— Дорогая…
— Прекрати! — Она отпрянула как ужаленная, когда Кевин хотел накрыть ее руку своей.
— Не желаете ли заказать ланч? — Перед ними стояла хозяйка заведения.
Кевин одарил ее неотразимой улыбкой.
— Вы не будете против, если мы просто попьем кофе?
— Конечно. — Шейла чуть не растаяла в лучах его обаяния. — Сидите, сколько хотите. — Она сунула меню в карман передника и удалилась.
— Ты как всегда обходителен, — сухо заметила Линда, как только женщина отошла от их столика.
Кевин окатил ее ледяным взглядом.
— Знаешь ли, дорогая, ничто не ценится так дорого и не дается так дешево, как вежливость.
Эта отповедь ничуть не задела Линду. Бросив на него уничтожающий взгляд, она язвительно спросила:
— Интересно, окажись на ее месте мужчина-официант, ты и с ним был бы так «вежлив»?
Кевину стоило видимого усилия удержаться от резкого ответа. Глубоко вздохнув, он сказал:
— Линда, я не собираюсь вступать с тобой в спор — ты ведь только и ждешь, как бы со мной схлестнуться.
Разумеется, она этого хотела. Линда жаждала бросить ему в лицо обвинения, потому что не могла сделать этого три года назад. Она мечтала выплеснуть на него весь гнев, накопившийся еще в ту ночь, когда Кевин не вернулся домой, проведя ночь в объятиях другой женщины и тем самым положив конец их браку. Тогда Линда ничего не сказала ему, и с тех пор невысказанные боль и гнев долго, нестерпимо долго копились в душе и жгли ее изнутри. Но…
— Я не собираюсь зря терять время, — холодно произнесла она вслух. — Это всегда было бесполезным занятием.
— Но я твой муж!
Линда побледнела.
— Ты никогда им не был!
— Не забывай, мы с тобой счастливо прожили два года…
— Позволь уточнить, это я два года была замужем, а ты как был, так и остался котом, который гуляет сам по себе.
Пальцы Кевина больно сомкнулись вокруг ее запястья — на этот раз так крепко, что ей было не вырваться.
— Неужели ты веришь во всю ту чушь, что пишут обо мне в газетах…
— Мне нет нужды читать газеты, Кевин, я с тобой жила. — От гнева голубые глаза Линды потемнели, стали почти синими. — Кстати, не будешь ли ты так любезен отпустить мою руку? На нас смотрят, — прошипела она.
— Мне плевать…
— …На чьи-либо чувства, кроме собственных — это ты хотел сказать? — закончила за него Линда голосом, полным презрения. — Что ж, это для меня не новость. Однако мне не безразлично, что о нас думают. Ведь мне еще жить в этом городке. Так что, уж будь любезен, убери руку. — И она демонстративно уставилась на его пальцы, все еще сжимавшие ее запястье.
Но Кевин, вместо того чтобы разжать руку, вдруг скользнул подушечкой большого пальца по ее нежной коже, легонько лаская то место, где бился пульс. Мгновенно реагируя на его прикосновение, жилка забилась чаще.
Он подался вперед и хрипловато прошептал:
— Мне всегда нравилось трогать тебя, дорогая.
Линде тоже всегда это нравилось, в прошлом она буквально плавилась от малейшего его прикосновения. И вот ей представился случай со стыдом и ужасом убедиться, что все осталось по-прежнему!
Мучительно-сладостные воспоминания нахлынули волной, грозя поглотить ее целиком. Они с Кевином в постели, их обнаженные тела сплелись в порыве страсти, ее волосы рассыпались по его мускулистой груди… Его руки везде, они ласкают ее в самых потаенных местах… Каждая клеточка ее тела вибрирует от желания, сгорает от жажды, которую — Линда знает это — может утолить только Кевин, и он сделает это, неторопливо и с наслаждением.
Господи, неужели она никогда больше не почувствует его ласк, не сольется с ним в поцелуе, не познает вновь такое знакомое и каждый раз новое ощущение полного единения…
Линда усилием воли оборвала поток воспоминаний и легко, застав Кевина врасплох, выдернула руку из его пальцев. Лицо ее стало белее мела, дыхание сбилось с ритма.
— Мне нужно идти, — сказала она шепотом, скрывая предательскую дрожь в голосе. — Я не хотела сюда приходить и согласилась только потому… хотя ты сам знаешь, почему.
Линда не осмеливалась поднять глаз, она боялась, что не выдержит и расплачется прямо сейчас, перед Кевином. Только этого еще не хватало!
— Мне нужно идти, — безжизненно повторила она, быстро поднялась, развернулась и вышла из кофейни.
Ее машина была припаркована на стоянке через дорогу от кофейни, но ноги Линды так отяжелели, что это расстояние показалось ей сотней миль. Эвелин предупреждала, что у нее могут быть внезапные приступы слабости, и сегодня был как раз такой день! Линда испугалась, что не сможет дойти до машины, каждый шаг давался ей с трудом, на лбу выступил пот, челка намокла.
Она вздрогнула, почувствовав на талии сильную руку Кевина. Он крепко обхватил ее, прижимая к себе, перевел через дорогу и заглянул в лицо.
— Дальше дойдешь сама? Или, может, тебя донести?
Донести? Ну нет, она доберется до машины самостоятельно, даже если для этого придется ползти на четвереньках! Когда ей действительно нужно было на него опереться, Кевина не оказалось рядом, так что теперь она обойдется без его помощи!
— Сама справлюсь, — процедила Линда, стиснув зубы. — Отойди! — Слава Богу, они наконец добрались до стоянки.
— Если я тебя отпущу, ты упадешь…
— Поверь, я не собираюсь падать! — заверила его девушка, мысленно молясь, чтобы ей это удалось. Не хватало только валяться на дороге у него в ногах. Да она просто умрет от унижения! Линда с трудом сдерживала готовые хлынуть слезы. Никогда в жизни она больше не проявит слабость в присутствии этого человека!
Кевин всмотрелся в ее лицо, выражавшее мрачную решимость, и медленно убрал руку.
К величайшему облегчению Линды, она устояла на ногах. Ее слегка шатало, все еще немного кружилась голова, но главное — она могла идти. Линда победно улыбнулась.
— Ну вот. Я же говорила, что справлюсь сама!
Кевин оставался хмурым.
— Я считал, что твое здоровье полностью восстановилось, раз ты решила вернуться на сцену.
Девушка поджала губы.
— Если вспомнить, что я была калекой, прикованной к инвалидному креслу, то мне сейчас действительно гораздо лучше! — Для Линды это было равносильно чуду: снова ходить, водить машину, делать — пусть немного медленнее, чем раньше, — все то, что она привыкла делать.
— Но я думал…
— Что ты думал, Кевин? Что доктора склеят меня по кусочкам и я снова стану как новенькая? Что вернется прежняя Линда Баффин? — Она покачала головой и с отвращением подняла глаза на Кевина. — Не потому ли ты вдруг решил вернуться в мою жизнь? Решил, что, раз я снова запела, все опять может быть как прежде?
