— Уж не собираешься ли ты раскормить меня, чтобы сделать более пригодной для деторождения?
Виктор ответил ей с хмурым взглядом:
— Странно, но нам почему-то всегда бывает трудно найти общий язык после… интимной близости.
— Может, потому, что на самом деле мы не так уж близки…
Какое-то время они шли молча, пока Виктор не спросил тихо, словно обращаясь к самому себе:
— И почему мы испытываем такое сильное влечение друг к другу?
Почувствовав, что краснеет, Мейбл возразила:
— Я не испытываю…
— Не лги! Дважды мы занимались любовью, и оба раза в тебе проявлялось то же безумное желание, что и во мне. Наши ощущения одинаковы. — Уже у самого дома Виктор остановился. — Веришь или нет, но я не привык совращать девственниц или волочиться за женщинами. А вот к тебе меня просто тянет, физически. Как и тебя ко мне. — Он улыбнулся и добавил: — Не убегай от меня хотя бы сегодня. Нам нужно продолжить разговор.
— А как же Лорна? — с ехидцей спросила Мейбл. — Ваш роман длится уже много лет, и я не хочу вам мешать. Именно это соображение заставляло меня скрывать правду о Гэри. И перестань утверждать, что тебя не интересует Лорна! Ты оскорбляешь меня, считая доверчивой дурочкой. Даже твой отец сообразил, что между вами что-то происходит…
— О господи, снова ты об этом… Я же сказал, что у нас нет никаких отношений, а сегодня она подвернула ногу, только и всего, — возразил Виктор, не скрывая злости.
Однако Мейбл уже понесло, и она не обратила внимания на его тон.
— Вот как? В таком случае Лорне незачем было прижиматься к тебе. И вообще… Привезти сюда Гэри ты почему-то попросил именно мою сестру.
— Ну и что в этом особенного?
— Брось, тебе просто нужно было повидаться с ней. И ты даже не поднялся вечером к сыну. Прогулка с Лорной по саду тебе интереснее.
— Господи, что ты себе вообразила? Чем, по-твоему, мы с ней занимались?
Мейбл окинула Виктора уничтожающим взглядом.
— Я вовсе не желаю этого знать!
— Мы просто беседовали! — гневно заметил он.
— Говори, что хочешь. Я все равно тебе не верю!
Корте горько вздохнул.
— Ты утверждаешь, что любишь Гэри, и в то же время не можешь понять, что мой сын нуждается в отце…
— Гэри мой сын!
— Он наш сын…
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, пока Мейбл не отвела взгляд в сторону.
— Да, ты прав. Гэри наш сын, — нехотя согласилась она.
Виктор удовлетворенно улыбнулся и приглашающим жестом указал на дом.
— Прошу!
Мейбл молча направилась к ступенькам террасы, кутаясь в куртку и чувствуя, что ей хочется расплакаться.
Ужин прошел в напряженной обстановке. Лорна, ногу которой успел осмотреть местный врач, тоже спустилась к столу. Перед этим она, конечно, немало потрудилась перед зеркалом. Волосы с крупными кудрями, были тщательно уложены, фиалкового оттенка глаза подведены темными тенями с блестками, а губы накрашены ярко-розовой помадой. В столовую она явилась в коротеньком черном платье с глубоким вырезом на груди.
Мейбл по сравнению с сестрой выглядела очень скромно. Впрочем, она тоже постаралась придать себе побольше привлекательности. Вернувшись из сада в свою комнату и проверив, крепко ли спит сын, она приняла душ. Ей хотелось бы смыть с себя все, что могло бы напоминать о недавней вспышке страстей. Но занятие это, увы, бесполезное. Разве зальешь даже самой холодной водой накал чувств! Можно лишь слегка приглушить его. Она физически ощущала последствия того, что произошло между нею и Корте под дубом. В верхней части ягодиц саднила кожа, растертая о траву, на которую Мейбл съехала с куртки, неистово извиваясь под Виктором во время их безумной любви. В те минуты ничто другое не имело значения.
Перед тем как спуститься в столовую, она переоделась в льняное платье, причесалась и навела легкий макияж. Несмотря на всю незатейливость наряда, вид у нее был вполне приличный.
Блюда, поданные к ужину, оказались столь вкусными, что Мейбл не заметила, как опустошила тарелку. Шарль, одобрительно улыбнувшись, подложил в нее еще несколько кусочков мяса, полив их соусом и добавив овощей. Его трогательная забота напоминала уход за человеком, выздоравливающим после долгой и изнурительной болезни.
— Вкусная еда, доброе вино и крепкий сон — вот основа хорошего настроения, — добродушно заметил он.
— Если бы в жизни все было так просто… — со вздохом пробормотал Виктор.
Окинув его и Мейбл ревнивым взглядом, Лорна насмешливо спросила:
— Насколько я понимаю, тебя можно поздравить, сестричка?
В общей беседе наступила напряженная пауза. В повисшей тишине было слышно, как бьется о плафон люстры залетевшая на свет из сада ночная бабочка.
— Лорна! — предупреждающе прозвучал голос Виктора.
— Ах, дорогой, разве я сказала что-то лишнее? — невозмутимо улыбнулась та, отпивая глоток вина и обводя взглядом собравшихся за столом.
— Прекрати сейчас же! — повысил он тон.
— Но ведь твой отец заявил, что ты пару часов назад сделал Мейбл предложение, — пожала плечами Лорна, кладя нож и вилку на пустую тарелку. — К тому же, все тайны уже раскрыты… Я имею в виду историю появления на свет Гэри.
— Должна разочаровать тебя, а скорее — обрадовать, — повернулась к сестре Мейбл. — Ни Виктор, ни я не готовы связать себя брачными обязательствами…
— Вот это верно! — не скрывая радости, воскликнула Лорна. — Конечно, ради Гэри это можно было бы сделать. Принести себя в жертву, если можно так выразиться. Однако, насколько мне известно, большинство браков, заключенных лишь ради детей, оказываются несчастливыми.
Мейбл метнула на сестру возмущенный взгляд, но в огромных глазах Лорны сохранялось вполне невинное выражение. Впрочем, его неискренность, выдавала ехидная ухмылочка, блуждавшая на ярко намалеванных губах. Корте-старший в это время молча вертел в руке бокал, вглядываясь вглубь темного вина, словно надеялся обнаружить там некую истину.
— Нам с Мейбл нужно многое обсудить, — сдержанно произнес Виктор. — И я уверен, что мы найдем общий язык.
— Надеюсь, ты уже получил отцовское благословение? — не унималась Лорна. — Месье Шарль, — елейно улыбнулась она Корте-старшему, — говорит, что все мы выиграем, если молодые люди, принадлежащие к английской и французской ветвям семьи, скрепят союз узами брака. Однако мне все же кажется, что жениться без любви — очень высокая плата за спокойствие остальных родственников.
— Замолчи же ты! — вспылил Виктор, окончательно потеряв терпение. — Не лезь в дела, которые тебя не касаются!
