— Мне отвезти вас в отель?
— Нет, я доберусь сам. Все, что мне нужно сейчас, так это горячая ванна и хорошенько выспаться. Я позвоню вам завтра утром.
Проходя мимо собаки, он пробормотал что-то недоброе в ее адрес, надел куртку и ушел. Изи осталась лежать с невозмутимым видом.
Санта рассмеялась.
— Не смотри на меня такими невинными глазами. Ты — очень нехорошая собачка.
Изи лениво зевнула в ответ. Санта подошла к системе и увеличила громкость музыки. Под звуки рождественских песен она закончила уборку кухни. Мысль о горячей ванне не давала ей покоя.
В ожидании Дороти и Мэри она набрала номер телефона, который ей дала гадалка. На звонки никто не отвечал. Санта приняла душ, включила телевизор и села смотреть новости. Уж кто-кто, а Коммоны отдохнули на славу, и она поняла, почему так ждет их.
Боб Доул вошел на кухню. У него была хорошая фигура и по-щенячьи преданные глаза.
— Привет, я — Роберт Доул, — протянул он руку без церемоний.
— Я — Санта Энджил. — Она ответила на рукопожатие.
— Ты — тетя Санни, — встряла Мэри.
— Только для тебя, солнышко. Тебе понравилось представление?
— Я буду клоуном или акробаткой, — заявила девочка, пытаясь сделать стойку на руках.
— Приятно было познакомиться, но мне пора бежать, — сказал Боб. — Вы не представляете, какие сейчас пробки на дорогах. Наша почта устраивает благотворительный ужин для госпиталя. Мне нужно успеть.
— Пока, — попрощалась Мэри, гладя собаку.
— Ничего не забыл? — спросила Дороти и потеплевшим голосом добавила: — Спасибо за доставленное удовольствие. Нам было очень весело.
— Не стоит. Я заеду за тобой завтра в шесть вечера, — напомнил он, уходя.
— Ты все еще хочешь, чтобы Мэри ночевала у тебя? — спросила Дороти подругу, когда Боб уехал. — Если нет, я останусь с ней сама.
— Ну да, как в прошлом году. Нет уж! Тем более я обещала ей пирог «Семейное счастье».
— Почему Изи такая усталая? — поинтересовалась Мэри.
— Она выскочила на улицу и носилась там больше часа как угорелая.
— Выскочила на улицу?! Как же ты загнала ее обратно? — изумилась Дороти.
— Об этом лучше спросить у Клауса. Но не думаю, что этот вопрос ему понравится.
— Были проблемы с готовкой? — спросила Дороти.
— Нет. Кстати, надеюсь, я все сделала и упаковала правильно? Ты не оставила мне никаких указаний.
— Какие указания? Когда ты прекрасно все сама умеешь делать, а уж с помощником можно не только упаковать, но и распаковаться, — поддразнила подругу Дороти.
— Что? — вспыхнула Санта. — Лучше скажи о своем новом обожателе. Он такой вкусный на вид!
— Ты считаешь, он вкусный?
— Очень.
— Ох, и я тоже.
— У вас уже второе свидание. Быстро работает, должно быть, здорово втюрился.
— Что значит «втюрился»? — с интересом спросила Мэри.
— Гм… это значит, что кто-то сильно любит тебя.
— Ты имеешь в виду, как Клаус тебя?
— Кто тебе это сказал?
Санни недоверчиво посмотрела на девочку.
— Никто. Я сама вижу.
— Все видят, кроме тебя, — подтвердила Дороти слова дочери.
И Санта запустила в подругу полотенцем.
— О… о… о… — кряхтел Клаус, погружаясь в горячую ванну, чтобы погреть усталые и ноющие косточки. Ему казалось, что он не гонялся за крошечной собачкой, а бежал марафон. Голова наконец перестала болеть. Он перебирал в уме события уходящего дня и думал, что ему удалось набрать очки. Боль и страдания были настоящими, хотя, по правде говоря, немного наигранными.
Он почувствовал голод. Виной тому были аппетитные запахи в кухне у Коммонов. Если ему удалось завоевать расположение Дороти и Санты, тогда, возможно, его пригласят на семейный обед или ужин. Завтра вечером, после осмотра домов. Женщины ему многим обязаны, и он, безусловно, заслужил награду.
— Этот дом очень подходит вам, — упорствовал Клаус. — Посмотрите на высокий, как в соборе, потолок. Вы сможете ставить здесь елку любой высоты.
— Я не собираюсь менять квартиру, — отозвалась Санта, расставляя руки в стороны и указывая на ширину комнаты. — Вы сможете легко установить тут большой стол для железной дороги.
— Посмотрите на кухню, — продолжал гнуть свое Клаус. — Какая шикарная отделка! Есть и большая духовка, в которой можно печь кексы, какие вашей душе угодно. Если верить вчерашним сногсшибательным запахам, вы — волшебница. Плита большая, как в ресторане, на ней шесть конфорок. И все это пропадет зря, потому что я буду пользоваться только кофеваркой и посудомойкой.
— У меня есть где жить, — не сдавалась она.
— Пока я не куплю дом с вашей квартирой.
Он скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что тоже не намерен сдаваться.
— Ну, давайте же, Клаус, соглашайтесь. У меня уже болят ноги, — простонала Санни, переминаясь с ноги на ногу.
На ней были сапожки на шнуровке. Она заплатила за них очень дорого, но если Мэри постоянно интересовалась ими, значит, они того стоили. Санни чувствовала себя в этих сапогах уверенно и поэтому надела их. Она решила любой ценой найти сегодня дом для Клауса, и все, конец истории.
— А у меня болит голова, — пожаловался он. — И все по вашей вине.
Да, Санни понимала, что виновата перед Клаусом. Но это не значит, что она должна уступить.
— Ладно, поехали дальше. Я кое-что приберегла напоследок. Уверена, вам должно понравиться, — твердо заявила она и направилась к двери.
— Вы уже подсчитали комиссионные? — ухмыльнулся он, следуя за ней.
— Если хотите попасть на острова до Рождества, то поскорее настраивайтесь на деловой лад. Список домов, отвечающих вашим требованиям, подходит к концу, — предупредила Санта. — Вы потеряли много времени, развлекаясь на осмотрах. До праздника остался всего один день.
— Знаю, знаю, и неделя до Нового года, — состроил гримасу Клаус. — Все покупки надо сделать до праздника.
— Кстати, о покупках. Мне надо заехать к «Лернеру» по дороге к последнему дому.
— Это ваш приятель? — высказал догадку Клаус.
— Галантерея. Они наконец-то к Рождеству получили новую партию сувениров. Я всегда покупаю там всякие мелочи для подарков.
— А… это всякие колокольчики-бутончики, игрушки-погремушки? — съязвил он, потирая больную голову.
— Ну и что? Каждому приятно получить маленький подарок на Рождество — и булочнику, и молочнице, и почтальону, и соседским детям.
— Я подожду в машине.
Клаус откинулся на сиденье и закрыл глаза.
Санни была рада, что он не пошел с ней. Некому было удивляться, когда она купила для праздничного стола еще новую новогоднюю скатерть и дюжину салфеток, пожелав себе при этом счастливого Рождества: она рассчитывала продать оставшийся в списке дом и получить комиссионные.
