— Конечно, я буду счастлива услужить миссис Муртаг по случаю ее дня рождения, — радостно защебетала она в ответ на вопрос Джулии. — Я как раз вчера подумала: да, у нее ведь на днях день рождения. Я уж даже решила, что миссис Муртаг будет заказывать праздничный торт у знаменитых кондитеров в самом Дублине!
После заверений Джулии, что ее таланты очень высоко ценятся в поместье и никто не променяет ее ни на каких модных столичных кондитеров, мисс Каллен расплылась в блаженной улыбке:
— О, миссис Муртаг всегда имела отменный вкус, эта дама умеет оценить стоящую вещь. Я использую только самые лучшие продукты, на этот счет можете не сомневаться. Хотя, по правде сказать, в городе поговаривали, что в этом году она не будет устраивать большой прием. Судачат, что сын у нее скуповат, дрожит над каждым пенни и во всем ее оговаривает. — Она остановилась, чтобы услышать от Джулии подтверждение этих будоражащих слухов, и ее маленькие круглые глазки так и впились в нее в ожидании пикантных подробностей.
Видя, что ее посетительница не собирается удовлетворять любопытство, она разочарованно вздохнула и стала брать рогалики из большой стеклянной банки, укладывая их в кулек из оберточной бумаги.
— Рожки для миссис Муртаг. Я помню, она их очень любит. Боюсь, Стация своей хозяйке не готовит ничего подобного. Передайте, что торт будет готов вовремя и я отправлю его в поместье рано утром в день праздника, так что ей не о чем беспокоиться.
Прижав к груди пухлый кулек с рогаликами, Джулия дружески распрощалась и покинула словоохотливую мисс Каллен.
По дороге она заметила небольшую антикварную лавку. В витрине ее внимание привлек изящный хрустальный флакон для духов с крышечкой из серебра филигранной работы.
В нем была такая беспечная нега былых дней, такая хрупкая утонченность, что устоять оказалось невозможно.
Несмотря на то что владелец лавки сразу же начал жаловаться, что в Килбрайде торговля идет из рук вон плохо, ей немалого труда стоило уговорить его продать безделушку по сходной цене. Он долго не соглашался уступить, но, узнав, для кого предназначен подарок, вздохнул и согласился отдать вещицу «только ради вас».
— Нет, в самом деле, вы не поверите, как мало дохода дает эта лавка, сущие пустяки, не стоило и открываться. Хотя знаете, в свое время миссис Муртаг была здесь постоянной покупательницей, — мечтательно сказал он, натирая до блеска серебряную крышечку. — Мистер Барни с женой часто захаживали сюда, и, если на что-то у нее загорался взгляд — столик, этажерка, что-нибудь из серебра, — мистер Барни тут же доставал свою чековую книжку. Ни в чем не мог ей отказать, можете мне поверить. Но времена изменились, до меня доходят слухи, что теперь живут они скромно и от былого богатства не осталось следа. Впрочем, поговаривают, что тут всему виной ее сын, — насплетничал продавец, осторожно заворачивая хрупкий подарок в тонкую бумагу.
Джулия вышла из лавки в задумчивости и медленно побрела к рыночной площади. Становилось ясно, что местные жители явно недолюбливают Хью и скучают по прежним временам, когда деньги в поместье лились рекой. Они приписывают ему скаредность и обвиняют в том, что он не одобряет роскошные привычки своей матери. А может быть, циничные замечания Конора действительно имеют под собой почву? — с тяжелым сердцем размышляла она, пересекая брусчатую площадь, на которой остались следы недавней скотоводческой ярмарки.
Робко войдя в кафе «У Скалли», она растерянно оглянулась по сторонам. Перегородки из матового стекла делили помещение с цементным полом на небольшие кабинки. В каждой стояли невысокие скамейки, которые обычно ставят у камина, и крошечные круглые столики, сплошь залитые пивом. В одной из таких кабинок она заметила Эйлин. Та сидела за столиком, красивая, словно экзотическая бабочка. Рядом с ней на скамейку была небрежно брошена черная бархатная шляпка, светлые, пушистые волосы рассыпались по плечам.
Джулия пошла к ней, ловко огибая кабинки, чувствуя себя в своем льняном костюме неловко и простовато. Это был костюм, в каком могла бы ходить какая-нибудь гувернантка в старомодном романе, со стыдом подумала она, и впервые в жизни пожалела, что у нее нет красивых, модных вещей.
Как ни странно, она застала Эйлин все в том же необыкновенно приподнятом настроении.
— Я так рада, что ты пришла раньше Конора, — любезно сказала она. — Мы сможем поболтать наедине, немножко посекретничать. В конце концов, нам надо поближе познакомиться, если мы с тобой будем соседями, как ты считаешь? Что будешь пить? — Но вопрос оказался риторическим, потому что, не дожидаясь ответа, она уже подзывала владельца заведения. Мистер Скалли оказался круглым, очень живым и жизнерадостным на вид человеком. Румяный толстяк, словно сошедший с рождественской открытки.
— Простите, виноват. — Он кинулся, как мог, проворно протирать залитый стол довольно грязной салфеткой, да еще с такой энергией, что столик зашатался из стороны в сторону, как при землетрясении. — На чем вы остановились, мои дорогие барышни?
— Думаю, мы возьмем по айриш-кофе, — решительно сказала Эйлин. Потом, чуть понизив голос, добавила: — Будет жаль, если ты уедешь из Ирландии, не отведав фирменный напиток Тома. Он готовит его просто гениально. Скажи, Том?
Том расцвел счастливой улыбкой:
— Ну, не знаю, может, и так, мисс Эйлин. Некоторые даже говорят, что лучше моего ирландского кофе не подают во всех четырех провинциях старой Ирландии, так что сами судите.
Джулия проводила его изумленным взглядом, а Эйлин радостно рассмеялась:
— Не обращай на него внимания. Он просто хвастается, как типичный ирландец, чтобы перед тобой покрасоваться, вот и все. Как-то его кабачок включили в путеводитель по Килбрайду, вот он с тех пор и заважничал.
Однако было заметно, что мысли ее заняты совсем другим, и Джулия нервно заерзала на скамейке. Эйлин вдруг стала подозрительно дружелюбна и ласкова, однако серьезные глаза и пытливый взгляд выдавали ее озабоченность.
Эйлин покопалась в сумочке и достала сигареты.
— Думаю, пора нам с тобой открыть карты, Джулия. Начнем с того, что я знаю, зачем Уна выписала тебя в Лискуль.
От этого прямолинейного признания Джулия покраснела как рак.
Эйлин щелкнула роскошной, украшенной драгоценными камнями зажигалкой.
— О, не смущайся, не стоит. Я давно знаю Уну и легко могу просчитать ее действия. Признаться, мы с ней недолюбливаем друг друга. Она считает, что я интриганка и ни перед чем не остановлюсь, чтобы окрутить ее сына. Ей кажется, что Хью на самом деле нужна послушная жена, хозяйственная, которую она сможет полностью держать в своих руках. Хотя, знаешь, на самом деле, я думаю, когда дело дойдет до женитьбы, ей в любом случае не понравится будущая невестка, кого бы Хью ни выбрал. Она ужасная собственница, знаешь ли.
