— Я хотела узнать правду о моем появлении на свет. А ты что подумал? — Она смотрела на его лицо, не веря самой себе.
Постепенно до нее дошел смысл всего происшедшего между ними за последние полчаса. Как можно было так неправильно понять друг друга!
— Силы небесные! — вырвалось у нее. — Ты подумал, что я хочу тебя соблазнить?
Он смотрел на нее из-под прикрытых век.
— Эта мысль пришла мне в голову не сама по себе, а из-за того, как ты говорила со мной. — Он перешел на насмешливый шепот: — «Эдвин, я надеюсь, мы можем ускользнуть отсюда незаметно. Куда-нибудь, где мы будем одни и где никто не сможет нам помешать…»
— Я имела в виду, что не хочу, чтобы нас подслушали.
— В следующий раз не доводи мужчину до состояния, когда он может взорваться. И, пожалуйста, сотри испуганное выражение с лица. Женщине в твоем возрасте не пристало изображать невинность. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
— Я и не думала!.. — Она остановилась и стиснула зубы. Ведь если быть честной, она видела во время танца, как он наслаждается, держа ее в объятиях. — Но ведь многие танцуют близко друг к другу. Это такой… такой стиль, а не секс.
Он скривился, сделал шаг к стенному шкафу, достал бутылку бренди и плеснул его себе в бокал с вином.
— Интересно, почему ты решила, что именно сегодня я расскажу тебе то, что не считал нужным рассказывать раньше?
— Фло обещала мне поговорить с тобой сегодня, чтобы ты изменил мнение. Поэтому, когда ты согласился пойти со мной, я решила, что ей это удалось, потому что, понятное дело, мы не могли говорить на такую тему в присутствии посторонних.
Он посмотрел на нее сквозь бокал и отпил глоток.
Смущенная его молчанием, она нервно поправила бретельку на платье, которую он спустил с ее плеча.
— Значит, она не говорила с тобой?
— Нет, хотя и пыталась сделать это несколько раз. Я каждый раз отмахивался от нее из-за каких-то дел. К тому же вряд ли ее вмешательство помогло бы, потому что однажды я уже ясно тебе пояснил, что не намерен говорить то, о чем ты спрашиваешь. Ты не имеешь права вовлекать мою сестру в свои дела.
— Возможно, — вспылила Кэрол, — на этот раз пришла моя очередь пояснить тебе, что я не намерена позволять тебе диктовать, что мне делать. Я сюда приехала не для того, чтобы меня водили вокруг да около. Я не скрываю, что хочу узнать правду, а с чьей помощью я добьюсь своего, мое дело. Я возмущена твоим поведением. И вообще, я тебе не мальчик для битья, Эдвин.
— И Джеффри тоже.
— Конечно нет, но, если вы продолжите свой заговор молчания, я принуждена буду еще раз прямиком обратиться к нему. И на этот раз не уйду, не получив ответа, несмотря на то что ему это, может быть, причинит боль.
— А если он откажет тебе в гостеприимстве?
— Я немедленно уеду отсюда, и никто из вас меня больше никогда не увидит.
Конечно, она блефует. Теперь, когда они узнали друг друга, она уже не сможет так легко исчезнуть из жизни Джеффри и Флоренс. Между ними завязались родственные отношения. И она, само собой, прекрасно об этом знает.
— Это убьет его.
— Тем не менее я не вижу другого выхода.
Эдвин долго изучал содержимое своего бокала, потом уколол ее прищуренным взглядом.
— Хорошо. Я расскажу тебе то, что ты хочешь узнать. Но только если ты сначала ответишь на один мой вопрос.
— Я готова, — ответила она, подавляя невольную дрожь, пробежавшую по телу. Неужели она наконец у цели? — Мне нечего терять.
— Но приготовься, ибо тебя ждет неприятный сюрприз.
Ей показалось, что он жалеет ее, но она не собиралась поддаваться на такие дешевые уловки.
— Не тяни, Эдвин, задавай свой вопрос.
— Ты никогда не спрашивала себя, почему твоя мать держала историю твоего рождения в глубокой тайне? Тебе не приходило в голову, что причина заключалась в том, что она страшно не хотела, чтобы ты узнала правду?
— Ты задал сразу два вопроса. Но не будем заниматься игрой слов, так как ответ на них один: нет. Мы с мамой были очень близки. Думаю, она просто ждала подходящего момента, чтобы открыться мне.
— Тебе двадцать шесть лет, Кэрол. Ты давно уже взрослая.
— Ты не знал моей матери.
— Ты вполне уверена, что хорошо ее знала?
— Да, она была прекрасным человеком.
Он подошел к окну и выглянул наружу.
— Что, если я скажу тебе, что она вступила в связь со своим врачом-гинекологом и оставила твоего отца еще до того, как ты родилась?
Кэрол бросило в дрожь. Она с трудом удержалась на ногах.
— Этого не может быть. Ты лжешь, — вскрикнула она в отчаянии.
Он все еще стоял, повернувшись к ней спиной.
— К сожалению, я говорю чистую правду. Стефания Вудстоун убежала со своим врачом Уильямом Стэнли, человеком, которого ты считала своим отцом. Вскоре он стал ее мужем и удочерил тебя. Она бросила своего мужа, обожавшего ее. Она отняла у него ребенка, опозорила перед всем городом и разбила ему сердце. Более того, она настояла, чтобы он отказался от тебя, когда ты родилась.
— Я тебе не верю! Ни один уважающий себя мужчина не согласился бы с таким требованием.
— Джеффри сделал это потому, что был слишком горд, чтобы умолять. Кроме того, он искренне полагал, что будет хуже, если ты станешь яблоком раздора между родителями, живущими в разных концах страны.
— Он не должен был соглашаться. Ему надо было бороться за свои права.
— Он мог стереть в порошок Уильяма Стэнли. Ты знаешь, что случается с врачами, которые используют доверие клиентов в своих целях? Они лишаются врачебной лицензии и остаются без куска хлеба. Их не принимают в порядочном обществе. Если бы я, будучи адвокатом, повел себя, как твой приемный отец, меня немедленно дисквалифицировали бы. И, клянусь, на месте Джеффри я бы наказал того мерзавца, который увел мою жену и лишил меня ребенка. Мне не пришло бы в голову предоставить ему возможность жить припеваючи. Он у меня жестоко пожалел бы о содеянном.
— Потому, что ты мстительный заносчивый тип! — закричала она, не в состоянии его слушать. — А если Джеффри на самом деле поступил так, как ты говоришь, и даже не сделал попытки что-то изменить, значит, он слабый и не заслуживающий уважения человек.
В два шага Эдвин оказался около нее и грубо схватил ее сильными пальцами за плечи.
— Он был лучшим, что встретилось в жизни Стефании Стэнли. До встречи с ним она была никем и ничем. Ничем, ты меня слышишь? Перебиваясь с хлеба на воду, она не знала, что будет есть завтра. А по вечерам слонялась по барам в ожидании кого-нибудь, кто предложит выпить.
— Теперь я точно знаю, что ты лжешь. — Кэрол улыбнулась, но ее улыбка была скорее похожей на гримасу. — Если бы она была такой, как ты говоришь, как бы она могла познакомиться с Джеффри Вудстоуном, человеком, принадлежащим к высшим слоям общества?
