Он бесцеремонно вторгся в кабинет, принялся разглядывать на стенах дипломы, сертификаты, фотографии, отмечавшие этапы карьеры Сайрин, начиная с двадцати лет.
— Впечатляет, — подвел итог Бриг и остановился у группового снимка. — Это ваш парень? Я думал, у вас не было времени на любовников. Но иногда, по-моему, и мужчины могут пригодиться. Скажем, когда на пригласительном билете стоит: «Приходите с партнером».
Уперев руки в бока, Сайрин смело смотрела в глаза Бригу.
— Как вижу, вы пришли высказаться относительно… — она указала на групповую фотографию, где был запечатлен ее мнимый любовник, чье имя, как назло, она все время забывала, — относительно, э-э, Чарльза.
У Брига хватило нахальства рассмеяться. Но на этот раз она нашла силы не поддаться его очарованию.
— Должен отметить, что я — полная противоположность Чарльзу.
Это было сказано небрежно и с заносчивостью человека, привыкшего к своему физическому превосходству. Мнимый соперник был ниже ростом, начинал лысеть. На весах, где измеряется обаяние, показатель Брига несравненно выше. Сайрин вообще не помнила, чтобы Чарльз производил на нее хоть какое-то впечатление, но теперь ей стало обидно за него.
— Смею заметить, — сделала коварный выпад Сайрин, — вы, вероятно, побили бы Чарльза в кулачном бою. Но он не играет в игры бравых лихих парней. Как вы изволили признать, Чарльз — интеллигентный человек.
О Чарльзе она сказала правду, однако прозрачный намек на то, что у Брига нет ничего, кроме горы мускулов, был несправедлив. И все же Сайрин подметила со злобным удовлетворением, каким болезненным получился ее удар. На скулах Брига появился легкий румянец. Он понизил голос.
— Мне часто приходит в голову, почему вы с самого начала… воспринимаете меня, как человека второго сорта. Как цыгана, хоть и длинноволосого, но вызывающего трепет…
Сайрин удивленно посмотрела на него.
— Есть ли на свете мужчина, который не считает, что он вызывает трепет?
— С первой минуты, как мы встретились, вы были приятно возбуждены, — все более твердо чеканил слова Бриг. — Вы засматривались на мои длинные волосы — подозреваю, что ваши знакомые мужчины были сплошь лысыми. Вы любовались моей татуировкой…
Сайрин зарделась, вспоминая, что восхищалась не татуировкой, а мужчиной, который ею украшен.
— Ваше воображение, — уколола она Брига, — отличается буйной фантазией. В стиле вашей куртки.
Бриг приблизился, всматриваясь в лицо Сайрин с оскорбительным равнодушием, будто перед ним — существо, представляющее чужой, враждебный землянам мир, затем прижал руки к стене, поймав женщину в капкан.
— Там, на острове, вы явно желали меня, не так ли? Богачке мисс Уорд хотелось разнообразия после опостылевших городских мужчин. — Его голос понизился до шепота. — В сущности, неэквивалентный обмен…
Сайрин задохнулась. Желание ударить Брига стало неодолимым, и она набросилась на него. Однако он ловко предотвратил удар, затем отвел в сторону ее кисть, прижал тело Сайрин к стене всей своей массой. Все дальнейшие попытки атаковать его были блокированы. Потемневшие синие глаза смотрели прямо на Сайрин. Ноздри Брига раздувались, он тяжело дышал.
— Но в конце концов, вы струсили, благоразумно спрятались, словно улитка в раковину, но из меня тем не менее решили выжать побольше практической выгоды. Не мытьем, так катаньем, но вы хотели все же использовать меня в своих целях, разве нет? Вы из клана Уордов, а Уорды не тратят времени на кого-нибудь или на что-нибудь, если это не обещает принести прибыль.
— Нет, — охрипшим голосом попыталась возразить Сайрин. От близости Брига, от давления его тела ее бросило в жар. Стало душно и тесно. — Вы обвиняете меня в корыстных побуждениях, но их и в помине не было…
— Не было? — прорычал Бриг. — Тогда как воспринимать бумаги, состряпанные вашими юристами? Этот так называемый брачный контракт? — Он произнес название документа таким брезгливым тоном, будто речь шла о грязи из мусорной кучи. — Вы не подумали, что я мог бы быстренько подать на развод и затребовать с вас алименты? Получил бы кусок знаменитого уордовского пирога?
— Я не посылала… Я сказала, что в этом нет нужды, но дядя Ральф… Не знаю, кто отправил вам эти бумаги.
Бриг придавил ее сильнее.
— Может, мне тоже стоит добавить к проекту пару своих условий, моя нежно любящая жена? — издевался он. — В конце концов, я обязан обезопасить свое достояние. Вы, люди карьеры, хотите заполучить для себя все. Вдруг вы пожелаете завести ребенка — за ту же цену! Но учтите, милая моя, обязанности племенного жеребца по контракту оплачиваются особо.
Издав сдавленный крик, Сайрин в бешенстве ухитрилась ударить Брига ногой. Острый носок туфли пришелся ему на голень.
— О-о, дьявольщина! — Он крепко зажмурился.
— Надеюсь, вам хоть немного больно, негодяй! Если же я захочу завести ребенка, успокойтесь, к вам я не стану обращаться за… — Сайрин поняла, что собственный темперамент загнал ее в угол.
— За услугами? — подсказал с готовностью Бриг, приоткрыв один глаз.
Эти слова поневоле вызвали у Сайрин соответственные картины — да, в характере предложенного сомневаться не приходилось… Сайрин густо покраснела. Никогда ее не осаждали подобные сцены, особенно на работе, где никуда не уйти от придирчивых взглядов со стороны мужской части семейства. Сайрин охватил суеверный страх: а вдруг путем передачи мысли на расстоянии ее тайные миражи станут неожиданно доступны всем?
— Меня ждут дела. — Она решительно прервала зрительный контакт с Бригом. — Отпустите меня!
Однако Бриг не двинулся с места. Он держал ее, словно в клетке, подавляя избытком мускулов, прикрытых грубой, толстой шерстью куртки. За ее попытками смирить безумное сердцебиение он наблюдал с неподдельным любопытством.
— Смотрите-ка, — с издевкой заметил Бриг. — На моих глазах живая реальная женщина превращается в бездушную, холодную электронную машину на службе бизнеса.
К многообразию злопыхательств Сайрин было не привыкать, но этот выпад ранил очень больно.
— Вам, мужчинам, никак не угодишь, верно? — зашипела она. — Если я красиво одеваюсь, меня упрекают за измену профессиональным обязанностям и, быть может, даже за желание спровоцировать беспорядок. Если появляюсь в строгом костюме, твердят, что я агрессивна и неженственна. Если сорвусь на работе в гневе, обвиняют в чрезмерной эмоциональности и ненадежности. Когда держу нервы в кулаке, издеваются над тем, что я бездушная, холодная электронная машина на службе бизнеса. Не слишком ли много претензий?
