– О, так она у вас! – Облегчение было таким сильным, что у Эвы закружилась голова.
– Я хотел еще раз все просмотреть, – пояснил Джастин, протягивая папку Эве, и озабоченно поинтересовался: – С тобой все в порядке?
– Уже да, – отозвалась она, хватаясь за папку, как утопающий за спасательный круг.
Внезапно лицо Джастина напряглось, и он, продолжая удерживать папку, пристально уставился на что-то. Эва, проследив за направлением его взгляда, тут же поняла, в чем дело: на ее запястье красовался довольно внушительный синяк. Как раз там, где пальцы босса вчера стискивали руку Эвы.
– Откуда это? Вчера этого не было.
– Откуда вы можете знать? – Она все-таки выдернула папку из его пальцев и быстро натянула на запястье рукав.
– Не увиливай от ответа!
– Я… э-э-э…
– Это сделал я, верно?
– Это получилось нечаянно, – пробормотала Эва. – Но как только вы поняли, что я не Оливия…
– Что?!
Эва запоздало поняла, что сболтнула лишнее.
– Рассказывай! – приказал Джастин.
В нем не осталось ничего от утреннего Джастина Маккоя, у которого был слабый голос, растерянность в глазах и от волнения дергался кадык.
– Рассказывать нечего. Вы застонали во сне. Я подумала, что у вас температура и хотела потрогать ваш лоб. А вы схватили меня за руку. Вот и все.
– А при чем тут Оливия?
– Вы подумали, что я – это она. Мистер Маккой, вы просто были под действием лекарства, которое вам подсыпали в виски. Наверное…
– Эва! – предупреждающе рыкнул он.
– Еще вы сказали, что все про меня знаете, и обозвали меня… то есть про нее знаете и ее вы обозвали лживой сукой!
– Проклятье! – пробормотал он. – Ладно, забудь.
– Хорошо, – поспешно согласилась она, словно действительно могла моментально все забыть по его приказу.
– Я говорил что-то еще? – подозрительно осведомился он.
– Нет. Потом вам стало плохо.
Джастин смотрел на нее, очевидно ожидая продолжения.
– Это все, правда! – Эва с трудом удержалась от того, чтобы не побожиться. – Почему вы так на меня смотрите? – дрогнувшим голосом осведомилась она. С боссом явно творится что-то странное!
– Я ничего не могу поделать с тем, что ты владеешь конфиденциальной информацией, – медленно проговорил он, – и я не желаю разглашения этой информации.
– О чем вы говорите?
– О твоей милой подруге и о ее нездоровом интересе к моей личной жизни.
– Не вы ли утверждали, что доверяете мне?
– Доверяю, – согласился он. – А сейчас я всего лишь предупреждаю, что не стоит выносить это на всеобщее обсуждение.
– Меня не нужно предупреждать, мистер Маккой. Я сплетничаю и не занимаюсь сбором компромата. Я ничего не подстраивала и не виновата, что так получилось. Если уж на то пошло, я была бы рада вообще не знать ничего! – Губы Эвы невольно дрогнули, и она сжала их так сильно, что стало больно.
– Эва, я не имею ничего против того, что тебе все известно. Скорее наоборот. – Джастин сделал паузу, прежде чем посвятить Эву в свой план и вынудить согласиться с ним и участвовать в нем.
Эва недоумевала. Сначала босс недоволен ее невольной осведомленностью, потом заявляет, что это хорошо… К тому же, говоря «все», он явно преувеличивал объем известной ей информации. Каким-то даже не шестым – а седьмым или восьмым! – чувством Эва вдруг поняла, что сейчас что-то произойдет. Что-то из ряда вон выходящее!
– Мистер Маккой, мне кажется, нам уже пора. Иначе мы рискуем опоздать на самолет, – отчаянно пытаясь предотвратить неизбежное, выпалила Эва.
Она поспешно надела пальто и схватила сумку с вещами одной рукой, а портфель с документами – другой.
Однако Джастин, погруженный в какие-то сложные размышления, не собирался последовать ее примеру.
Эва попробовала еще раз: бросила чересчур озабоченный взгляд на наручные часики, переступила с ноги на ногу, громко и нетерпеливо вздохнула. Джастин наконец посмотрел на нее, но сказал совсем не то, что ожидала услышать Эва:
– Ты должна мне помочь.
– Конечно. А в чем дело? – Эва попыталась изобразить заинтересованность.
Джастин невесело и скупо улыбнулся.
– Меня очень радует твой энтузиазм, Эва, – почти ласково сказал он, и дурные предчувствия Эвы усилились многократно. – Я уверен, что ты уже собрала все кусочки мозаики в единую картинку и сделала правильные выводы. Значит, ты поймешь мое предложение правильно. Итак, мне нужно, чтобы ты некоторое время изображала мою новую подругу.
Эва решила, что у нее начался бред. Она озабоченно потрогала ледяными пальцами пылающий лоб, после чего в замешательстве уставилась на босса.
– Простите, что вам нужно?
– Эва, ты никогда не страдала глухотой и никогда не играла в эти глупые женские игры. Так что не стоит начинать.
– Да как вам в голову могло такое прийти?! – взорвалась она, поняв, что это не бред и даже не шутка.
Джастин коротко усмехнулся, словно предлагал не черт-те что, а невинный розыгрыш.
– Не спорь, все равно это обсуждению не подлежит.
– Еще как подлежит! Вы не можете меня заставить!
– Не могу? – Темные брови над глазами цвета штормового неба шевельнулись. При любых других обстоятельствах сей знак недовольства заставил бы Эву прикусить язычок, но сейчас она не обратила внимания на выразительную мимику босса.
– Простите, речь ведь не о физическом насилии? – несколько натянуто поинтересовалась она.
– Конечно нет! – воскликнул он, оскорбленный этим предположением. – Мы говорим только о твоих непосредственных обязанностях.
– О каких именно?
– Ты обязана угождать боссу и выполнять его требования.
– Пока это касается работы, – на всякий случай – если он вдруг запамятовал! – напомнила Эва.
– Это будет просто притворством! – нетерпеливо бросил он.
– Я не актриса, мистер Маккой! Наймите кого-нибудь более опытного и сведущего в подобных вопросах.
– Мне нужен не абы кто, а человек, которому я могу доверять!
– Простите, но вы должны понимать, что я не подхожу для этого! – продолжала упорствовать Эва.
– Тебе ничего не нужно будет делать.
– Ничего?
– Всего несколько раз показаться в моем обществе и сыграть пару-тройку сцен!
– Пару-тройку сцен?
– Перестань все время повторять за мной! Я пока не могу сказать точно, сколько времени это будет продолжаться, но у меня есть конкретный план. Ты поможешь мне его осуществить. Я не прошу ни о чем сверхъестественном. Веди себя обычно и просто слегка подыгрывай. И все.
Его глаза горели мрачным огнем, а лицо стало таким неприступно-твердым и решительным, что Эва лишь напряжением всех своих сил сдерживалась, чтобы не завопить во все горло: «Помогите!»
