– Джон, что случилось? Что с вами?
Джон не мог ответить. Его горло сдавил спазм, он задыхался. Сердце стучало, как колокол. На лбу выступил холодный пот.
– Джон!
Голос Хейли доносился до него, будто сквозь вату. Джон не мог подобрать слова, чтобы убедить девушку в том, что все в порядке. К тому же это было бы неправдой.
– Я поднимаюсь!
– Не-ет! – прошипел несчастный профессор. Ему нужно было, чтобы его оставили в покое. Ему хотелось остаться один на один со своим страхом. Но Хейли не собиралась с этим считаться и уже лезла на дерево. Она двигалась с поразительной скоростью и проворством, которого он от нее не ожидал. При этом она еще умудрялась не терять обычного изящества.
Он вновь попытался остановить девушку, но когда Хейли замешкалась, с тревогой вглядываясь в его лицо, Джон протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Профессору больше не хотелось искушать судьбу. Он мечтал лишь о спасении. В панике он уронил плод и принялся нащупывать какую-нибудь опору. Движение оказалось слишком резким, Джон потерял равновесие и соскользнул с ветки.
Падение не было долгим. Кто-то держал его за руку и тянул вверх. Сьюзи! Но радоваться было рано. Ее ладонь оказалась ужасно скользкой, она была вымазана мякотью фруктов. Сьюзи его не удержать.
– С дороги, Хейли! – закричал профессор. – Я сейчас упаду!
– Держитесь! Я уже здесь!
Голос Хейли звучал в некотором отдалении, и Джон понял, что ей не удастся его спасти, она слишком далеко. От этой мысли беднягу замутило. Он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что не увлечет за собой Хейли. Она карабкалась по стволу и, насколько он успел ее изучить, явно собиралась задержать его падение. Он не мог ей этого позволить. Она может упасть вместе с ним.
Джон продолжал скользить и теперь лишь чудом удерживался в липких пальцах гориллы. Что можно сказать в такую минуту? Ничего. Все вокруг слилось в зеленые и коричневые пятна. Потом его взгляд выхватил из этого хаоса Хейли, точнее, искаженную страхом застывшую маску вместо лица и ее руки, протянутые к нему. Теперь, когда ей не угрожала опасность упасть вместе с ним, Джон принялся молотить руками по веткам в надежде ухватиться за что-нибудь. Но в его ладонях оставались лишь пригоршни листьев.
Джон ожидал, что перед его мысленным взором пронесется вся жизнь. Он готовился почувствовать нестерпимую боль, услышать звук падения. Но ничего этого не произошло. Не было ни видений из прожитой жизни, ни боли, ни звука падающего тела. Он почувствовал только, что дыхание со свистом вырвалось из его легких, когда он столкнулся с землей. И у земли почему-то оказались руки… мощные волосатые лапы…
– Голиаф, – прохрипел Джон, пытаясь выровнять дыхание.
В ответ мохнатый великан грозно зарычал.
Хейли с трудом перевела дыхание. Колени предательски дрожали. Не свалиться бы вслед за Джоном. Тут уж Голиаф не поможет – он по-прежнему сжимал в объятиях профессора Джейкобсона, которого Хейли теперь готова была убить собственными руками.
Постепенно дрожь утихла, и, хотя ноги все еще подгибались, девушка начала медленный спуск. Наконец она спрыгнула на землю рядом с Джоном. Тот сидел, закрыв лицо руками, тяжело и прерывисто дыша.
– Что случилось? – спросила Хейли.
Профессор продолжал тяжело дышать. Казалось, он не слышал вопроса.
Хейли подошла к Голиафу и обняла своего любимца.
– Головокружение, – произнес Джон, не поднимая головы. – Я страдаю боязнью высоты.
– Вы знали об этом раньше или только что обнаружили?
– Знал. Я надеялся, что смогу это преодолеть.
– То есть вы решили провести очередной эксперимент? Боюсь, я не смогу оценить его по достоинству.
Джон твердо встретил ее взгляд.
– Я не просил вас участвовать.
Хейли открыла рот, но тут же закрыла его. Возможно, в том, что профессор чуть было не отправился на тот свет, есть доля ее вины. Разве не она спровоцировала Джона на неоправданный риск, дабы он смог доказать, что ни в чем не уступает ей?
– Вас никто не научил говорить спасибо? – спросила Хейли, направляясь к озеру. Девушке захотелось вновь погрузиться в прохладную воду.
– Спасибо, – тихо произнес Джон.
– Благодарите не меня, а Голиафа.
– Тогда спасибо вам за то, что вы всегда оказываетесь правы.
Слова Джона прозвучали как выстрел в спину. Хейли вздрогнула, но продолжала идти. Ее бывший жених, Майкл, был прав. Ни одна нормальная женщина не станет карабкаться на дерево, как обезьяна. Возможно, она вообще окажется неспособна выполнить и половину того, что делает Хейли. Ведь мисс Лэм ни в чем не уступает мужчине, а может быть, кое в чем и превосходит. Внезапно Хейли остановилась и резко повернулась к Джону:
– Это потому, что я женщина?
Все еще пряча лицо в ладонях, профессор недоуменно спросил:
– Что?
– Поэтому вы так злитесь? Я задела ваше мужское самолюбие?
– Все это недостойно называться мужским поведением.
– Да? Вам не нравится, когда обстоятельства вынуждают вас превратиться в обыкновенного человека? Вам не пристало испытывать страх перед опасностью?
В бешенстве от ее самонадеянных обвинений Джон вскочил на ноги.
Краска бросилась ему в лицо. Джона охватило безумное желание поцеловать Хейли, чтобы увидеть, как искры ярости в ее глазах уступят место огню страсти. Однако правильнее было соблюдать дистанцию.
Их взгляды скрестились. Битва была прервана весьма неожиданно. Что-то тяжелое упало с дерева и ударило Джона по голове. Это было манго.
– Я уверен, Сьюзи целилась в вас, – тихо произнес Джон.
Губы Хейли дрогнули. Профессор улыбнулся, воинственная амазонка улыбнулась в ответ. Они продолжали улыбаться друг другу, когда профессора осенила догадка. Он взглянул вверх, на Сьюзи. Горилла смотрела на них, нервно переступая с ноги на ногу. Голиаф стоял, зажав уши руками.
– Они не хотят, чтобы мы ссорились. Это их расстраивает.
– Что? – Хейли взглянула на обезьян и нахмурилась. – Наверное, они чувствуют нечто вроде того, что переживают дети, когда их родители ругаются.
Джон кивнул.
– Мы подаем им плохой пример. – Джон обвел взглядом окрестности.
– Теперь, когда проблема с едой для Сьюзи решена, мы можем начать наши занятия. Я начну с гнезда.
– А мне что делать?
– Займитесь флягами и продуктами. У нас впереди длинный день.
Джон надкусил манго, глядя, как Хейли взбирается на пальму, чтобы добавить к их меню бананы. Девушка двигалась с поразительной ловкостью, как будто всю жизнь только и делала, что лазила по деревьям. Наверное, так оно и было, пока Джон учился, проводил научные изыскания, получал степени, добивался успехов в зоологии, психиатрии и других науках. Если бы Джон заглянул в себя, то должен был бы признать, что сердит на Хейли за то, что она лучше его владеет искусством выживать.
