Но едва машина тронулась с места, он, похоже, забыл о своих страхах и принялся развлекать ее историями о том, как начинал здесь, в Бразилии. Филиппа пыталась держаться так же беспечно, но не могла не думать о миссис Марш, которая считала сына мертвым и могла не пережить потрясения, если бы узнала правду.
С усилием Филиппе удалось отогнать от себя эти мысли. Наконец они добрались до ресторана, приютившегося на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на залив Гуанабара. Их усадили за стоявший под деревьями столик, освещенный свечой, и Филиппа почти сумела убедить себя в том, что перед ней действительно не Роланд, а Ролли и она пришла на самое обыкновенное свидание.
– Пенни за твои мысли, – проговорил он, помахав рукой перед ее лицом.
– Я думала, как это все отличается от моей повседневной жизни, – солгала Филиппа. – Меня не часто приглашают на ужин в такие роскошные заведения.
– Девушку с твоей внешностью должны каждый вечер приглашать в роскошные заведения.
Филиппа покачала головой:
– Обычно я ужинаю в своей квартирке у телевизора.
– В таком случае начни здесь новую жизнь. Пусть не со мной, если ты этого не хочешь, но в Рио. Я могу найти тебе отличное место.
– Меня устраивает мое нынешнее, – ответила Филиппа, не желая, чтобы Роланд знал, как скоро ей придется уволиться. Отчего-то она страшно не хотела, чтобы Роланд догадался о ее чувствах к Лукасу.
– Дай мне знать, если передумаешь. – Роланд отодвинул стул и пригласил ее потанцевать.
Столики располагались среди деревьев на достаточном удалении друг от друга, создавая впечатление уединенности. Но Филиппа заметила, что с того времени, как они появились здесь, ресторан заполнился посетителями.
– Похоже, ты всех тут знаешь, – заметила она после того, как Роланд принялся называть ей различных знаменитостей.
– На сегодняшний день это самое популярное заведение. Через два-три месяца все изменится.
– Неужели тебе не надоедает ресторанное общество? – полюбопытствовала Филиппа.
– Оно ничем не отличается от общества в Тервилле. Все знают, кто чем занимается, вот и перемывают друг другу косточки!
– Мне кажется, здесь в них гораздо меньше доброжелательности.
– Так оно и есть, – согласился Роланд и, повернувшись к лежащему внизу заливу, посмотрел вдаль, словно увидел там другое море, другое побережье. – Мне казалось, я привык к тому, что никогда больше не увижу родную страну, но понимаю, что мне будет гораздо тяжелее после того, как ты туда вернешься.
Не желая обсуждать эту щекотливую тему, Филиппа промолчала. Закрыв глаза, она спокойно скользила в объятиях Роланда, пока не кончилась музыка. Когда они возвращались к своему столику, Филиппа почувствовала, как губы его коснулись ее волос, и вновь невольно посочувствовала ему, как и чуть раньше, стоя в его квартире.
Они еще пробирались к своему столику, когда снова зазвучала музыка и другие пары начали двигаться в сторону танцевальной площадки, вынудив их остановиться. Бросив взгляд на ближайший столик, Филиппа увидела спину Майи, ее изящную шею и головку, склонившуюся к Лукасу. Но что бы португалка ни говорила ему в этот момент, он не слышал. Его глаза, наполненные лютым холодом, смотрели прямо на Филиппу. Какое-то мгновение они пристально разглядывали друг друга, затем тонкая линия сжатых губ раздвинулась в холодной улыбке, и Лукас повернулся к своей спутнице.
Почувствовав, что по-прежнему держит Роланда за руку, Филиппа пошла дальше с сознанием того, что Лукас осудил свою секретаршу и тут же забыл о ней.
Уже сидя за столиком, она стиснула руки, чтобы унять дрожь. Взглянув на нее, Роланд нахмурился:
– Что случилось?
– Я видела Лукаса с Майей.
Роланд огляделся:
– Где?
– Мы прошли мимо них, когда возвращались к столику.
– И что с того? Пэджет знает, что я встречаюсь с тобой.
– Но он очень недоволен этим. Он просил меня не видеться с тобой – я тебе говорила.
– А я тебе сказал, что думаю по этому поводу. Он не заслуживает того, чтобы ты оставалась работать у него.
– Я не могу бросить его сейчас. Он привез меня сюда, потому что нуждался в помощнице. Если я уйду, то подведу его.
– А ты не думаешь, что это он подвел тебя? Пэджет всегда гордился тем, что разбирается в людях, – так неужели он не понял, что ты за человек?
Роланд вслух высказал ее собственные мысли, и Филиппа не нашла что ответить в защиту Лукаса. Вспомнив, с каким презрением он взглянул на нее, девушка от души пожалела, что сейчас не в Англии и не может подать заявление об уходе.
– Уйди от него, – повторил Роланд. – Если ему нужна секретарша, он всегда может нанять другую.
– Я не могу уйти, пока мы здесь. – Она все же была вынуждена встать на защиту Лукаса. – Ты не можешь винить его за подозрительность. Я уверена, что на его месте ты вел бы себя точно так же.
– Я бы никогда не усомнился в тебе.
– Однажды ты усомнился, – напомнила ему Филиппа. – Ты не признался мне, что попал в беду.
– Это нечестное сравнение. Ты сама сказала, что три года назад была совсем другим человеком.
Она поразмыслила над его словами.
– Но бизнес у тебя по-прежнему на первом месте, – настаивала она, – и в этом отношении вы с Лукасом похожи. Он все еще не отказался от намерения добиться контракта. Мы собираемся… – Она резко замолчала, но Роланд уже понял, что она не договорила.
– Значит, Пэджет собирается на место будущего строительства, так? Это ничего ему не даст. Никто не сможет предложить цену ниже моей.
– Не будь так уверен. Лукас настроен не менее решительно, чем ты.
– Да пусть хоть сверхрешительно, все равно контракта ему не видать. Ему не нужно строить плотину для того, чтобы выжить. «Лангленд» в состоянии выполнять работу в любом уголке мира, а мне нельзя выбираться за пределы Бразилии – тебе это прекрасно известно. Бразилия – единственная страна, где у меня есть связи и где я в безопасности. Деньги, которые я получу за строительство этой плотины, позволят мне встать на ноги. Вот почему для меня это так важно.
– Мне это и в голову не приходило, – призналась Филиппа.
– Потому что ты смотрела на все с точки зрения Пэджета. – Роланд подал официанту знак выписать счет. – Пошли отсюда.
На обратном пути он мчался с отчаянной скоростью, выжимая из машины все, что можно, не заботясь ни о встречных автомобилях, ни о собственной безопасности. После особенно опасного поворота, когда они, казалось, повисли над пропастью, Филиппа, не выдержав, вскрикнула от страха:
– Что с тобой, Роланд? Ты убьешь нас!
Он снизил скорость и остаток пути ехал спокойно. Если бы Роланд не отнесся так безразлично к попыткам Лукаса предложить более низкую цену, чем «Каллисто», Филиппа решила бы, что он встревожен, – что-то ведь вызвало такую смену настроения, – и она пожалела, что не знает, с чем это связано. Все-таки в Роланде было что-то странное, и ей очень хотелось знать, что именно.
