— Ты меня не запугаешь, Джеймс. Я знаю, ты меня здесь не бросишь одну, как бы на меня ни сердился. Ты упрямый, но не жестокий.
— Разве я говорил, что собираюсь тебя бросить? — спросил он с усмешкой. — Я останусь с тобой, дорогая. Ты и я — хорошая пара.
— Ха-ха.
— Мы поженимся.
Это уже было не смешно. Эмили остановилась.
— Никто не собирается жениться! — прокричала она ему в спину.
— Я рад, что джунгли тебе нравятся, — отозвался Джеймс, не сбавляя скорости.
Ближе к вечеру они сделали привал у реки, и Джеймс приступил к работе. Он натаскал сучьев и с помощью топорика, извлеченного из рюкзака, начал их обстругивать, подгоняя по размеру. Трудился он самозабвенно.
Его ретивость насторожила Эмили. Она даже заподозрила, что Джеймс решил заложить фундамент их первого дома. Понаблюдав еще немного, она догадалась, что Джеймс задумал соорудить нечто вроде шалаша.
— Что, это так необходимо? — съязвила Эмили и тут же прикусила язык.
— Но ты же не хочешь стать для кого-нибудь сладким обедом, — отозвался Джеймс, прилаживая ветки к длинному шесту и связывая их между собой лианами. Поверх остова он укладывал пальмовые листья.
Заразившись его энтузиазмом, Эмили принялась усердно помогать Джеймсу.
— У тебя здорово получается, — заметила она смущенно некоторое время спустя.
Он вынул из рюкзака сеть и натянул между деревьями, над которыми устроил навес. Получился вполне приличный гамак.
— Как долго мы здесь останемся? — спросила Эмили опасливо, осознавая, что в джунглях они с Джеймсом целиком и полностью зависят друг от друга. Находиться с ним наедине казалось Эмили почему-то не менее рискованным, чем в заложницах у Пабло.
— Пару дней, — ответил Джеймс.
— А потом?
— Надеюсь, за нами придет лодка.
— А если нет?
— Тогда нам придется здесь задержаться.
— А кто за нами приедет? — продолжала расспросы Эмили, будто не замечая лаконизма Джеймса.
— Друзья.
— Те же, кто помогал меня освободить?
— Те же.
Джеймс спустился к воде и вымыл руки. Когда он выпрямился, Эмили стояла рядом, подперев руками бока, и смотрела вдаль.
Джеймс невольно залюбовался ее красотой. Длинные золотистые волосы, перехваченные резинкой, спадали между лопаток. Эмили была такой желанной, что он с трудом смог побороть физическое влечение к ней. Дальнейшей жизни без нее Джеймс не представлял.
С первого дня знакомства Джеймс понял, что они предназначены друг для друга, но нежная Эмили боялась сильных чувств и диких страстей. Она боялась мечтать о большем и была готова довольствоваться малым, страшась, что не сможет получить то, что действительно хочет.
Но в их случае она ошиблась. С ним она могла мечтать о чем угодно. И получить все, что хотела.
Нужно было только убедить Эмили в том, что все еще возможно. А это была задача не из легких. Но когда Джеймс Митчел боялся трудностей?
— Мне кажется, это самое красивое место на земле, — произнесла Эмили, нарушая тишину. — Настоящий рай.
Джеймсу послышались в ее голосе нотки сожаления. Похоже, она все еще хотела, чтобы красота вернулась в ее жизнь. Он не мог ее в этом упрекнуть.
— Берт бывал в этих местах? — спросила она вдруг.
Джеймс покачал головой.
— Не думаю.
— Ему бы здесь понравилось, правда?
Глядя на Джеймса, Эмили вдруг ощутила странную смесь многообразных эмоций: тоску, сожаление, нетерпение и печаль.
— Наш брак оказался не очень счастливым, — добавила она, немного помолчав. — Но, вероятно, ты догадывался об этом. Возможно, Берт говорил…
— Никогда.
Эмили покачала головой.
— Мы постоянно ссорились. Мы… — она осеклась, подбирая слова, — мы не совсем подходили друг другу. Мне кажется, мы с Бертом ладили только тогда, когда ты находился рядом. Ты словно дополнял каждого из нас. Но, как только мы поженились, ты исчез из нашей жизни. Нам с Бертом даже не о чем стало разговаривать. Он был такой несчастный, Джеймс. Такой потерянный…
И я тоже была потерянная.
Джеймс молчал, и Эмили почудилось, будто в этот миг все проблемы мира вдруг легли ей на плечи, грозя раздавить.
— Помнишь, ты сказал, что я совершила ошибку? Ты это верно подметил. Я не должна была выходить за Берта замуж. Я пожалела об этом сразу же, как только ответила согласием на его предложение. Я сожалела об этом каждый час на протяжении всей последующей жизни… — Она закусила губу и уставилась себе под ноги, чувствуя, что к глазам подступают слезы. — Я не должна была допускать этого. Мне следовало разорвать помолвку, но я очень уважала отца Берта и боялась его огорчить.
— И еще ты боялась оставаться свободной, иначе тебе пришлось бы иметь дело со мной, — подсказал Джеймс.
— Я не представляла, что значит брак. — Эмили смахнула с ресниц слезу. — Я не представляла, во что превратится моя жизнь.
Она подняла на Джеймса глаза. Ей нестерпимо хотелось запустить пальцы в его густую шевелюру и притянуть к себе его голову. Но она поборола искушение и отвела взгляд. Как бы ей хотелось вновь ощутить себя молодой и желанной! Снова любить и быть любимой! И хоть раз в жизни принять верное решение.
От пустоты на сердце у Эмили защемило в груди. Боже, она все испортила. Но страшнее было то, что она жила в полной уверенности, что поступила правильно.
— Прости, я тебя так и не отблагодарила за то, что ты пришел на похороны Берта, — произнесла Эмили после паузы. — Я была очень рада видеть тебя. Одна я бы с этим не справилась.
— Я не мог не прийти.
— Да, но тебе пришлось бросить все свои дела. Хотя мы так и не нашли времени поговорить.
— Разве после заупокойной службы мы не разговаривали? — удивился Джеймс.
— Ты не помнишь?
— Это был тяжелый день.
Бесспорно. Кэтрин рыдала, не переставая. В церкви собралось много народа, включая газетчиков и фотографов. Джеймс приехал на службу бледный и отрешенный. Вспоминая тот день, Эмили чувствовала печаль, но горя уже не было.
— Он очень старался быть ко мне добрым.
— Он мог бы стараться лучше.
— Это можно сказать о каждом.
— Я говорю о Берте, — сурово сказал Джеймс. — Ты заслуживала лучшего. Ты заслуживала большего.
— Он не хотел умирать. — У Эмили к горлу подступил ком, и она откашлялась. — Он был еще совсем молодым. Он о многом мечтал.
— И его мечты оказались для него важнее тебя.
— Нельзя жить чаяниями другого человека. Берт любил меня, но у него имелись и свои дела. Свои цели…
— Ты только послушай себя! — с негодованием воскликнул Джеймс. — Неужели ты веришь этой чуши, которую себе внушила? Неужели всерьез полагаешь, что было важнее колесить по свету, чем проводить время с тобой?
