сказал он, целеустремленный и решительный.
Она отпустила ремень, чувствуя, как напряжение туго стягивает ее живот и жар усиливается. Она кивнула, давая ему разрешение поднять ее и посадить к себе на колени.
Внезапно она оказалась над ним. Ее руки были на его плечах, широко расставив ноги, она упиралась коленями в мягкую кожу сиденья по обе стороны от ног Росса, короткое шелковое платье задралось до бедер. Возбуждение пульсировало и пылало в ее паху, заставляя гореть, когда большие руки Росса обхватили ее зад. Росс потащил ее вниз, пока Мел не устроилась на его возбужденном члене.
Его пальцы мяли и ласкали, пока настойчивое, отчаянное желание пульсировало в ее теле.
Росс подтянул Кармел к себе и поцеловал. Он уловил ее стон, поцелуй был требовательным. Ее губы инстинктивно раскрылись, позволяя его языку проникнуть в рот, исследуя, лаская. Резкий стон вырвался из его груди, когда он погладил ее по щеке и откинул ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Сними куртку, – сказал Росс или скорее приказал.
Мел повиновалась. Платье упало с ее плеча, как это было много раз в течение вечера, но, когда она потянулась, чтобы поднять его обратно, он пробормотал:
– Не надо.
Его большой палец прошелся по ее ключице, задавая бешеный пульс, затем скользнул под открытую бретельку бюстгальтера, чтобы снять ее с плеча вместе с платьем. Материал натянулся, зацепившись за твердые пики ее сосков. Росс тихо выругался и расстегнул пуговицы на лифе платья, его другая рука все еще ласкала ее ягодицы. Мел ахнула, подавшись бедрами вперед, контакт был слишком сильным и в то же время недостаточным, поскольку ей не терпелось быстрее слиться с ним в экстазе.
– Ш‑ш‑ш, – пробормотал Росс, – не торопись.
Как раз в тот момент, когда она подбирала слова протеста, лиф платья распахнулся до талии, обнажив фиолетовый кружевной бюстгальтер. Затем его дьявольские пальцы проникли ей за спину. Резкий щелчок раскрывающейся застежки бюстгальтера испугал ее.
– Что за?.. – пробормотала Мел, потрясенная его ловкостью, убирая руки с его плеч, чтобы схватить себя за грудь, прежде чем опозориться на весь Манхэттен.
Росс снова усмехнулся, низкий звук прозвучал более чем высокомерно. Он провел большим пальцем под тяжелой плотью, заставляя ее соски болезненно напрячься. Затем прижался лицом к ее шее, целуя, облизывая. Она вздрогнула от обилия ощущений, его язык и зубы путешествовали по ее ключице, большой палец другой руки все еще скользил слишком близко и все же недостаточно близко к тому месту, где она нуждалась в нем.
– Отпусти бюстгальтер, Кармел, – пробормотал Росс, его горячее дыхание заставило ее соски болеть еще сильнее.
– Я не могу. Я не хочу, чтобы все видели, – выдавила она, заметив блеск огней снаружи, когда машина пересекала перекресток Таймс‑сквер и Бродвея. – Нас могут арестовать.
Росс засмеялся, очевидно, в восторге от ее стеснения.
– Стекло прозрачное лишь наружу. Единственный, кто может видеть тебя, – это я.
Кармел снова вздрогнула, его большой палец нырнул под ее трусики, медленно приближаясь все ближе и ближе к блаженству.
– Ты?.. – Кармел сглотнула горячий комок, внезапно застрявший у нее в горле. Такое же тепло пульсировало между ног. – Ты уверен? – спросила она.
– Полностью, – кивнул Росс. – Отпусти, – снова потребовал он.
Ее руки разжались, и через несколько секунд он вытащил ее руки из рукавов платья, стянул бюстгальтер и отбросил в сторону. Кармел сидела у него на коленях, обнаженная по пояс, задыхаясь от желания, но вместо того чтобы прикрыться, она заставила себя позволить ему насытиться. Он снова застонал, его взгляд обжигал набухшую плоть. Росс обнял рукой одну тяжелую грудь, и его рот захватил ноющий пик. Он лизал и покусывал, еще больше укрепляя набухшую плоть, заставляя ее пульсировать, прежде чем переключиться на другую грудь. Она никогда не осознавала, что была настолько чувствительна там. Ее грудь всегда была лишь обычной частью тела. Ей нравилось кормить Мака, когда он был младенцем, но это было совсем по‑другому, стрелы потребности попадали в самую горячую точку в ее сердце, вызывая там жестокую боль с поразительной скоростью. Она закричала, едва способная дышать из‑за мучительных ощущений, пронзающих ее тело. Обхватив ее ягодицы и слегка приподняв, Росс губами ласкал ее груди, посасывая и покусывая. Рыдания Мел эхом разносились по машине. Росс просунул пальцы ей под трусики, чтобы найти скользкий вход в ее влагалище. Она вздрогнула, отклонилась назад, когда он коснулся ее центра удовольствия.
Стон вырвался из ее груди, пронзая ее, оргазм ворвался в нее, выстреливая от пальцев ног и струясь по ней бешеными волнами. Она скакала на его пальцах, тяжело дыша, всхлипывая, каждая частичка ее тела была уничтожена в буре ощущений. Наконец оргазм пошел на убыль, освобождая ее от своей хватки. Кармел рухнула на Росса, измотанная, влажная и потная, и дрожала от интенсивного удовольствия. Ее обнаженная грудь была прижата к ткани его пиджака, влажные соски болели от его внимания. Черт, он все еще был полностью одет.
Кармел смутилась, что была практически голой и обессиленной, но в тот момент она ни о чем не могла думать, ее разум плавал в сияющей дымке где‑то между блаженством и ужасом. Последние муки оргазма прокатились по ней, когда Росс наконец убрал пальцы с ее набухшей плоти. Его рука ласкала ее шею, прижимая ее лицо к своему плечу, бормоча что‑то тем глубоким, хриплым голосом, который заставлял ее чувствовать себя желанной, важной для него, хотя она знала, что это не так. Кармел прижалась к нему, вдыхая тонкий аромат сандалового дерева и соснового мыла, огромная волна послевкусия расходилась тяжелым грузом, давящим на грудь. Откуда Росс знал, как прикоснуться к ней, чтобы заставить ее летать? Наконец он откинул ее голову назад и провел большим пальцем по ее шее, когда машина остановилась у его дома.
– Готова ко второму раунду?
Кармел заставила свои губы изогнуться в дерзкой усмешке, чтобы прикрыть пустоту, открывающуюся в ее сердце, затем пошевелилась на твердом выступе его штанов, пока натягивала платье.
– Конечно, не сомневайся.
Росс рассмеялся, звук эхом отозвался в ее груди, но не принес облегчения ее сдавленному сердцу.
Кармел провела кистью по холсту в последний раз. Хватит. Портрет закончен.
Она опустила кисть в скипидар и перевела взгляд от мольберта на модель, которая каждое утро после прогулки с Ниной шлепалась на каменный пол комнаты. Может быть, Рокки и не был самым красивым псом во вселенной, но в нем было столько характера и харизмы, что Мел решила нарисовать
