Сиенна заглянула в зеленые глаза Ника и почувствовала, как по ее спине побежали мурашки.
— Ты злишься?
— Ты очень внимательная, да?
— Не слишком, — покачала головой Сиенна, надеясь, что ее голос звучит спокойно. — Потому что сейчас я не могу понять, что тебя разозлило.
На этот раз Ник рассмеялся совершенно искренне. Напряженность между ними спала так внезапно, что Сиенна была готова поверить в то, что она была лишь плодом ее воображения. Ник притянул ее к себе и нежно поцеловал.
— Забудь. Ты ведь знаешь, что иногда у меня бывают странные перепады настроения.
— Я не… — начала было она, но следующий поцелуй заставил ее забыть обо всем.
С тяжелым вздохом Сиенна перевернулась на спину и уставилась в потолок. Обещание Ника не было пустыми словами: он играл с ее телом, словно виртуоз со скрипкой, извлекая все новые ноты и оттенки звука, но сейчас, когда безумие страсти, владевшее ее телом и разумом, схлынуло, Сиенна почувствовала горечь разочарования. Ник ни на мгновение не ослабил контроль над собой, не позволил ей увидеть его истинные чувства.
Он словно пытался доказать что-то. Ей? Или самому себе?
Ник всегда был очень сдержанным, закрытым человеком. Когда он только вошел в их семью, Сиенна думала, что они просто не нравятся этому угрюмому двенадцатилетнему мальчику. Но позднее она поняла, что его холодность и непробиваемый самоконтроль — это броня, которой он окружил свое сердце.
Броня, защищающая его… от чего? Она не знала и не могла понять, какие мысли блуждают в его гениальном мозгу, не могла прочитать эмоции по его извечно спокойному лицу.
Он наверняка уже пожалел о том, что они перешли границу и стали любовниками. Хотя вряд ли это слово можно употребить применительно к их отношениям, ведь это даже не роман, лишь одна случайная ночь.
Возможно, когда-нибудь она сможет испытать благодарность за то, что Ник показал ей, каким потрясающим может быть секс. Когда-нибудь, но не сейчас.
Сиенна спрятала лицо в подушку, чувствуя, как по ее щекам текут слезы.
Ник смыл пену и устало посмотрел на свое свежевыбритое лицо. Завтра он должен будет направить все ресурсы своего интеллекта на заключение сделки, но как это сделать, если его мозг беспрерывно прокручивает чувственные картины прошлой ночи, а перед глазами стоит изумленное лицо Сиенны, только что испытавшей свой первый настоящий оргазм.
Ник с силой потер виски, тщетно пытаясь взять себя в руки.
Конечно, о романе с Сиенной не может быть и речи. Сейчас она слишком уязвима из-за переживаний по поводу разрыва прежних отношений, очевидно бывших неудачными не только в сексуальном плане.
Черт, он же поклялся, садясь в самолет, что и пальцем не прикоснется к Сиенне. Недолго протянула его клятва. Ровно до тех пор, пока он не поддался искушению и не пригласил ее на танец.
Любой разумный человек, дождавшись утра, посадил бы ее на самолет и отправил в Новую Зеландию, но, спускаясь к завтраку вместе с Сиенной, Ник знал, что не сможет этого сделать.
Сиенна выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Хотя она изо всех сил старалась казаться веселой и безмятежной, улыбка, которой она поприветствовала Ника, показалась ему немного натянутой.
Он должен был чувствовать облегчение оттого, что она не пытается говорить о прошлой ночи, но его не было.
— Жду не дождусь момента, когда я увижу Музей культурного наследия, — сказала Сиенна, отодвинув опустевшую чашку, все еще хранившую аромат крепкого кофе. — Твои сегодняшние переговоры продлятся весь день?
Ник едва заметно покачал головой:
— Нет, вчера мы пришли к соглашению, поэтому сегодня будет лишь подписание бумаг, пресс-конференция и утверждение нового витка переговоров. В этой части света решения принимаются медленно. Нужно приложить немало сил, чтобы завоевать доверие.
— Тебе все еще это нравится? — с улыбкой спросила Сиенна. — Я помню, что в начале своей карьеры ты испытывал неисчерпаемую радость и восторг от каждой заключенной сделки, учреждения компаний и их дальнейшего роста. Ты все еще чувствуешь эту радость?
Никто еще никогда не спрашивал его об этом. Ник увидел, что Сиенна заметила его изумление, и ответил с большей холодностью, чем собирался:
— По большей части. Многие люди доверяют мне свое благосостояние и надеются, что я справлюсь со своей работой.
— Наверное, это чем-то похоже на воспитание ребенка, — задумчиво откликнулась Сиенна. — Став родителем, ты берешь на себя ответственность за него, присматриваешь за ним, пока он не станет достаточно взрослым. Ты не можешь просто бросить его. Думаю, любой, создающий компанию, руководствуется теми же принципами.
— Некоторые люди бросают своих детей, — с сардонической усмешкой ответил Ник.
А некоторых к этому принуждает сама жизнь — и его мать тому живой пример.
— Надеюсь, ты не пытаешься таким образом намекнуть мне… — вдруг спросил он, сраженный пугающей мыслью.
Щеки Сиенны вспыхнули алым, едва она поняла, что он имеет в виду.
— Конечно нет, я не идиотка! — воскликнула она чуть громче, чем позволяли правила приличий. — Надеюсь, и ты не собираешься сообщить мне о каком-нибудь заковыристом венерическом заболевании, о котором забыл упомянуть вчера?
Ник тихо рассмеялся. Впервые за это утро.
— Можешь не беспокоиться, я совершенно здоров.
— Я и не беспокоилась, — обиженно передернула плечами Сиенна. — Я знала, что ты не станешь заниматься со мной любовью, если… — Ее щеки снова залились краской.
— Спасибо, конечно. Но впредь не стоит пускать такие важные вещи на самотек и полагаться на партнера.
— Я же знаю тебя, Ник. Или ты намекаешь на то, что мужчинам в целом нельзя доверять?
— Возможно, — кивнул он и перевел взгляд на часы. — Я должен идти. Хорошего дня.
— И тебе.
Услышав скрип открывшейся двери, Сиенна с трудом сдержалась, чтобы не обернуться и не поприветствовать Ника. Она не была уверена в том, что сможет держать лицо и скрыть обуревающие ее чувства.
— Уже собралась? — спросил Ник.
— Да, — кивнула Сиенна и, набравшись храбрости, искоса взглянула на Ника.
Ну конечно, он, как всегда, абсолютно невозмутим. Знакомая маска прочно угнездилась на его лице.
Пока они разбирались с формальностями, традиционно сопровождавшими выезд из отеля, Сиенна не переставала думать о том, что происходит за этими непроницаемыми нефритовыми глазами.
Что он чувствует? Скорее всего сожаление. Возможно, даже размышляет о том, как попал в такую неловкую ситуацию…
