Но теперь об этом не стоит беспокоиться. Она не будет работать, значит, не будет и поездок. Нет поездок — нет Майкла.
Келли невидящими глазами уставилась на разбросанные по столу папки с документами. Ей захотелось взмахом руки сбросить их на пол, но она сдержала вспышку раздражения. Да, это полный крах всего, над чем она работала, но трудности закаляют характер. Надо взять себя в руки, составить план действий и держать все под контролем.
Сняв трубку, Келли набрала номер босса. Ее отец нуждается в ней, и нечего хныкать.
Келли заказала билет на самолет, упаковала чемоданы, но так и не собралась с духом написать Майклу.
— Я уезжаю не навсегда, — успокаивала она себя, но, даже произнесенные вслух, эти слова не улучшили ее настроение.
Сейчас Майкл должен быть в Мемфисе. Все, что надо сделать, это отправить в его отель сообщение, что она не приедет в Атланту, и объяснить причину. Он поймет, должен понять. У него совсем другая семья, и отношения в ней другие.
Келли узнала об этом, когда, собирая сведения для одного клиента — хозяина ранчо в Колорадо, наткнулась на информацию о семейном бизнесе Майкла.
Империя Брентов! Родители, несколько тетушек, дядюшек и их дети, два брата и сестра — все они работали в одной компании. Одна большая, счастливая семья, но никакой информации о ней в светской хронике. Ничего не печатали и на политических страницах, но когда Келли углубилась в списки благотворительных пожертвований, но наткнулась на богатую жилу. Казалось, Брентам доставляло удовольствие отдавать деньги почти так же, как делать их.
Тем не менее это удивило Келли. Ее семья тоже занималась благотворительностью, но делала все возможное, чтобы это было отражено на страницах печати. Их фамилия часто мелькала и в светской хронике, и в политических колонках. Делалось все, чтобы повысить рейтинг компании.
Семья Майкла вела свою благотворительную деятельность относительно без огласки и, похоже, считала это просто частью своего бизнеса.
Келли вздохнула и потянулась за ручкой. Ей следует прекратить об этом думать. Что с того, что семья Майкла счастлива? Этой новости не достаточно, чтобы узнать его лучше. И кроме того, что он способен доводить ее до оргазма, она, в сущности, ничего о нем не знает.
Представив возможную реакцию Джоди на такую информацию, Келли фыркнула. А что еще надо знать девочке? — вот что сказала бы подруга.
Но серьезно — она ничего о Майкле не знает. Какая музыка ему нравится? Какие книги он читает? И вообще, любит ли оставаться дома и читать или, наоборот, предпочитает шумные компании? Теряет ли ключи? Помнит ли важные даты или абсолютно беспомощен, когда встает вопрос о днях рождения или о каких-нибудь юбилеях?
Нет, данных ее «разведки» явно недостаточно, чтобы ответить на такие вопросы. Но они могут навсегда остаться без ответа, если она сейчас же не позвонит… в Мемфис.
Келли потянулась к телефону, но трубку не сняла. Что с того, что она не знает, какой овощ у него любимый? Она знает главное, и это действительно важно. У Майкла доброе сердце. В душе он джентльмен, хотя может быть отчаянным и грубым, когда думает, что ей так хочется. Он честен. Отвергает легкие пути, если уверен, что, приложив усилие, можно получить больше. И эти качества остаются в человеке в любой ситуации.
Келли схватила трубку и набрала номер Джоди.
— Слава Богу! — воскликнула она, когда подруга ответила.
— Что случилось? Что-то с отцом? — немедленно спросила Джоди.
В ее голосе слышалась тревога. Джоди всегда тонко чувствовала ее настроение, и Келли ценила их дружбу еще и за это.
О болезни отца Келли Джоди уже знала, Келли звонила ей из больницы.
— Нет-нет! С папой все в порядке, — поспешила успокоить ее Келли. — Но нам есть о чем поговорить.
Она быстро пересказала подруге разговор с сестрой, но о том, о чем ей действительно хотелось рассказать Джоди, а именно о Майкле, опять умолчала.
— О, дорогая! Как мне тебя жаль! — воскликнула Джоди, внимательно выслушав ее. — Неужели они не могут пригласить медсестру или сиделку? — Она даже не ждала ответа, настолько хорошо изучила семью Келли. — Да, знаю, знаю. Желаемое за действительное. Но разве честно, что ты должна бросить все и мчаться к отцу?
От одного голоса подруги Келли почувствовала себя спокойнее. Желание швыряться папками погасло.
— У меня нет выбора, Джоди. Не тот случай. Но за участие спасибо.
Джоди фыркнула.
— Ага! Будто ты нуждаешься в поддержке и в сочувствии! Уверена, что ты уже все спланировала, обо всем позаботилась. Не знаю, смогла бы я так. Впрочем, я была бы последней, к кому обратились бы за помощью мои родители.
Родители Джоди развелись, когда ей было двенадцать лет, предоставив девочку самой себе. С тех пор ничего не изменилось. Джоди редко слышала о них. Обычно родители звонили только для того, чтобы пригласить дочь на очередную помолвку или на свадьбу. Джоди перестала отвечать на их приглашения где-то после четвертой или пятой свадьбы каждого из них. Она продолжала любить родителей, но предпочитала жить самостоятельно, что, по-видимому, устраивало всех.
— Зато я беспокою тебя вместо них, — вздохнула Келли.
— И чего же ты хочешь? Говори, слушаю внимательно.
Чего она хочет? Это-то Келли знала. Бесконечного уик-энда в Атланте с Майклом. То, что, возможно, она никогда больше с ним не увидится, стало доходить до ее сознания. Заныло сердце.
— Джоди, помолчи, мне надо тебе кое-что сказать.
— Эй! Ты намекаешь, что я в последнее время трачу твое время на хныканье?
Келли улыбнулась. Она могла оставить карьеру, потерять любовника, но Джоди всегда останется для нее на первом месте.
— Ты? Тратишь мое время? И тебе не стыдно так говорить?
— Отлично, дорогая. Я выслушаю тебя, потому что не могу отказать себе в удовольствии слышать твой голос. Рассказывай! — Джоди умолкла, но через мгновение закричала в трубку: — Надеюсь, ты не хочешь мне сказать, что отказалась от «голубятни»?! Только не это, ведь она тебе так нравится! Если проблема в деньгах, займи у меня. Отдашь, когда сможешь. Только не бери деньги у родных, а то окончательно попадешь к ним в зависимость. Хотя после того, на что тебя провоцируют, они могли бы и оплатить твои затраты. — Джоди перевела дыхание и ласково заворковала: — А как твой папочка отреагировал на твое решение? Он хоть и не одобрял твой выбор, но, черт побери, всегда гордился твоими успехами и независимым положением.
— Да, гордился, но искренне верил, что я в конце концов прозрею и вернусь в семейный бизнес. Он очень терпелив, когда дело касается главного. И, конечно, он будет торжествовать, если это когда-нибудь произойдет.
