Нет, вдруг подумала Пейдж, случайностей не бывает. Все предопределено. Вполне вероятно, что она и позировать согласилась, в конце концов, только потому, что в глубине души надеялась, что портрет попадется на глаза Майлоу и он разыщет ее и вернет ей прошлое, о котором на самом деле она никогда до конца не забывала.
От этих мыслей Пейдж стало так тяжело, что она постаралась отбросить их и сохранить холодный, отчужденный вид.
На следующее утро, когда Пейдж встала, экономка Майлоу, Эйлин, сказала, что он уже ушел на работу.
– Этот трудоголик всегда так рано уходит!? – Пейдж не могла раньше знать эту женщину. Она работала у Майлоу только последние полгода. Но Эйлин явно знала все о Пейдж и буквально умирала от любопытства. Она с большим трудом сдерживала себя и не задавала Пейдж никаких вопросов, выполняя просьбу хозяина.
После завтрака Пейдж отправилась к Чарльзу Редману.
Адвокат сообщил ей, что отпечатки пальцев подтвердили ее личность, и затем перешел к вопросу об имуществе. Из недвижимости Пейдж владела только домом в Челси. Она тут же попросила адвоката выставить его на продажу. Но в компании «Кейн и Чендес» ей принадлежал значительный пакет акций, что делало ее довольно богатой женщиной. Чарльз Редман заметил также, что Пейдж – единственная наследница своей бабушки и после ее смерти станет по-настоящему богата.
Пейдж вспомнила их последнюю встречу и подумала, что старушка скорее пожертвует свои деньги кошачьему приюту, чем оставит их родной внучке. Впрочем, и без бабушкиных денег у нее теперь достаточно средств, чтобы Жан-Луи в обозримом будущем носил костюмы исключительно от Армани.
Подписав все необходимые документы, Пейдж вышла из кабинета адвоката, официально восстановленная во всех правах. Анжелики Касте больше не существовало. Осталось только имя, нацарапанное когда-то на клочке бумаги.
Пейдж казалось неправдоподобным, что можно так легко вернуться в прежнюю жизнь, будто надеваешь старое теплое и удобное пальто. Нет, она этого не хотела. Майлоу ошибался: она изменилась полностью, стала совершенно другой. Пейдж была убеждена в этом.
Она должна вернуться к Жану-Луи. И как можно скорее.
Всю следующую неделю Пейдж звонила ему, но разговора не получалось. То он был занят, то куда-то спешил, а в один прекрасный вечер с сожалением сообщил, что американка хочет вернуться домой, в Штаты.
– Я отказываюсь комкать свою работу, – сказал Жан-Луи. – Если потребуется, поеду с ней в Калифорнию и закончу картину там. А знаешь, это хорошая мысль. В Америке я, скорее всего, получу много заказов, пока ты не сможешь помочь мне своим наследством. – Потом, как всегда нетерпеливо, Жан-Луи спросил: – У тебя с этим уже все в порядке?
– Не совсем, – ответила Пейдж с некоторым раздражением. Ей казалось, что и Майлоу, и Жан-Луи пытаются заставить ее делать то, что хотят они. «К черту их обоих!» – разозлилась Пейдж. – Она будет наслаждаться жизнью. Имея деньги, в Лондоне это несложно.
После разговора в офисе Майлоу вел себя с ней заботливо и корректно. Пригласил ее на художественную выставку, и Пейдж согласилась, потому что устала от одиночества. Затем последовали билеты на балет, антикварный аукцион и ложа в опере.
Пейдж была вынуждена признать, что ей приятно общество Майлоу. Поведение его было безупречным, но напряжение между ними сохранялось.
Чтобы как-то расслабиться, Пейдж взяла в привычку каждый вечер перед сном проводить полчаса в сауне. Однажды, лежа на массажном столе, она крепко заснула и не слышала, как открылась дверь. Очнулась лишь тогда, когда Майлоу коснулся ее плеч.
– Эй! – вскрикнула она.
Но он тихо сказал:
– Лежи спокойно. – Его руки скользнули к ее шее и начали осторожно разминать напряженные мышцы. – Ты крепко спала.
Пейдж попыталась подняться.
– Я просила тебя не трогать меня.
Майлоу удержал ее:
– А я и не трогаю. Это совсем не то, что ты думаешь. Почему ты заснула?
– Вероятно, устала.
– Ты не спала ночью?
– Спала, но не очень хорошо.
– Кровать неудобная?
– Нет, вполне сносная.
Майлоу налил на руки немного масла, растер его и стал массировать ей шею.
– А может быть, ты не спала по той же причине, что и я?
– Что?
– Ну да! Зная, что ты рядом, что в доме, кроме нас, больше никого нет, не так-то просто заснуть, когда сгораешь от желания.
Пейдж задохнулась.
– Если ты думаешь, что я чувствую что-нибудь подобное, ты просто сошел с ума. – Майлоу засмеялся.
– Знаешь, Пейдж, не пытайся лгать, когда тебе делают массаж. Ты сама себя выдаешь, шея тут же напрягается.
– Я не верю тебе, и вообще, хватит меня массировать.
– Хватит, когда ты расслабишься, – сказал он спокойно.
Пейдж хотела оттолкнуть его, но вспомнила, что ее прикрывает только полотенце, и побоялась, что оно соскользнет на пол. Она лежала неподвижно, удивляясь, какие сильные и нежные руки у Майлоу.
– Где ты этому научился? – спросила она наконец.
– Когда-то я занимался спортом.
Пейдж прикрыла глаза. Майлоу массировал ее плечи и руки. Еще немного, и нужно будет попросить его уйти. Тогда она сможет принять душ и отправиться спать. Но ей было так хорошо, что не хотелось прерывать удовольствие.
Майлоу легкими движениями уже массировал ее ноги. Вдруг она почувствовала, как его пальцы коснулись края полотенца. Мгновение… и он сдернул его.
Пейдж вскрикнула от неожиданности.
– Успокойся. Ведь ты позволила бы это профессиональному массажисту, правда? В чем же дело?
– Ты прекрасно знаешь в чем. – Она попыталась натянуть на себя полотенце, но у нее ничего не получилось.
Майлоу наклонился над ней, массируя спину.
– Разве тебе не нравится?
– Нет.
Майлоу засмеялся, он не верил ей. Пейдж старалась отвлечься, но нежные мужские пальцы не позволяли ей этого. Ласково касаясь талии и бедер, они все больше и больше возбуждали ее. Пейдж слышала дыхание Майлоу. Глубокое и неровное. Вдруг руки его остановились, и она услышала у самого уха его взволнованный шепот:
– Перевернись, моя дорогая.
Секунду она лежала не двигаясь, понимая, чего он хочет. Она знала, что, если выполнит его просьбу, все изменится. Отдаться ему сейчас – значит отдать ему всю свою жизнь, свое будущее. Новое неожиданное прикосновение будто проникло в самую ее душу. Со стоном наслаждения и отчаяния Пейдж медленно перевернулась и протянула к Майлоу руки.
Стараясь не дышать, чтобы не спугнуть волшебное мгновение, Майлоу наклонился и осторожно коснулся лица Пейдж. В ее огромных глазах были страх и желание. Дрожащими губами он нежно поцеловал ее. Пейдж обвила его шею руками, и Майлоу почувствовал, что ее сжигает тот же огонь страсти, который он безуспешно пытался погасить в себе.
