Вожделение, мучавшее Валери всю неделю, достигло апогея. Если он ничего сейчас не сделает, пронеслось в ее голове, я сойду с ума…
И в это время Маноло снова прикоснулся к ней. Медленно провел кончиками пальцев по затвердевшим от возбуждения соскам. Валери застонала и позволила ему продолжать, чувствуя, как затуманиваются глаза и учащается дыхание. Она застонала опять, когда он сжал ее груди, продолжая нежно поглаживать их твердые вершинки большими пальцами.
— Нет, остановись, Маноло… — Голова Валери начала кружиться, собственное тело перестало повиноваться. — Подожди…
— Но тебе же нравится, — настаивал он. — Тебе приятно, когда я до тебя дотрагиваюсь и делаю вот так…
— О… — Снова простонала она, чувствуя, как блаженная истома разливается по всему телу. — Тогда не останавливайся…
Маноло смотрел на нее. Его горящие черные глаза встретились с зелеными глазами Валери.
— Пожалуйста… — прошептала она прерывисто. — Прошу тебя…
Следующие мгновения были подобны яркой вспышке. В ту же секунду Валери оказалась лежащей лицом вниз на мраморном столике. Она судорожно вцепилась в его углы и с ужасом глядела на свое отражение в зеркале. Юбка ее задралась, и все тело было доступно для жадных прикосновений Маноло, стоящего позади нее.
Однако ни слова протеста не слетело с пересохших от возбуждения губ Валери. Она безумно хотела почувствовать его внутри себя. Жаждала этого каждой клеточкой, каждым нервным окончанием. Валери поняла, что позволит ему все, что угодно.
Маноло помедлил еще немного, а затем проник в ее влажное лоно, безжалостно сжимая груди Валери сильными руками. Его толчки заставляли ее тело двигаться взад и вперед. Она трепетала, ее напряженные соски прикасались к холодному мрамору столика.
Такого с ней раньше никогда не бывало. Посмотрев на себя в зеркало, Валери поняла, что здорово заблуждалась относительно своей воображаемой холодности. Пылающее лицо, безумные от страсти глаза, припухшие губы говорили об обратном.
Это было ужасно порочно, но в то же время более восхитительно, чем все, что она когда-либо испытывала.
Наконец ее сотрясли сладостные конвульсии, и Валери закричала, почувствовав, как они одновременно достигли экстаза.
— Все хорошо, крошка, — прошептал Маноло. — Все хорошо. Расслабься…
Он осторожно отцепил ее побелевшие от напряжения пальцы от углов столика, потом медленно, нежно погладил по груди и животу. Постепенно ее волнение улеглось, и Валери прижалась головой к плечу Маноло, издав долгий томный вздох.
— Теперь лучше? — промурлыкал ее возлюбленный, целуя ей плечи и шею.
Валери нежилась под его поцелуями, удивляясь тому, что он был все еще напряжен.
— Фантастика, — прошептал Маноло. — Просто фантастика! Как думаешь, не могли бы нас увековечить в бронзе и поставить в городском парке. Любовники всего мира стекались бы туда посмотреть на нас.
Он легонько подул ей в ухо. И Валери поняла, что снова теряет контроль над собой.
— Я так и думал, что твоя холодность ненастоящая. Никогда не знал женщины более страстной, особенно если уж ты позволяешь себе отдаться на волю чувств.
— Пожалуйста, Маноло, прошу тебя, прекрати! — взмолилась Валери, не предпринимая, впрочем, никаких попыток освободиться. — Не думаю, что я на что-либо еще способна сегодня!
— Жаль… — вздохнул он.
Валери вздрогнула в его объятиях, ощутив неожиданное чувство утраты, и поспешно прикусила язык, чтобы не сказать ему, что передумала… Но не могут же они заниматься любовью до тех пор, пока оба не умрут от изнеможения!
— Ты заставляешь меня совершать подвиги, моя милая Валери, — послышался страстный шепот Маноло. — Такого со мной не случалось с тех пор, когда я был двадцатилетним юнцом. Должен сказать, что ты совершенно права, останавливая меня иногда. К тому же нас ждет замечательный обед, а во льду охлаждается бутылка «Дом Периньона». Сейчас приведу себя в порядок — и мы пойдем в столовую. Я быстро… Ты, конечно, тоже можешь воспользоваться ванной, а то я долго не выдержу, если ты сядешь за стол в таком… воодушевляющем виде.
Маноло вышел. И Валери в ужасе посмотрела на себя в зеркало. «Воодушевляющий вид…» Как бы не так! С затуманенным взором, горящими щеками и бурно вздымающейся грудью, она выглядела покорной жертвой необузданной мужской страсти.
Да, печально констатировала Валери, вернуть все на круги своя теперь вряд ли возможно. Она ограничилась тем, что надела на себя кое-что из одежды, причесалась и подкрасила губы. После чего направилась в столовую, но хаос в ее голове так и не улегся.
Похоже, ее подстерегала серьезная опасность оказаться в зависимости от Маноло, как от любовника. С любовью это не имело ничего общего — лишь грубый секс, самая его примитивная форма. Никаких глубоких чувств, никакого ухаживания, и тем не менее…
Сбивчивые мысли Валери были прерваны воспоминанием о том, что Маноло дал ей достаточно времени, чтобы остановить его при малейшем желании. Похоже на заботу, не так ли? А может быть, и нет, возразила она себе. Этот человек, наверное, так привык быть осторожным в своем мире случайного секса, случайных подружек, что делал это машинально.
Только полная идиотка могла бы подумать, что из их отношений получится что-нибудь серьезное. Только полная идиотка могла вообразить, что станет для него чем-то большим, чем мимолетное приключение. Что Маноло тут же не выбросит ее вон, как только пресытится, или когда на горизонте покажется кто-нибудь еще более «воодушевляющий».
Звук льющейся воды заставил Валери взять себя в руки. Маноло только лишь тело, используемое тобой для удовольствия, точно так же, как он использует твое.
Когда он вернулся, Валери встретила его с горделиво вздернутым подбородком.
Он поглядел на нее и в притворном ужасе завел глаза к потолку.
— О нет, только не это! Лучше уж завтра. Покинешь тебя на пару минут и все старания идут прахом!
— Леопарды не меняют своих пятен, Маноло! — воскликнула она с вызовом. — Я такая, какая есть. И то же самое можно сказать о тебе.
— Ах да, я и забыл, какой я безжалостный, похотливый ублюдок. Но почему это тебя так волнует, Валери?
Она на мгновение смутилась, но постаралась это скрыть, произнеся с прохладцей:
— Я нормальная женщина с естественными потребностями. Просто однажды я обожглась и больше не желаю доверять мои жизнь и счастье мужчине. Только поэтому я стараюсь свести наши отношения к редким встречам. Ты непревзойденный любовник, Маноло, и я боюсь сделать какую-нибудь глупость, например, влюбиться в тебя по настоящему.
