— Ну тогда решено! Едем в Корнуолл.
— Раз такое дело, поеду прямо сейчас в Блэкберн, договорюсь насчет машины и все такое… — Он вздохнул и, повесив голову, вышел за порог, не заметив, что за дверью притаилась Нэнси.
— Хозяин, мисс Элис спрашивает, ужин накрывать в столовой? Или вам принести сюда?
— Уходи, Дотти! — крикнул из-за двери Артур. — Я не буду ужинать.
— Ну хоть чашку чая?
— Ничего не хочу. Скажи лучше, ты отправила мое письмо?
— А как же, сэр! Еще утром.
— Вот и хорошо! — Артур глубоко вздохнул. — А теперь оставь меня.
В полночь Артур вошел в спальню Линды. Выдвинул верхний ящик туалетного столика, поставил его на пол, просунул руку в тайник и вынул перламутровую шкатулку. Достал ключ из кармана жилета и отпер.
— Видишь, Линда, — бормотал он, оглядывая комнату и тыча пальцем в шкатулку. — Я хотел продать их, но не смог. И не смогу. Линда, скажи, ну как мне жить без тебя? Да и зачем?
Артур смотрел на украшения, перебирал их, вспоминая, как дарил их жене и как она вознаграждала его ночами своей любовью. Смотрел и плакал пьяными слезами. А потом опустил голову на столик и уснул, обхватив украшения руками.
Судьба была благосклонна к лорду Брауну: он умер во сне.
Неслышными шагами Шон прокрался в комнату, подошел к туалетному столику и, ловко смахнув украшения со стола, ссыпал в мешочек. Покосился на Артура и хмыкнул.
— Надрался и дрыхнет! — Он прислушался. — Да он никак помер! Неужто допился? — Наклонился поближе. — Точно, не дышит… — Он легонько толкнул Артура за плечо, и тот повалился набок. — Тем лучше! — хохотнул он. — Не пришлось марать об него руки.
Шон положил шкатулку в тайник, задвинул ящик и выскользнул из комнаты. Ну что ж, он уходит из этого дома не с пустыми руками. Больше ему тут делать нечего. Проходя мимо комнаты Мэри, он остановился. Впрочем, есть еще одно дельце…
Мэри не спалось. Она думала о матери и о том, что теперь, когда отец вбил себе в голову продать эти злосчастные три гектара, ей будет еще труднее помириться с Джоном.
— Джон… — шептала она. — Как же мне плохо без тебя! Неужели нам не суждено быть вместе?
Мысли о Джоне были для нее как глоток свежего воздуха. Мэри вспоминала счастливые дни, вспоминала, как они стояли у колодца и он согревал ее руки в своих ладонях — таких больших, теплых и сильных…
Она не заметила, как повернулась ручка двери, и, когда в комнату тенью скользнул Шон, вздрогнула от неожиданности.
— Шон! Ты что здесь делаешь? — спросила она. — Почему не спишь?
— Да вот тоже не спится… — ухмыльнулся он и не спеша подошел к кровати. — А ты, поди, все мечтаешь о своем ненаглядном Джоне? Что-то его давно не слышно и не видно… Похоже, он тебя совсем забыл…
— Прекрати! — оборвала его Мэри и, поймав на себе его пристальный взгляд, натянула повыше одеяло. — Выйди из моей комнаты!
— Ну вот, брат пришел с тобой поговорить, а ты его гонишь… Нехорошо.
— Утром поговорим, — пробормотала Мэри, ежась под взглядом его глаз. — А сейчас уходи.
— А что, если не уйду? — с вызовом спросил тот, не спуская с нее похотливых глаз.
— Тогда уйду я. — Мэри встала с кровати и потянулась за халатом, всем своим видом давая понять, что к разговорам не расположена.
Шон набросился на нее и повалил на кровать.
— Ты что?! — опешила Мэри. — С ума сошел?!
— Сошел! — с готовностью согласился тот, держа ее за запястья и навалясь всем телом. — Мэри, ты такая красотка, что и в самом деле недолго спятить. Ну что, порезвимся? Уверяю тебя, это куда приятнее, чем мечтать об этом кретине Джоне!
— Оставь меня! — Мэри охватила паника. Она пыталась высвободить руки, но он сжимал их как в тисках.
— Что, испугалась? — хмыкнул Шон и поцеловал ее в губы.
Мэри передернуло от отвращения, и она замотала головой.
— Убирайся отсюда! Сейчас же! Или я…
— Или что? — с издевкой спросил он. — Мэри, ну что ты сделаешь?
— Закричу.
— Кричи! Толку-то! — хохотнул Шон. — Наш с тобой папаша надрался и отрубился, эта старая дура Дотти дрыхнет как бревно, а твоя разлюбезная тетушка Элис после свары с лордом Брауном так расходилась, что наглоталась снотворного и теперь почивать изволит.
— Отпусти меня! — закричала Мэри, похолодев от страха. — Мне же больно!
— Сама виновата! Говорю тебе, дура, тебе понравится. Ты только не брыкайся…
Мэри сопротивлялась изо всех сил, но, чем больше она сопротивлялась, тем больше он возбуждался.
— А целок у меня еще не было! Не бойся, дура, я тебя научу разным штучкам, вот увидишь, тебе понравится! — сказал он и, заломив ей руки за спину, схватил за ворот ночной рубашки и одним движением разорвал до пояса. — Ну и ну! А сестрица-то у меня классная телка!
Мэри объял животный страх. Сердце стучало пулеметной очередью, она извивалась, пытаясь освободиться, а когда Шон свободной рукой начал шарить у нее под рубашкой, истошно закричала.
— Не хочешь по-хорошему? — усмехнулся он и зажал ей рот ладонью. — Заткнись, дура! Все равно я свое возьму. Не оставлять же такую целочку Джону!
Мэри изловчилась и укусила его в руку.
Шон ругнулся, ударил ее по лицу, а потом схватил за горло и принялся душить. Что было потом, Мэри помнила смутно. В памяти осталась лишь боль, а потом она словно оцепенела.
— Ну вот, теперь будет что рассказать при встрече драгоценному Джону! — хохотнул Шон, застегивая брюки. — А то, глядишь, и научишь кое-чему эту деревенщину!
Мэри молчала, глотая слезы.
— Спокойной ночи, мисс Браун! — с издевкой произнес он. — Сладких снов тебе, сестрица Мэри! — И он вышел.
Какое-то время Мэри лежала, обессилев от боли и унижения, а потом встала и пошла в душ. Сначала она с остервенением терла себя мочалкой, потом стояла под водой до тех пор, пока не окоченела, а потом вытерлась и надела свежую рубашку. Рваную скомкала и спрятала в глубь ящика комода.
Дрожа от холода и внутреннего озноба, Мэри забралась под одеяло, свернулась калачиком и дала волю слезам.
— Джон… — еле слышно прошептала она сквозь всхлипы. — Как мне жить без тебя? Господи, только бы я не забеременела от этого подонка! — Ее передернуло от отвращения. — Неужели мне не суждено быть с тобой, Джон?
На камине тикали часы, за окном начало светать, и под утро, обессилев от слез, Мэри забылась недолгим тревожным сном.
— Что с тобой, детка? — всполошилась Элис, когда Мэри спустилась к завтраку. — Да на тебе лица нет!
— Все в порядке, — избегая смотреть тетке в глаза, ответила Мэри. — Просто не выспалась…
