— Ди, послушай… — Он нежно, но твердо отстранил ее руку. — Ты… ты очень привлекательна. Я, кажется, схожу с ума.
— Но…
— Тсс! — Палец, прижатый к губам, прервал ее возражения. Реджиналд понимал, что сейчас с Дайаной разговаривать бесполезно. Придется перенести объяснения на утро. — Давай ляжем спать. Утро вечера мудренее.
Слишком много событий произошло за последнее время. Измученный разум отказывался воспринимать их, бесплодно прокручивая одни и те же картины. Если бы… если бы…
— Ты не против, если я лягу на твоей кровати? — неожиданно спросил Реджиналд.
Дайана подскочила как ошпаренная.
— Нет!
Перебравшись на соседнюю кровать, молодая женщина предостерегающе посмотрела на него. Что тут можно было сказать… Только не правду.
Я люблю тебя, с горечью подумал Реджиналд. Теперь я это знаю. И ни за что на свете не сделаю ничего, что обидит тебя. Не воспользуюсь случаем. Не посягну на твое одиночество. Ведь ты меня не любишь.
— Я только хотел побыть с тобой этой ночью, — грустно произнес он вслух. — Не бойся, я не причиню тебе зла.
Внезапно Дайана поднялась и подошла к нему. Легла рядом, обнаженная, все еще не остывшая после бурных ласк. Борясь с отчаянно бьющимся сердцем, Реджиналд накрыл ее и себя одеялом и ласково обнял доверчиво лежащую рядом женщину. Гладил ее по голове, пока в темноте не послышалось мерное дыхание спящей. Она-то могла заснуть…
Перевернувшись на спину, молодой человек бездумно созерцал потолок, по которому вновь проносились падающие звезды. Теперь он не стал ничего загадывать. Впереди была еще одна бессонная ночь.
Утром, словно сговорившись, оба избегали общения. Ночь, проведенная в объятиях друг друга, не сблизила а, наоборот, разделила их. Дайана не могла выбросить из головы воспоминания о ровном стуке его сердца в широкой груди, об особом, только ему присущем пряном запахе тела, что сводил с ума… Как приятно было, проснувшись утром, помечтать о том, что они — настоящая пара!
Вот только все это было ложью. Не поддающее объяснению взаимное влечение не называлось любовью. А коли так, то и остальное не важно. Главное — не влюбиться в Реджиналда Ланкастера, ведь он может предать ее так же, как и все остальные.
Собрав со стола тарелки, Дайана отнесла их в кухню и поставила в мойку. Выглянув в окно, она увидела свою семью, сидящую за столиком в саду. Они пили кофе и о чем-то непринужденно беседовали. Пятеро совершенно разных людей, которых случайно связала одна глупая цель — как можно скорее выдать ее замуж. Впрочем, вряд ли Реджиналд одержим этой идеей.
Да уж, большего нельзя сделать за одни выходные — покорить сердца домашних… ее собственное! Как этот человек распорядится своей неожиданно приобретенной властью? Судя по тому, как он вел себя сегодня ночью, благородство ему не чуждо.
Но при этом больше всего на свете Дайана Маринер хотела бы никогда не встречаться с этим молодым англичанином. Он внес в ее жизнь еще больше тревог и сомнений, чем было раньше.
Возвращаться к столу не хотелось. Дайана постояла еще немного у окна, любуясь на Реджиналда, который в эту минуту что-то оживленно объяснял Олимпии. Красота и изящество, доброта и заботливость — словом, мечта любой женщины. Только не ее.
Что-то не позволяло Дайане очертя голову броситься в объятия прекрасного жениха. Она уже почти жалела о происшедшем этой ночью. Реджиналд казался ей слишком цельной натурой, человеком, не созданным для коротких интрижек, ни к чему не обязывающих встреч и мимолетных занятий любовью. Он отдал бы всего себя, но и взамен потребовал бы того же. А она боялась, что не способна на такие отношения… на брак, в конце концов.
Реджиналду хорошо. Он, наверное, с детства только и делал, что слушал поучения о долге и об ответственности… Она тоже, если быть откровенной. Просто никогда не прислушивалась к тому, что ей говорят.
Пока молодая женщина стояла, погрузившись в свои невеселые мысли, в окно просунулась темноволосая голова.
— Ты идешь? — весело осведомился Реджиналд, которому, видимо, надоело ждать, и он решил поторопить события.
Идти не хотелось. В доме было, пожалуй, значительно безопаснее. Никто не станет приставать с дурацкими идеями и предложениями. Но что поделаешь…
— Я буду через минуту.
Он кивнул в сторону столика, за которым расположилось семейство Маринер.
— Тебе лучше поторопиться.
Реджиналд, одетый в легкую рубашку с отложным воротником и в светлые брюки, загорелый, безмятежно улыбающийся, освещенный ярким весенним солнцем, выглядел сошедшим со страниц модного журнала. И во рту Дайаны пересохло. Казалось, он принял какое-то решение и оттого теперь был таким спокойным и расслабленным. Утром он выглядел совсем иначе.
— Что случилось? — нервно спросила она.
— Там составили список гостей, — послышался ответ. — Целая уйма каких-то важных шишек и деловых партнеров. Я приложил массу усилий, пытаясь сделать его покороче, но ничего не вышло. Наша предполагаемая официальная помолвка может превратиться в катастрофу.
Катастрофа уже произошла, мрачно подумала Дайана. В тот самый момент, когда я с тобой встретилась. И сейчас следовало как-то спасать положение.
— Что ж, я сейчас приду.
— Вот и прекрасно. — В глазах Реджиналда промелькнуло облегчение. — Да, кстати, они хотят, чтобы мы отправились в магазин за подарками.
— Это нам вроде бы ни к чему, — усмехнулась Дайана.
— Ну, после того как ты решишь наконец-то разбить мое сердце, мы с извинениями вернем подарки в магазин.
— Боишься огорчить могущественного Фреда Маринера? — напрямик спросила Дайана.
Реджиналд отвел взгляд.
— Это не то, что ты думаешь.
— Ну конечно!
— Пойдем, пожалуйста. — Выражение его лица сделалось умоляющим. — Ты мне нужна там.
А нужна ли я тебе вообще?
— Сейчас. Одну минуту.
Взяв поднос с кофейником, Дайана вышла из кухни, стараясь не обращать внимания на огорченное лицо Реджиналда.
— Садись, доченька, — произнес Фред, забирая тяжелый поднос и ставя его на стол.
Легкие тени едва проклюнувшихся листьев трепетали на лицах и руках сидящих за столом, на белых салфетках и посуде. В воздухе стоял аромат весны. От пруда, находившегося неподалеку, тянуло свежестью.
— Мы тут обсуждали подарки, — невинно заметила Олимпия, наливая себе кофе. — Магазин для новобрачных подойдет?
— Мы в этом не нуждаемся, мама.
— Напротив. — В желании устроить счастье своей дочери Олимпия была непреклонна. — Я знаю прекрасное место в Детройте. На этой же неделе вы сможете туда поехать.
