— Неужели? — Вот нахал! Дать бы ему по носу как следует, чтоб не зазнавался. Кто она, по его мнению, дрессированная собачка, что ли? Ну, он у нее получит. — Да, пожалуй, с твоей стороны, это было довольно опрометчиво. Кто знает, что я могла натворить в твое отсутствие?
Казалось, Джада это ничуть не волновало.
— И что же ты натворила? Сколько тысяч фунтов удалось заграбастать?
— Как ни странно, ни одного.
— А фамильное серебро?
— Ни ложечки.
— Ах ты, бедняжка. Наверное, плохо старалась.
Карла упрямо тряхнула головой.
— А может, я еще не нанесла удар. Может, я люблю работать медленно, по плану. Знаешь, сначала подготовлю почву…
— Тогда, наверное, с моей стороны будет мудро не слишком часто спускать тебя с поводка.
Джад улыбнулся, и Карла невольно улыбнулась в ответ, хотя тотчас же об этом пожалела. Разве теперь ей не известно его настоящее лицо? Разве она забыла, каким жадным и гнусным чудовищем он является?
Положа руку на сердце, Карле следовало признать, что именно эти мысли непрерывно осаждали ее после их последней встречи. Не то чтобы она не верила Хенриет, нет, девушка постоянно твердила себе, что та лишь открыла ей очевидную истину. Но в словах кузины Джада сквозило нечто такое, отчего Карлу точил червячок сомнения. Но что именно?
Словом, бедняжка вконец запуталась. Особенно сейчас, стоя перед Джадом, улыбаясь ему, купаясь в исходящем от него душевном тепле — и решительно не зная, что же обо всем этом думать.
Несколько секунд оба молчали, не сводя глаз друг с друга.
— А почему ты в первый раз бросила работу с детьми? — неожиданно спросил Джад.
— Что за поворот на сто восемьдесят градусов? — изумленно воззрилась на него девушка. — Мне-то казалось, недавно ты удивлялся, что я вообще пошла в учительницы! Не ты ли утверждал, что мне гораздо больше подходит должность рекламного агента?
— Ты права. Наверное, я поторопился. Судя по тому, что я видел, ты рождена быть учительницей.
Карла сощурилась:
— Боюсь, тебе придется объясниться.
— На днях я видел тебя с детьми. Ты меня не заметила. Я приехал в центр передать одно письмо и увидел, как ты возвращаешься под дождем с учениками. Я даже задержался, чтобы на вас поглядеть. Мне показалось, тебе с ними нравится. У тебя явно особый дар.
— Не знаю, что и сказать. — Карла покраснела. — Мне правда нравится с ними возиться, вот и все. Возможно, это заметно со стороны.
— Еще как заметно. — По губам Джада скользнула улыбка. — Так, значит, до того как прийти в рекламу, ты работала учительницей?
— Да. Я с детства никем другим не хотела быть. Лет с десяти или даже раньше. Целыми днями давала уроки куклам и нашей кошке.
Внезапно Карла спохватилась. Она была бы не прочь рассказать Джаду побольше, но ему все это наверняка не интересно. Однако, похоже, она ошибалась.
— А в семье у вас много учителей?
— Ни одного, я стала первой. Зато меня все очень поддерживали. Тоже с самого детства.
— Тогда почему же ты ушла? Просто устала и захотела перемен?
— Нет… — Карла замялась. — Дело не в том.
В душе у нее шла внутренняя борьба.
— Потеряла работу?
Карла покачала головой. Какой-то рок! Она бы с радостью рассказала все — но Джаду? С каких это пор она может довериться ему?
— Нет. Тоже не то.
— Тогда почему же? — Джад подался вперед, склонившись над девушкой, словно желая заглянуть ей в душу.
— По личным причинам. Семейные проблемы… — Карла смущенно отвела взгляд, охваченная внезапным смятением. Внутри нарастало тревожное беспокойство. Джад стоял так близко…
Она снова шагнула назад.
— Мне пора. Паром… — Карла бросила взгляд на часы и похолодела. — О нет! Погляди, сколько времени! Я уже не успею!
Джад тоже взглянул на часы.
— Ты права. Пойдем. — Повернувшись, он торопливо направился к выходу. — Я тебя подвезу до пристани, ведь это по моей вине ты опоздала.
Карла следила за ним взглядом, но с места не двинулась. Вот о чем она уж совсем не мечтала. Ей бы сбежать от Джада, а не ехать с ним в одной машине.
— В чем дело? Чего ты ждешь? — Он остановился в дверях и нетерпеливо обернулся к девушке: — У нас всего несколько минут.
Та все еще не могла пошевелиться. Наконец она заставила себя встряхнуться. Разве у нее есть выбор?
— Ладно. Иду.
Слава Богу, ехать было недалеко. Всю дорогу Карла не смела глаз поднять на своего спутника. Тесное соседство с Джадом в замкнутом пространстве автомобиля грозило полностью лишить ее душевного равновесия. Рядом с ним девушку словно окутывало теплое облако. Каждый раз, когда Джад протягивал руку, чтобы переключить скорость, сердце Карлы пускалось вскачь.
Он не пытался снова завести разговор, чему она безмерно радовалась, ибо весьма и весьма сомневалась в способности вымолвить в ответ хоть два связных слова. Однако молчать оказалось немногим легче. В повисшей тишине не было ровным счетом ничего расслабляющего или уютного, Карла была напряжена, как скрученная до предела пружина.
Наконец автомобиль подкатил к пристани, и девушка с облегчением увидела, что на борт парома еще поднимаются последние пассажиры. Взявшись за ручку дверцы, она полуобернулась к Джаду, готовая наскоро поблагодарить его и бежать. Но что-то в выражении его лица заставило ее замереть на месте. Джад не сводил глаз со спутницы, а потом вдруг задал еще один неожиданный вопрос:
— А почему тебя назвали Карлой? Редкое имя.
— В честь бабушки. — Девушка бросила на него очередной озадаченный взгляд. — Понимаешь, моя мама была итальянкой. Из Ареццо, маленького городка под Флоренцией.
— А-а-а… — Он улыбнулся. — Ты не похожа на итальянку.
— Да, пожалуй. Я не вписываюсь в привычный стереотип. Но знаешь, не у всех итальянцев обязательно черные волосы и карие глаза. Моя мама, например, была такой же светленькой, как я.
Джад нахмурился, и Карла вдруг поняла почему. Каким-то образом, то ли по ее интонации, то ли по мгновенно промелькнувшей в глазах тени он почувствовал, как болезненно сжалось сердце девушки при упоминании любимой, так рано умершей матери. Карла до сих пор не могла привыкнуть к утрате, хотя мало кому хватало чуткости, чтобы уловить ее боль. А уж от Джада она этого меньше всего ожидала. Девушка порывисто отвернулась.
— Спасибо, что подвез.
В следующую секунду она уже вылезла из машины и без оглядки поспешила прочь. Однако инстинкт безошибочно подсказывал, что Джад смотрит ей вслед. Лишь когда паром начал отходить от причала, она увидела, как «лендровер» отъезжает от пристани.
