слово. Он появился перед ней слишком неожиданно, она была не готова к этой встрече, она не знала, что говорить. Ей хотелось одного: убежать куда-нибудь подальше от этих серых внимательных глаз.
– Сколько еще ты собираешься от меня бегать? – как будто прочитав ее мысли произнес Арсений.
Она молчала и смотрела в сторону. Что ему от нее нужно? Он давно утешился, нашел себе другую, а теперь говорит с ней так, как будто в чем-то ее обвиняет. Ее просто бесит этот его начальственно-покровительственны тон! Она не его подчиненная и уж точно не хочет ею стать. Как хорошо, что когда-то давно она не устроилась на работу в «Синюю птицу»! Несладко, наверное, работать под началом такого надменного зануды.
Девушка собрала в кулак всю свою волю, окинула его холодным презрительным взглядом (во всяком случае, она надеялась, что этот взгляд был именно таким), обошла его и продолжила подъем по лестнице. Он остался сидеть на месте.
Переодевшись, Марьяна постучала в номер к Полине и заявила, что идет танцевать.
– Давно бы так! – обрадовалась новая знакомая.
Они спустились в холл, присоединились к шумной веселой компании, и все вместе вышли на улицу, чтобы пешком дойти до ближайшего клуба.
Утром у Марьяны немного болела голова, видимо, коктейлей вчера было больше, чем ей требовалось. Он даже проспала начало конференции. Что бы сказал Артур Борисович, если бы узнал, как она проводит время! А ведь она, на самом деле, очень ответственный человек и хороший работник.
Перед Марьяной, занятой покаянными мыслями, открылись дверцы лифта. Она уже занесла ногу, чтобы войти, но вдруг увидела, что у зеркальной стены, поправляя волосы, стоит та самая брюнетка, с которой приехал Арсений. Поколебавшись мгновение, девушка вошла в лифт и встала в противоположном углу. И не надо так волноваться. Очевидно, новая пассия Арсения ничего о ней не знает. Вряд ли он стал бы рассказывать, а тем более показывать ей Марьяну. Так что нужно сделать глубокий вдох, потом выдох, и постараться сохранять на лице отсутствующее выражение.
– Я его двоюродная сестра, – неожиданно произнесла брюнетка, повернувшись лицом к Марьяне. – Живу в другом городе и тоже занимаюсь туристическим бизнесом. Мы редко видимся.
Марьяна была настолько ошеломлена, что могла только хватать ртом воздух. Произнести что-либо внятное у нее совершенно не получалось.
– Он, конечно, идиот. Мог бы догадаться, что вы все неправильно поймете. Это же очевидно. Не знаю, как вы к нему относитесь, но у него все очень серьезно. Впервые такое вижу.
Она замолчала и продолжала смотреть на Марьяну.
– Я… – начала та, но совершенно не знала, как продолжить. Лифт остановился, естественным образом прервав их беседу. – Спасибо, – только и смогла пролепетать Марьяна.
Ей было стыдно, легко, неловко и весело одновременно. С ее плеч как будто упала невыносимо тяжелая ноша. О боже! Он не нашел другую. Он по-прежнему думает о ней! Марьяна, медленно шагавшая в сторону конференц-зала, почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Это были слезы облегчения и радости, как небольшая тучка, после которой ясный день кажется еще более светлым.
докладов, зачитанных на конференции, Марьяна впоследствии не могла вспомнить ни одного слова. Она даже не знала, на какую они были тему. Не повезло Артуру Борисовичу с сотрудницей. Сидя в заднем ряду, девушка занималась одним: высматривала Арсения. Но его нигде не было. А вдруг он уехал? Может, у него появились какие-то неожиданные дела, а, может, из-за нее… Интересно, вчера ее взгляд, действительно, был ледяным и презрительным? Теперь ей очень хотелось верить, что у нее не получилось изобразить на лице нужные эмоции.
Его нигде не было. И, видимо, уже не будет. Он не пришел на конференцию, не появился на общем сборе, где были все их соотечественники. Ей так хотелось подойти к той девушке, его сестре, и расспросить ее подробнее. Что он говорил о ней? Куда подевался? Не изменились ли его чувства после вчерашней встречи? Но все-таки это было очень неловко – расспрашивать ту, к которой она так глупо ревновала. Ведь она, точно, все поняла. Марьяна уже почти решилась отбросить гордость и чувство неловкости и поговорить, но брюнетка, которая все время сидела на диванчике в дальнем углу холла, неожиданно исчезла.
Видимо, он все-таки уехал. И что теперь? Она вернется домой, и обязательно найдет его. И они, наконец, нормально поговорят. Она объяснит ему, что поняла все неправильно. Он расскажет ей, что думал и чувствовал в то время, когда она считала его студентом. Наверное, это будет даже забавно. Может, они даже будут смеяться. Конечно, будут! Ведь теперь она понимает, что это по-настоящему смешно. Она рассказывала ему, какой она профессионал в сфере туризма. Она даже сказала ему, что хотела бы загипнотизировать Арсения Журавлева. Ну и вид у него тогда был! Теперь понятно, почему он неожиданно схватился за голову.
Вспоминая те три дня, Марьяна понимала, что было много моментов, когда он хотел ей признаться. Но так и не решился. Последний раз это было в последнюю ночь, когда он сидел у ее кресла… Она тогда не дала ему договорить. А если бы он сказал? Девушка была вынуждена признать, что она бы разозлилась. Значит, он боялся не зря…
Марьяна очнулась. Ее мысли унеслись далеко, по привычному маршруту. Она часто вспоминала свои неожиданно закончившиеся каникулы, потому что знала, что такой счастливой, как с Арсением, она не была никогда в жизни. А вдруг она опоздает? Вдруг он, после последней встречи, когда она была такой презрительной и холодной, больше не захочет ее видеть? Может, его чувства перегорели? Он устал ждать, устал просить прощения… О господи! Что же ей делать? Не бежать же на самолет, чтобы догнать его! У нее билет на завтра. И один день, в любом случае, ничего не изменит. Если человек любит по-настоящему, его чувства не исчезнут за несколько часов. А если не любит? Тогда тем более глупо бросаться в крайности…
Сегодня будет веселая вечеринка. Все ждут ее с нетерпением, наряжаются, красятся, вертятся перед зеркалом. Планируют кого-то поразить или даже закрутить стремительный роман. Она вдруг поняла, на что это похоже. Последняя ночь в летнем лагере. Прощальный костер, всем весело и грустно одновременно. И даже те, с кем приходилось всю смену вести войну, кажутся вполне симпатичными людьми. Потому что знаешь, что, скорее всего, не увидишь их больше никогда в жизни.
В дверь постучали. Слабая надежда шевельнулась в душе Марьяны. Но
