Натали Андерсон - Горячая секретарша

Кому она сказала, что любит?

Джареду было жаль прекрасных планов на уикэнд, он всегда любил проводить время вне города, на свежем воздухе. Он даже думал отвезти Аманду в Квинстон, но мысль о женщине в его холостяцком убежище все еще пугала. Прогулка на яхте казалась идеальным компромиссом, пока Аманда не дала понять, что не желает задерживаться в его обществе надолго. Ей хватало нескольких вечерних часов, проведенных в постели с перерывом на еду, если кто-то из них вспоминал, что сексом сыт не будешь. А сегодня она не захотела даже этого.

По дороге Аманда молчала, погруженная в свои мысли. Она едва не забыла попрощаться, когда Джаред остановил машину у ее отвратительного общежития, но он придержал молодую женщину за руку. Физический контакт вырвал ее из транса, в обращенном на Джареда взгляде мелькнуло удивление, словно она не сразу сообразила, кто он и что от нее хочет. Он притянул ее к себе, коротко, зло поцеловал в губы:

– Желаю хорошо провести время.

Машина рванула с места, как только Аманда захлопнула за собой дверцу.

Позже, слоняясь по огромной пустой квартире, Джаред пробовал убедить себя, что рад получить свое персональное пространство назад. Но взгляд то и дело возвращался к телефону, все еще лежащему на журнальном столике.

Кому она сказала, что любит? Кто этот подонок?

Он поднял трубку, нажал кнопку повторного вызова. Горько усмехнулся про себя коварству изобретателей современных телефонов. Женский голос сообщил ему, куда именно он позвонил.

– Простите, ошибся номером. – И Джаред дал отбой, едва не застонав вслух от осознания собственной глупости.

Как он мог хотя бы на секунду допустить, что Аманда пренебрегла его приглашением ради другого мужчины? «Четыре дня назад она отдала мне свою невинность, которую каким-то непостижимым образом сохранила до почтенного возраста двадцати пяти лет, – подумал Джаред, внутренне издеваясь над собой. – Господи, каким же идиотом меня сделала ревность… Дом престарелых Уайт-Оак. Должно быть, она звонила Колину, своему деду. Но почему было не сказать прямо? Зачем держать это в секрете?»

В душе поднялась вторая волна злости. Аманда не хотела, чтобы он знал о ней больше, чем пристало знать сексуальному партнеру. Но разве не этого он добивался? Они воплотят юношеские фантазии, прогонят призраков прошлого и разойдутся в разные стороны – скорее раньше, чем позже. И это хорошо, это правильно, потому что длительные отношения или, упаси бог, семья – не для Джареда. Они угрожают его безопасности, которую он с таким трудом себе обеспечил.

Джаред потопал обратно в кухню. Он был рад остаться один. Он совсем не скучал по Аманде, не чувствовал ее запах в каждой комнате. Он нагло и неубедительно врал самому себе.

Почему звонок так взволновал Аманду? Джаред вспомнил ту часть разговора, которую ему удалось подслушать, вспомнил напряжение и беспокойство в ее голосе. Когда он вез Аманду домой, ее мысли витали за сотни миль от него, и она казалась встревоженной. У нее какие-то проблемы. Джаред опять схватился за телефон. – Аэропорт?

Аманда вылетела из Окленда первым утренним рейсом. Не имея возможности взять машину напрокат, она должна была успеть на междугородный автобус. Авиабилеты тоже относились к непозволительным в ее нынешнем финансовом положении расходам, но Аманда решительно расплатилась за них деньгами с банковского кредита. В жизни есть вещи поважнее денег.

На автобус она успела. Но он полз по дороге со скоростью асфальтового катка, и в Ашбертон Аманда прибыла через два часа вместо обычного часа с небольшим. За комнату в мотеле тоже заплатила кредиткой, еще раз понадеявшись на долготерпение банка. Старых друзей, у которых она могла бы остановиться, в городе не осталось: после поступления в университет Аманда приезжала к деду всего несколько раз, с большими перерывами. Избалованная эгоистка, как сказал Джаред.

Когда она пришла в дом престарелых, дед спал. Аманда села на край кровати, всмотрелась в его лицо. Ее поразило, каким он стал хрупким. Она помнила дедушку другим, сильным, способным справиться с чем и кем угодно, включая своенравную внучку.

Погладив его по руке, Аманда заметила что-то темное под коротким рукавом больничной ночной рубашки. Под рукавом обнаружился большой синяк, над ним – несколько поменьше. Один успел пожелтеть, остальные выглядели свежими.

– Он разбуянился, нам пришлось его успокаивать, – пустилась в торопливые объяснения вошедшая медсестра. – Вы же знаете, как легко у стариков появляются синяки.

Дедушка действительно иногда упрямился и скандалил, но не так, чтобы кому-то приходилось удерживать его силой. Аманда наклонилась ниже, убедилась, что синяки оставлены чьими-то грубыми пальцами.

– Он проснется нескоро. – Медсестра явно пыталась что-то скрыть. – Вы можете навестить его позже.

– Я посижу с ним, – сказала Аманда, подавив желание добавить вежливое «если вы не возражаете».

– Он стал очень рассеянным в последнее время, – заметила медсестра по пути к дверям.

Да, Аманда обратила на это внимание, когда говорила с дедом по телефону.

– Думает, все мироустройство – это один большой заговор против него.

Аманда ответила на натужную улыбку медсестры такой же натужной улыбкой. Время не щадило маленькие городки, их хозяева-патриархи старели, уходили в тень, никто больше не помнил их имен и заслуг. Интересно, знала ли сиделка, что дед был членом городского совета и комиссии по улучшению медицинского обслуживания жителей Ашбертона? Знала ли она, что средства на городскую библиотеку были собраны по его инициативе?

В семьдесят Колин Уинчестер наводил ужас. В восемьдесят начал всего бояться. Она видела, как он сжимается при виде санитаров, слышала жалобные нотки в голосе. Ее сердце обливалось кровью, но она улыбалась, когда дедушка проснулся, и провела с ним все утро. Старик, обрадованный ее приездом, хвастался успехами новозеландской команды регбистов, которая снова что-то выиграла. Впрочем, «Олл блэкс» всегда выигрывали – это дед помнил очень хорошо.

Аманда ушла, когда старикам подали ланч, пообещав после ужина посмотреть с дедом регби по телевизору. Проходя по пропахшим лекарствами больничным коридорам, смаргивала слезы. Нужно поговорить с его лечащим врачом, лично, не по телефону, но это можно сделать только в будни. Вряд ли сейчас она может попросить Бронуин об отпуске. Но если все было хотя бы вполовину так плохо, как предполагала Аманда, следовало немедленно переезжать в Ашбертон и присматривать за дедом с близкого расстояния.