Но ведь у них был секс. Потрясающий секс. И раз уж их жизненные пути снова переплелись, неужели ее любви будет недостаточно для того, чтобы брак стал удачным?
— Нет, не имел, — признался Люк. — Но я хотел, чтобы мы получше узнали друг друга — вне постели. — Он рассмеялся и прижал ее к себе.
— Это не поможет, — превозмогая себя, пробормотала Иона, но Люк крепче обнял ее, и она ощутила неизъяснимое блаженство.
Его губы нашли ее губы, и он поцеловал ее так чувственно и возбуждающе, что молодая женщина забыла обо всем на свете.
Не в силах притворяться, Иона судорожно выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Ты вроде бы собрался соблазнить меня.
Люк опустил взгляд, скрывая свое удовлетворение.
— С этим, конечно, можно подождать. Но я хочу, чтобы у нас была настоящая свадьба, — сказал он, выпуская ее и отступая назад. — У меня не тот темперамент, чтобы долгое время оставаться без женщины, и, когда я вспоминаю наши дни и ночи на Таити, мне кажется, что и ты согласишься с тем, что нам не стоит отказываться от секса. Кроме того, я хочу еще детей. Хлое нужны братья и сестры.
Сердце Ионы запрыгало в груди. Ощущения, охватившие женщину, отняли у нее способность мыслить.
Кроме того, ее мучил страх за Хлою. Девочку собирались отнять у человека, которого она считала своим отцом, и отдать старому незнакомому дяде, пожелавшему использовать ее как орудие. Это тяжелый удар для ребенка.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Нахмурившись, Люк велел:
— Не обращай внимания.
— Я пойду к себе. Мне надо подумать, — заявила она.
Он пристально посмотрел на нее, но возражать не стал. Однако, когда она уже выходила, он скомандовал:
— Постой. Если это то, о чем я думаю, ты должна знать.
Удивленная, Иона наблюдала за тем, как Люк взял пакет, доставленный курьером. Подписав квитанцию, он вскрыл конверт.
Внутри были документы. Люк пробежал их глазами, а затем бросил на ближайший столик, будто грязный хлам.
— Мой отец, — коротко пояснил он, — твердо решил отобрать у меня дочь.
Иона была потрясена:
— Он считает, что ты немедленно отдашь ему Хлою? Она живет с тобой уже три года…
На каменном лице Люка появилась улыбка — холодная и язвительная. При виде ее у Ионы кровь застыла в жилах.
— Он знает, что я не отдам ее без борьбы, — усмехнулся Люк. — Мать Хлои, очевидно, теперь клянется, что я силой вырвал у нее ребенка. А это значит, что начнется еще один судебный процесс, который будет длиться годами.
— Как они могут так поступать? — произнесла Иона. — Разве они не понимают, что будет с Хлоей? Неужели они совсем не думают о малышке?
Люк покачал головой:
— Мать Хлои жаждет денег, чтобы ублажать себя, а отец хочет лишь одного — подчинить меня. Хлоя для них — лишь средство достижения цели.
Закрыв глаза, Иона попыталась подавить дурное предчувствие. У нее нет выбора — она не может так поступить с ребенком. В ее силах спасти Хлою от страшной участи. Но сначала надо решить еще один вопрос.
Сделав глубокий вдох, она тихо произнесла:
— Хорошо. Я выйду за тебя замуж. Но я тоже кое-что хочу.
— Понимаю, — с язвительной усмешкой произнес Люк. — Что именно?
Высоко держа голову, она встретила взгляд темно-янтарных глаз, пронзительных и непроницаемых.
— Обещай, что ты не будешь мне изменять.
Если Люк не согласится на это, она не выйдет за него замуж. Брачный союз, основанный на любви лишь одного из супругов, ни к чему хорошему не приведет.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он ответил:
— Конечно.
— Надеюсь, у нас больше не будет об этом речи, — подвела итог Иона. — Я презираю людей, нарушающих свои обещания.
— Я тоже, — подхватил Люк. — Я сделаю все возможное, чтобы ты никогда не пожалела о своем решении.
Он был мрачен, однако Иона поверила его обещанию. И в сердце ее забрезжила надежда: может быть, когда-нибудь влечение, которое Люк испытывает к ней, перерастет в настоящую любовь.
Поэтому, проигнорировав болезненный укол разочарования, молодая женщина спросила:
— Каковы наши дальнейшие действия?
Странно напряженным голосом он ответил:
— Мы полетим на Таити как можно скорее. О нашем романе там наверняка помнят, поэтому, скорее всего, нам удастся убедить судью, что поспешная свадьба никак не связана с попыткой отца отнять у меня Хлою.
Никаких нежностей, никаких сантиментов. Чувствуя себя опустошенной, словно Люк разбил некую тайную и запретную мечту, Иона заметила:
— Я по-прежнему считаю, что у Аристо нет шансов на успех.
Люк пожал плечами:
— Надеюсь, ты права. Однако я не хочу, чтобы жизнь девочки была омрачена долгой судебной тяжбой. Возможно, когда отец поймет, что ему предстоит бороться с крепкой семьей — любящими друг друга супругами и счастливым ребенком, — он откажется от своих намерений еще до начала суда.
— Возможно, но вряд ли? — уточнила Иона.
Люк язвительно улыбнулся:
— Я вижу, ты все понимаешь. У тебя есть подходящее кольцо?
— Здесь — нет.
Обручальное кольцо, которое подарил ей Кевин, все еще лежало дома, в шкафчике, но для данного случая оно не подходило.
— Тогда нам понадобится тесемка, чтобы определить размер твоего пальца.
Иона сжала кулаки, затем заставила себя расслабиться. Память о Кевине ушла в прошлое, освободив женщину от постоянной боли, однако ощущение вины на секунду вернулось. Она много раз прощалась с женихом. И это прощание, возможно, последнее.
— Он мертв, Иона, — напомнил Люк.
Она побледнела:
— Как… как ты догадался, о чем я думаю?
— У тебя глаза стали другими. И тень легла на лицо. Он был хорошим человеком, и ты была счастлива с ним, однако его давно нет. Отпусти его.
— Я отпустила. Просто в последний раз я измеряла палец как раз для того, чтобы купить обручальное кольцо, — тихо сказала Иона, передавая ему мерку. — Он ушел из моей жизни, Люк. — И добавила с дрогнувшей улыбкой: — Он ушел, когда я встретила тебя.
— Хорошо. — Он протянул ей руку, и Иона медленно вложила в нее свою.
Странным образом это простое рукопожатие стало более интимным, чем поцелуй. Длинные мужские пальцы сжали ее руку так крепко, что Иона напряглась, однако хватка ослабла еще до того, как ей стало больно. Этим рукопожатием Люк будто заявлял свои права на нее — и эти права он подтвердил, приподняв ее руку и поцеловав пальцы, а затем — запястье.
Почувствовав прикосновение его губ, Иона поняла, что отныне между ними установилась связь гораздо более глубокая, чем физическое притяжение.
Люк взглянул на нее:
