Но месть неожиданно обернулась против нее самой. Тело Мишель отказывалось подчиняться разуму, и она уже не могла остановиться. Тогда Ник высвободился из-под нее, встал, оделся и подхватил ее на руки. Прежде чем она успела возразить, он уже направился к лестнице.
— Куда мы идем?
Он перешагнул через две ступеньки.
— В постель.
Только не это!
— Предупреждаю тебя, Ник Кемпнер, если ты опять будешь укладывать меня спать, я тебя укушу. Поверь, я нисколько не устала.
— Нет, я не собираюсь тебя укладывать спать. Ты кое-что начала, и я намерен это закончить.
Мишель издала победный возглас. Это было глупо, но в данный момент она не владела собой.
— Значит, мы не будем спать?
— Вы угадали, мэм.
Для Ника настал решающий момент.
Если он собирается остановиться, ему лучше сделать это прямо сейчас, пока он не пересек решающую черту. Пока не овладел Мишель. Пока он окончательно не потерял голову и не влюбился по уши в эту женщину.
Но Мишель не дала ему возможности остановиться. Не успел он поставить ее на ноги, как она, сорвав с себя халат, рухнула на постель и, беспечно смеясь, потянула его за собой. Нику было не до смеха. Его положение было незавидным. Внутри у него все кипело от желания, и в то же время он боялся подвергнуть риску доверительные отношения с Мишель.
С каждой секундой его самообладание таяло. Разве он мог трезво мыслить, когда Мишель извивалась под ним и прижималась к нему бедрами!
Она заставила Ника перекатиться на спину и принялась освобождать его от одежды. Когда ее рука потянулась к его возбужденной плоти, он перехватил ее. У него не осталось сил сопротивляться, и это была последняя отчаянная попытка.
— Если ты сейчас ко мне прикоснешься, Мишель, я за себя не отвечаю, — простонал Ник.
— Вижу, ты уже дошел до белого каления, — ухмыльнулась она. — Мое исследование прошло удачно.
Его тело разрывалось на части, но он понимал, что не может овладеть ею прямо сейчас. Только не Мишель. Она заслуживала лучшего
Достав из ящика туалетного столика маленький пластиковый пакетик, он положил его на край кровати.
Глаза Мишель заблестели, как у любопытного ребенка.
— Могу я это сделать?
Ник засмеялся:
— Потом, если будешь хорошо себя вести.
Она с притворной обидой выпятила вперед нижнюю губу.
— Сколько еще ждать?
— Поверь мне, совсем недолго.
— Обещаешь?
— Если ты меня вежливо попросишь.
— Ну пожа-а-луйста, — по-детски протянула Мишель.
В ответ Ник провел кончиком языка по ее губам, а затем проник им в глубь рта. Он не помнил, когда в последний раз так хотел женщину.
Отстранившись от губ Мишель, Ник принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею, плечи, грудь, затем вобрал в рот затвердевший сосок, и она застонала от удовольствия. Тогда он ловким движением стянул с нее трусики и продолжил свое исследование. Лаская руками полную грудь, он провел языком по ее животу, а затем слегка раздвинул ей ноги.
Не помня себя от удовольствия, Мишель выкрикнула его имя.
Она была такой сладкой. Такой сладкой, нежной и теплой. Такой податливой. Она соединяла в себе все, о чем только мог мечтать любой нормальный мужчина.
Когда тело Мишель задрожало в экстазе, Ник испытал чувство гордости и удовлетворения. Он доставил ей наслаждение, которого она заслуживала.
Подняв голову, он обнаружил, что она сжимает в руке приготовленный им пакетик.
— Теперь мы готовы? — нетерпеливо спросила Мишель.
— Малышка, я не думаю, что это слово подходит для описания моего нынешнего состояния.
— Хорошо. — Надорвав пакетик, она велела Нику перевернуться на спину, и через несколько секунд он уже был во всеоружии.
Когда Ник наконец проник в нее, его охватило множество новых потрясающих ощущений, и он на мгновение остановился. Что такого особенного в физической близости с Мишель? Почему с ней все было не так, как с другими? Отчего его сердце готово выпрыгнуть из груди? Почему ему вдруг захотелось сказать Мишель, как много это для него значит?
Ник не привык говорить о своих чувствах. Черт побери, он вообще был скуп на слова. Бриджет не раз ему об этом говорила.
— Ник, что-то не так? — забеспокоилась Мишель. — Ты меня расхотел?
Как она могла такое подумать? Ник поцеловал ее в щеку.
— Конечно, нет, просто я не хочу торопиться. Ты должна получить наслаждение.
Если бы только Мишель знала, чего ему это стоило, она бы ни на секунду не усомнилась в его желании. Он продолжил медленно погружаться в нее, но когда она обхватила своими длинными ногами его бедра и начала покачиваться вместе с ним, зов плоти в нем возобладал над всем остальным..
Еще несколько толчков — и Мишель снова застонала в экстазе. Ему доставляло огромное удовольствие ощущать Мишель частью себя и проникать в глубину ее женского естества. Он с радостью принимал боль, которую ему причиняли царапины от ее ногтей.
Одним словом, он пропал. Эта женщина...
Он не успел додумать эту мысль до конца, как его самого захлестнула мощная волна экстаза, парализовавшая разум. Покачиваясь на ней, он очутился в океане головокружительных ощущений.
Когда все закончилось, Ник испытал одновременно разочарование и радость. Все так быстро закончилось, но до утра было еще далеко. Он не помнил, когда в последний раз ему было так хорошо. В считаные минуты между ними все изменилось, но он боялся, что эти перемены были не к лучшему.
Сам он тоже изменился и больше никогда не будет прежним. Близость с Мишель заставила его понять, что ему чего-то недоставало в жизни. Этим «чем-то» была Мишель, и он уже не сможет без нее обходиться.
И если это настоящая любовь, тогда он пропал окончательно и бесповоротно.
Еще не до конца проснувшись, Мишель нашарила на туалетном столике свой мобильный телефон, издающий пронзительные звуки.
— Алло?
— Шелли?
— Мама? — Соскочив с постели, Мишель откинула назад спутанные волосы.
— Нет, это Брук. Только не говори, что мой голос стал похож на мамин. Я и так полная ее копия.
Мишель опустилась на край кровати.
— Прости, я, наверное, еще не проснулась.
— Боже мой, Шелли. Уже почти полдень. Я тебя разбудила?
— Да.
— Странно. Ты всегда была ранней пташкой.
Это Ник был во всем виноват. Они всю ночь занимались любовью и заснули только под утро.
— Я следую твоему совету, сестренка, и отдыхаю.
— Рада это слышать, Шелли.
— Передавай привет своей сестре, — спросонья пробурчал Ник.
