Весь день Клэр из чувства долга, хотя и без особого интереса, осматривала достопримечательности, что не успела посмотреть в прошлый раз. А всю ночь ворочалась как на иголках, не в силах обрести покой. К утру она настолько измучилась, что готова была бежать отсюда, бросив машину на произвол судьбы — лишь бы не торчать в этом городе еще сутки.
Но, разумеется, подобной роскоши позволить себе не могла. Машины ведь на деревьях не растут. Единственное, чем она могла облегчить свою участь, если машину не починили, — это подыскать себе отель поприличнее.
В этой дыре даже не было лифта или хотя бы носильщика. Проклиная все на свете, молодая женщина волокла свой увесистый чемодан. Хорошо хоть, на этот раз вниз — поднимать его наверх было сущим наказанием. Нет, последний раз она взяла с собой в поездку столько вещей!
Со вздохом облегчения Клэр опустила свою ношу возле регистрационной стойки. Однако тут ее ждала новая сложность: угрюмая дама никак не желала понять, что от нее требуется. Похоже, по-английски она не знала ни единого слова. Клэр чуть не пришла в отчаяние. Ну что может понадобиться явно желающему выписаться постояльцу, кроме счета?
Ее беспомощным попыткам объясниться положила конец отрывистая греческая фраза, произнесенная за спиной до боли знакомым голосом. Дама за стойкой вмиг ожила и начала выписывать счет, а Клэр растерянно повернулась и пролепетала:
— Как ты меня нашел?
Маркос бесстрастно глядел на нее.
— Нашел способ убедить Олимпию рассказать мне, где ты.
— Еще пара минут — и меня бы тут не было.
— Похоже на то. Значит, я появился вовремя.
Небрежным жестом он взял из рук дамы за стойкой счет, бросил на него любопытный взгляд и так же небрежно черкнул что-то в чековой книжке, которую извлек из кармана. Клэр попробовала было протестовать, но он даже ухом не повел.
— Моя машина ждет перед входом, — сообщил он, поднимая с пола ее чемодан.
Ну что ей оставалось, кроме как идти с ним, — во всяком случае, пока? Однако сдаваться она не собиралась.
— Я с тобой в «Орестиос» не поеду, — твердо заявила она, едва автомобиль Маркоса тронулся с места.
— И как ты собираешься помешать мне тебя туда отвезти?
Хороший вопрос. Не прыгать же из машины на полном ходу.
— Но ты ведь сам этого не хочешь, — попыталась она воззвать к здравому смыслу своего похитителя. — Ты не можешь этого хотеть!
— Вот только не надо говорить мне, чего я хочу, а чего нет. Я сам принимаю решения.
— В данном случае — неудачное.
— Зато единственно возможное.
— Только не для меня. — Клэр отчаянно старалась обуздать переполняющие ее эмоции. — Я ведь уже сказала, что мне от тебя ничего не надо.
Лицо Маркоса оставалось непроницаемым.
— Возможно, у тебя тоже уже нет выбора.
Это он о вероятной беременности, догадалась Клэр.
— Что ж, я готова рискнуть, — с притворной решимостью отозвалась она.
Маркос довольно долго молчал, сосредоточенно глядя на дорогу перед собой.
— Думаешь, шанс так невелик? — наконец спросил он.
— Не хочу задеть твое мужское самолюбие, но да, именно так я и думаю.
Насмешка не оказала на него никакого действия.
— А если этот шанс все-таки станет реальностью?
Молодая женщина нервно сглотнула.
— Тогда и буду разбираться.
— Каким образом?
Она мгновенно поняла, о чем думает Маркос.
— Да уж конечно не абортом! — Тут и думать было нечего.
— Значит, будешь растить ребенка одна.
— И вовсе не одна. Я… — Клэр осеклась и тряхнула головой. — Послушай, давай не будем обсуждать то, чего скорее всего не случится! И уж точно не случилось бы, если бы ты не… не сделал того, что сделал!
— Поскольку в первый раз ты и сама не предохранялась, это все равно могло бы произойти, — резко возразил Маркос. — Стопроцентной гарантии, знаешь ли, никогда не бывает.
Повисла тягостная пауза. А когда Маркос нарушил молчание, голос его звучал гораздо сдержаннее:
— Все равно мне нет никаких оправданий. Я поступил плохо. И у меня нет никаких прав мешать твоему отъезду. Если хочешь, уезжай, только сначала пообещай мне одну вещь.
Клэр снова сглотнула.
— Какую?
― Если будет ребенок, ты позволишь мне взять на себя финансовую сторону вопроса. — Она чуть помедлила с ответом, и он кинул на нее быстрый взор. — Я должен настоять хоть на этом.
— Хорошо. — Устремив взгляд на дорогу, Клэр безжизненным, внезапно потускневшим голосом спросила: — И куда теперь?
— В службу ремонта. Забрать твою машину. Вчера поздно вечером мне сообщили, что все готово. Так что через час-другой можешь ехать куда хочешь.
В груди у Клэр стеснилось.
— Ты с самого начала собирался именно так поступить, да? — невольно вырвалось у нее.
— Только если ты недвусмысленно дашь понять, что ни за что и никогда не согласишься стать моей женой. — Голос Маркоса звучал так же тускло и невыразительно, как и у нее. — Похоже, моей совести не суждено успокоиться.
— Но с какой стати тебе терзаться угрызениями совести! Ты же ни в чем не виноват! — запротестовала Клэр. — Если бы я не заварила всю эту кашу, ты бы даже не знал о моем существовании.
— Но ты приехала, и я узнал тебя. И теперь должен научиться жить с мыслью, что «Орестиос» принадлежит мне лишь по ошибке.
Клэр не нашла, что ответить. Наверное, ей полагалось радоваться, что Маркос наконец отказался от затеи с женитьбой. Но почему-то она испытывала лишь тоскливое отчаяние.
«Фиат» был и вправду готов. Вымытый до блеска, он выглядел как новенький. Маркос положил чемодан Клэр в багажник и без дальнейших проволочек отдал ей ключи.
— Ты уже выбрала маршрут?
— Наверное, вернусь тем же путем, что и приехала. — Она все мешкала, никак не решаясь поставить точку, сделать роковой шаг. — Правда, мне ужасно жаль, что я поставила тебя в такое неловкое положение.
Какие бы мысли не таились в глубине черных глаз Маркоса, прочесть их было невозможно.
— Это мне следует извиниться за то, что я пытался навязать тебе союз, который был выгоден только мне. Но, пожалуйста, помни об обещании.
Клэр пробормотала что-то невнятное, не желая даже мысленно признать вероятность того, что ей и впрямь придется вспомнить о своем слове. Повода тянуть время дольше не оставалось. Подавив вздох, она уселась за руль и, ожидая неизвестно чего, мучительно долго возилась с зажиганием и с ремнем безопасности.
Но вот наконец машина тронулась с места. И Клэр бросила последний взгляд на Маркоса, глядящего ей вслед, — образ, что оставался с ней всю длинную дорогу домой.
