Рашид обнял ее за талию, медленно провел ладонью по спине, чтобы унять дрожь, потом нежно погладил большим пальцем подбородок, заставив тем самым Эви поднять голову и взглянуть на него.
В его глазах мерцал огонь, и сердце Эви дрогнуло. Он так хорош собой, с горечью подумала она, красивый, смуглый, стройный и как будто созданный только для нее одной… Как же она сможет выжить без него?
– Я люблю тебя, – глуховато прошептал он. – И никому и ничему не позволю разубедить тебя в этом.
Да. Он любит ее. На самом деле любит. Эви достаточно было одного взгляда в эти золотистые глаза, чтобы увидеть в них светящуюся искру любви.
– Но любви иногда бывает недостаточно, да? – спросила она внезапно задрожавшими губами.
Наклонив к ней голову, Рашид коснулся ее губ.
– Я справлюсь с этим, – сурово пообещал он. – Ты моя. А я твой. И ничто этого не изменит.
Всем своим измученным сердцем Эви желала поверить в это… но не могла.
– А обязанности? – спросила она.
Рашид не ответил, только лицо его омрачилось.
В этот момент у ворот послышался шум машины. Приоткрыв ворота, Рашид сначала огляделся по сторонам, проверяя, нет ли посторонних на аллее, потом распахнул дверцу блестящего «мерседеса» и быстро втащил Эви в салон.
– Поехали! – скомандовал он, садясь рядом. Тревога в его голосе заставила Эви обернуться и посмотреть в заднее стекло автомобиля. Там, в конце аллеи, стоял мужчина, обвешанный фотоаппаратами, и торопливо пытался навести на них глаз объектива, но если он что-то и успел заснять, то только дым из выхлопной трубы «мерседеса».
– Отлично, все в порядке, – выдохнул Рашид, увидев встревоженное лицо Эви. – Он без машины. Пока он до нее доберется, мы будем уже далеко отсюда.
– Но теперь он знает, что ты со мной, – с тяжелым вздохом заметила Эви. Это будет для репортеров еще одной деталью громкого скандала вокруг их имен.
– Я всегда буду с тобой, – спокойно, но уверенно сказал Рашид, что нимало не обнадежило Эви.
Как он сможет объявить об этом, не вызвав бури негодования со всех сторон?
– Рашид…
– Нет, – твердо пресек он ее попытку заговорить и, протянув руку, накрыл ее ледяные ладони. – Не будем обсуждать это сейчас, – добавил он с той же уверенностью. – Ты слишком переволновалась, а я слишком шокирован поступком моего отца, так что никакой плодотворной беседы у нас все равно не получится. – Но…
– Но, – снова перебил он Эви, поворачиваясь к ней всем корпусом и предупреждающе глядя в глаза, – ты носишь моего ребенка, Эви, и поэтому никаких сомнений и колебаний быть не может. Этот ребенок будет носить мою фамилию, и неважно, через какие преграды нам придется пройти ради того, чтобы этого добиться.
В груди у Эви потеплело от его горячо и страстно произнесенной клятвы. Она могла означать только, что Рашид ею дорожит.
Автомобиль выехал с аллеи на проспект и направился в сторону реки.
Звонок мобильного телефона Рашида заставил ее отвлечься от невеселых мыслей. Рашид выпустил ее руку и несколько минут что-то гневно говорил собеседнику на родном языке. По тону и по лицу его можно было догадаться, что ответы на его краткие вопросы утешения не принесли.
– Они окружили и мою квартиру, – пробормотал он сквозь зубы, когда разговор окончился.
– Ты вытащил меня из дома так быстро, что я не успела даже взять сумку, – не удержалась она. – И мы не заперли заднюю дверь коттеджа.
– Твой коттедж был заперт и поставлен на сигнализацию через несколько минут после того, как мы уехали, – успокоил ее Рашид. – А без сумки ты вполне можешь прожить, я думаю.
Эви отвернулась и стала смотреть в окно. Она совсем не обиделась на его резкость; ей даже чем-то понравился ответ Рашида. Просто все разом вырвалось из-под контроля, и смириться с этим было непросто.
– Как твоя рука?
Эви удивленно посмотрела на руку, слегка смутившись оттого, что вокруг нее все еще было обмотано полотенце.
– Немного побаливает.
Глаза тоже болели – после бессонной ночи, после всех треволнений ей отчаянно захотелось спать. Наверное, Рашид угадал ее мысли, потому что со вздохом привлек Эви к себе.
– Азим позаботится о твоей руке, когда мы приедем ко мне, – негромко проговорил он. – Нам бы только проскочить мимо журналистов, но это не проблема – не могут же они пробраться вслед за нами в гараж, а из гаража мы просто поднимемся наверх в лифте.
– И что дальше? – спросила Эви. – Мы так и будем прятаться там?
– По крайней мере там я могу защитить тебя, – отрезал Рашид. – Потому что, – сумрачно добавил он, – все еще только начинается.
«Все еще только начинается…» Эви невольно содрогнулась.
– Иногда я жалею, что вообще познакомилась с тобой, – вздохнула она.
К ее изумлению, Рашид лишь невесело рассмеялся.
– Иногда? Ну, в таком случае не все еще потеряно. Порой люди в трудных ситуациях говорят ничего не значащие вещи. Но все равно его слова тяжелым камнем легли Эви на сердце. «Не все потеряно…» Ей так не казалось.
Автомобиль нырнул в темноту подземного гаража. За несколько секунд до того Эви испуганно вжалась в спинку сиденья, когда они проезжали сквозь галдящую толпу репортеров, пытавшихся преградить машине дорогу. Рашид сурово скомандовал водителю ехать как можно скорее, это оказалось не трудно – люди сами расступились, и вспышки фотокамер осветили окна «мерседеса».
Наконец автомобиль остановился, и Рашид вышел первым, чтобы открыть дверь Эви. Лифт уже ждал их. Не говоря ни слова, они вошли и поднялись прямо в холл квартиры Рашида.
Азим ожидал их. Увидев перевязанную руку Эви, он встревоженно ахнул:
– Вас ранили, мисс Делахи?
– Это я сама, – суховато отозвалась Эви.
– Кипяток, – пояснил Рашид. – Из того самого чайника, который ты ей подарил.
Не надо было ему говорить так, потому что бедняга Азим поник, как будто он сам выплеснул на руку Эви этот злосчастный кипяток.
– Прекрати немедленно вымещать на других свое плохое настроение! – сердито фыркнула она. – Он не виноват, что у тебя все кувырком!
Вчера он назвал их ситуацию нелепостью, сегодня к этому прибавилась фраза «Все еще только начинается».
Не дожидаясь указаний, Азим мягко взял Эви за руку и повел в гостиную. Там он усадил ее в кресло и присел рядом на корточки, чтобы получше рассмотреть поврежденную руку.
Кожа покраснела, но не вздулась, хотя от прикосновения холодных пальцев Эви дернулась.
– Все еще горит? – спросил он.
Эви только кивнула, не в силах сдержать внезапные слезы.
– Сделай же что-нибудь! – рявкнул Рашид, стоявший позади.
– Сейчас, – невозмутимо отозвался старый слуга и бесшумно вышел.
