— Но у вас же ребенок…
— У всех судей есть семьи, мы все боимся за близких, но, если мы будем убегать от опасности, преступники будут постоянно этим пользоваться. Ради всего святого, Холли, скажите, что понимаете!
Она слабо кивнула.
— Если он придет за мной, я готов.
Холли попыталась уйти, но судья схватил ее за руку.
— Помогите мне, Холли. Ради Лизы.
— Вы просите слишком о многом. Я совсем не знаю вас. Вы не вызываете во мне симпатии…
— Речь сейчас идет не о наших чувствах. Речь идет о Лизе.
— Это нечестно.
— Хорошо, сделайте это ради меня, — прокричал Маттео. — Сделайте это, чтобы я мог спать по ночам, зная, что я защитил ее будущее. Эта малышка слишком много потеряла: сначала мать, потом отца, да, она потеряла отца. Я не имею в виду другого, я имею в виду себя. Я стараюсь выполнять свой долг по отношению к ней, знаю, что она невинна, но здесь все равно нет отеческих чувств. — Он постучал себя по груди. — С вашей помощью я умело притворяюсь, но не могу возродить ту радость, которую испытывал, когда смотрел на нее и знал, что она моя.
— Маттео, пожалуйста, дайте мне подумать. Мне нужно время.
— Его нет. Понимаю, что все это несправедливо по отношению к вам. Какой выбор я вам предлагаю! — В его голосе прозвучала мрачная ирония. — Очень скоро вы станете богатой вдовой. Или, если не повезет, многие годы будете вынуждены терпеть мое присутствие.
— Прекратите, — горячо промолвила она.
— Как мне убедить вас? Встать на одно колено?
— И не вздумайте! — в ужасе закричала она. — Я не прощу вас.
— Вы единственный человек в мире, к которому я могу обратиться, на которого могу положиться.
— А ваша мать?
— Она пожилая женщина, и у нее больной муж, за которым нужен постоянный уход. Кроме нее у меня еще есть кузина, которую я не выношу. Она мрачная и суровая, и я ни за что на свете не доверю ей Лизу. Сделайте это для меня, Холли, умоляю вас. Не обязательно, чтобы нас связывал настоящий брак. Это будет просто юридическая формальность.
— Вы хотите сказать?..
— Я буду держаться на расстоянии, клянусь.
Она напряженно смотрела ему в его глаза, стараясь увидеть хоть что-нибудь, что помогло бы ей принять правильное решение. Видя ее колебания, Маттео прибегнул к самому бесспорному козырю:
— Если бы не Лиза, подумайте, где бы вы сейчас были. Это ведь она в первые минуты в поезде защитила вас от полицейских. Вы у нее в долгу.
— Это дешевый прием, — возмутилась она. Он пожал плечами.
— Конечно, дешевый. Я готов на все, только бы вы сказали «да». Я предупреждал вас, что всегда добиваюсь своего. В борьбе все средства хороши.
Маттео напряженно ждал.
— Хорошо, — пробормотала Холли. — Ради Лизы.
Он облегченно вздохнул.
— Вы говорите серьезно? Не передумаете?
— Я дала слово.
Все в доме, включая садовника, прикладывали максимум усилий для того, чтобы Лиза не узнала об опасности, угрожающей ее отцу. Радио и телевизор были выключены, газет в дом не приносили.
Галина продолжала вести себя как ни в чем не бывало. Холли восхищалась ее мужеством.
— Благодарю вас от всего сердца за то, что согласились стать женой моего сына, — обратилась к ней будущая свекровь. — Я скоро уеду к мужу. И мне будет спокойнее от мысли, что вы позаботитесь о Маттео.
— Я здесь в основном, чтобы заботиться о Лизе, — заметила Холли.
— Да, конечно.
— Я только надеюсь, что он не пожалеет о принятом решении.
— Это зависит от того, сможете ли вы полюбить его. Когда-то вы намекали, что это невозможно.
В словах Галины прозвучал вопрос, но Холли нечего было ответить.
— Сейчас я знаю столько же, сколько тогда, — вздохнула она.
— Но вы пообещали выйти за него замуж.
— У меня не было другого выхода. Он не принял бы отрицательного ответа.
— Это похоже на него, — согласилась Галина. — Вы должны быть сильной, чтобы противостоять ему.
— Он говорит, что в чем-то я даже сильнее него.
— Согласна. Я рада, что вы оба это понимаете. Но одной силы недостаточно, Холли. Ему нужна ваша любовь.
Следующие несколько дней были заняты подготовкой к свадьбе. Галина распорядилась, чтобы комната, которая раньше принадлежала Кэрол, была убрана и Холли переехала в нее.
Холли чувствовала неловкость в связи с этим, но Галина твердо заявила:
— Теперь вы хозяйка в доме. Вы, и никто другой.
— Но Галина…
— Никаких привидений в этом доме, — решительно произнесла ее будущая свекровь.
Маттео не выказал никаких эмоций, когда услышал о планах матери. Он лишь кивнул, поблагодарил ее и удалился. Лиза же, вопреки опасениям Холли, с восторгом восприняла известие о скорой свадьбе.
Накануне торжества Маттео провел целый день в своем кабинете с адвокатом, который привез ему бумаги для проверки. Само подписание должно было состояться завтра, сразу же после церемонии венчания. Судья показал документы Холли, и она увидела, что ее будущее обеспечено. Она была назначена опекуном Лизы и опекуном наследства ребенка, которое состояло их двух третей состояния Маттео. Еще одна треть отходила к ней самой, плюс крупная сумма, которую она получит сразу после свадьбы.
— Так будет справедливо, — быстро проговорил Маттео, заметив удивление в ее глазах. — И больше не будем об этом.
Свадебное платье было скромного покроя, из кружев цвета слоновой кости, к нему прилагалась маленькая шляпка с цветами. По счастью, в Интернет-магазине оказалось такое же платье маленького размера, и Холли купила его для Лизы, единственной подружки невесты.
Вечером накануне свадьбы к ним присоединились единственные родственники: кузина Маттео и ее муж. Когда все начали расходиться по своим комнатам, Маттео тихо обратился к Холли:
— Не уделишь ли мне несколько минут? — и отвел ее в свой кабинет.
Они много раз беседовали в этой мрачной комнате, начиная с первой ночи, когда смотрели друг на друга враждебно.
— Это тебе, — проговорил Маттео, кивнув в сторону стола.
Холли была потрясена видом жемчужного ожерелья в три нити и подходящих по размеру серег. Даже такой слабо разбирающийся в драгоценностях человек, как она, мог понять, что украшения стоят целое состояние.
— Мой свадебный подарок, — объяснил Маттео. Холли осторожно прикоснулась к жемчугу. Ей в голову пришла ужасная мысль.
— Они ведь не принадлежали…
— Нет, что ты. Драгоценности Кэрол в свое время перейдут Лизе. Эти украшения выбрала для тебя моя мать.
Если бы у них была настоящая свадьба, Маттео бы выбрал подарок сам. Если бы он любил ее, то надел бы сейчас жемчужное ожерелье ей на шею.
