Сестра обнаружилась на кухне, мирно беседующей с Уинифред.
— Зачем ты разрешила сэру Айленду травить моих лисиц? — закричала с порога Дженифер.
— Дженни, ты опять влезла в эти тряпки? Мы же тебе купили приличные вещи…
— Барбара, не увиливай! Отвечай честно! Ты разрешила сэру Айленду охотиться у нас?
— Да, разрешила!
— Так, значит, сэр Айленд решил погонять бедных животных в замковой роще и, зная, что я никогда ему этого не разрешу, решил подкатиться к тебе?
— Да, решил…
— Я сейчас поеду к нему и все ему выскажу. Я заставлю его отказаться от своих намерений!..
— Дженни, подожди! Не надо к нему ехать…
— Почему же? Я скажу этому старому убийце, что его поступок не делает ему чести…
— Дженни, послушай… Это я сама его просила устроить охоту. Звонила из Лондона, а сегодня даже заехала к нему…
— Барбара, зачем? — ахнула Дженифер. — Здесь все знают о моей позиции относительно охоты на лис, а ты… Как же я теперь людям в глаза смотреть буду?
— Дженни, успокойся. Если ты хоть капельку задумаешься о своем положении, то поймешь, что твои слова не имеют никакого смысла.
— Барбара, я не собираюсь становиться посмешищем окружающих. Моя позиция тверда…
— Ах, ах! Фу-ты ну-ты! Герцогиня гневается. — Барбара встала из-за стола и сделала шутливый реверанс.
— Девочки, не ссорьтесь! — прикрикнула на Барбару и Дженифер Уинифред.
Барбара вновь уселась на стул.
— Я и не собираюсь ссориться, Уинни. Просто наша принцесса никак не хочет себе уяснить, что она живет в замке из милости. И если когда-нибудь сеньор Фаррейро пожелает охотиться на лис здесь, то Дженифер не будет иметь права ему этого запретить.
— Не надо измышлений, Барбара. Я никогда не поверю, даже если ты будешь клясться всеми святыми, что престарелый сеньор Фаррейро собрался устроить здесь охоту!
— Естественно, нет. Но охота — событие очень и очень пикантное и утонченное…
— Ну и выдумщица ты, Барбара, — улыбнулась Уинифред. — Стая мужиков и баб гонятся за собачьей сворой, а те в свою очередь за бестией с рыжим хвостом. Топот, свист, гам на всю округу… И где же здесь утонченность и, как ты говоришь, пикантность?
— Уинни, ты рассуждаешь слишком прямолинейно! Представь себе прекрасную принцессу в шикарной амазонке, в шляпе с пером, которая падает…
— Батюшки ты мои, — перебила Барбару Уинифред. — Падает! Зачем же ей, прекрасной принцессе, падать? Так и расшибиться недолго…
— Затем, Уинни, что к ней подскачет прекрасный принц, например Харрисон, спешится с коня, наклонится — и все! Лямур!
— А в роли принцессы буду я?! — воскликнула Дженифер.
— Как хочешь, прекрасная принцесса! Не желаешь, могу быть и я! Такие женихи, как Харрисон, на дороге не валяются!
— Ты же недавно в Лондоне предупреждала меня, что Харрисон как муж мне не годится. Что же изменилось? — с иронией спросила Дженифер.
Барбара насмешку проигнорировала.
— Я же тебе объяснила. Харрисон не риелтор. Он владеет инвестиционной компанией. Я о ней даже в журнале читала! — серьезно ответила она.
— В «Бьюти»?
— Что в «Бьюти»?
— Читала, спрашиваю, в журнале «Бьюти»?
— Не считай себя умнее других! — фыркнула обиженная Барбара.
— Девочки мои!.. — предостерегающе воскликнула Уинифред.
— Ладно, я не хотела тебя обидеть, Ба. Просто никак не могу смириться, что ты так подвела меня, — примиряющим тоном сказала Дженифер.
Барбара радостно улыбнулась. Глаза у нее загорелись. Дженифер с подозрением посмотрела на сестру.
— Кстати, а про шляпу с пером ты серьезно? — спросила она.
— Абсолютно!
— А перо ты выдернешь из хвоста петуха дяди Тима? Или меня заставишь это сделать? — не скрывая недовольства, проворчала Дженифер.
Барбара выскочила из-за стола.
— Сейчас увидите!
Дженифер и Уинифред переглянулись.
Не прошло и минуты, как Барбара вернулась на кухню. Движением фокусника она водрузила на стол круглую коробку и открыла ее.
— Смотрите! — надевая шляпу, воскликнула Барбара.
Посмотреть и правда было на что. Красивая маленькая шляпка, которую Барбара кокетливо сдвинула на левое ухо, была украшена огромным страусиным пером, которое переливалось красными и зелеными цветами и мерно колыхалось при движении головы. Казалось, шляпа из девятнадцатого века прямиком попала в век двадцатый.
— Нравится? — спросила Барбара.
Уинифред и Дженифер, которые завороженно смотрели на Барбару, согласно кивнули.
— Прелесть! — поддакнула Уинифред.
— Ты просто красавица! — воскликнула Дженифер, любуясь Барбарой. — В этой шляпе должна быть ты!
Барбара довольно улыбнулась.
— Ты забываешь, Дженни, я не езжу верхом, а ты ездишь, тебе и карты в руки. Не бойся, — заметив, что Дженифер собирается возразить, добавила Барбара, — ты в ней тоже будешь писаная красавица, а если еще и амазонку наденешь, ту, которую я тебе привезла, то Харрисон пальчики оближет!
Дженифер потупила взгляд.
— Ну что, пойдем мерить? — лукаво усмехнулась Барбара.
День выдался сухой и прохладный — идеальный день для охоты. Стая гончих уже, наверное, рвется в бой, подумала Дженифер. Собак сэр Айленд разводил в собственном питомнике и хорошо дрессировал под загон лисы.
Само поместье сэра Айленда, большое и богатое, было в великолепном состоянии. Предок сэра Айленда, живший в начале двадцатого века, выгодно женился на дочери американского миллионера, и с тех пор поместье не знало недостатка в деньгах. Благодаря тому браку, сэр Айленд мог холить и лелеять фамильный особняк, чему, собственно, и посвятил всю свою жизнь.
Одной из его любимых забав была охота на лис. Собственный собачий питомник, собственная конюшня на двадцать голов лошадей с собственного конезавода — все это обещало прекрасно организованное развлечение.
Дженифер взглянула на светлеющее небо. Охота назначена на раннее утро, и она выехала еще затемно, чтобы успеть добраться до поместья сэра Айленда вовремя. Ее больше всего угнетала перспектива услышать насмешки в свой адрес. Вот, дескать, смотрите, господа, явилась наша поборница лисьих прав. Еще Дженифер смущала ее шляпа. Все остальные женщины скорее всего будут в защитных шлемах, обтянутых сверху черным бархатом.
Хорошо, что я отказалась от амазонки, подумала Дженифер. Воплотить в жизнь костюм девятнадцатого века, когда женщины пользовались дамскими седлами, можно было лишь на костюмированной вечеринке, но в жизни она в таком наряде выглядела бы белой вороной.
