Но… Было одно «но». Может, Барт достаточно хорош для Эмери, но Сьюзен он явно не подходит. Надо же, он не заметил платья Сьюзен! Барт, похоже, даже не догадывается, что ей просто необходимо хоть раз в жизни потерять над собой контроль и зажить настоящей, полной жизнью. И она сама этого хочет, но не признается себе в этом — иначе как объяснить ее сегодняшнюю выходку с машиной?
Филип улыбнулся, представив выражение детского удовлетворения на лице Сьюзен, отъезжающей от дома на его машине. Должно быть, она смеялась. Филип представил это, и сам рассмеялся, шагая по пустынной улице под тусклым светом фонарей.
В номере гостиницы Филип до полуночи смотрел телевизор, радуясь долгожданному одиночеству. Уже готовясь ко сну, он все же не выдержал и позвонил Сьюзен. Она сняла трубку довольно быстро — значит, еще не ложилась.
— Звоню, чтобы проверить, как там моя собака и моя машина, — сказал Филип.
— В целости и сохранности, — холодно ответила Сьюзен. — Ваш ужасный пес спит в постели Эмери. Я бы никогда этого не допустила, но мальчика укладывала Минни. Она, похоже, разделяет вашу позицию в этом вопросе.
— Замечательно. А моя машина?
— Цела. Спокойной ночи, Филип. До завтра.
— Сьюзен?
— Да?
— Вам чертовски идет ваше черное платье. Сегодня вы были неотразимы.
Ответом ему было молчание. Затем зазвучали гудки — Сьюзен повесила трубку.
Когда на следующее утро Сьюзен открыла Филипу дверь, она вновь была одета как типичная учительница — белая блузка, черные брюки свободного покроя и бесформенная бордовая кофта. Волосы она снова безжалостно стянула в тугой пучок. Она уже уложила вещи, причем их количество привело Филипа в легкое недоумение — казалось, что Сьюзен подготовилась к путешествию на верблюдах через пустыню.
— Зачем так много вещей? — выдавил из себя Филип. — Вы что же, навеки решили ко мне переселиться?
— Вы не знаете, что такое путешествовать с маленьким ребенком, — отрезала Сьюзен, вручая Филипу две огромные сумки. Сама она взяла на руки Эмери.
Попрощавшись с Минни, они спустились к машине. Эмери усадили на заднее сиденье, туда же отправили и Сократа. Сьюзен же волей-неволей пришлось сесть рядом с Филипом. Наконец тронулись.
Путешествие вскоре утомило Эмери. Через час после того, как они выехали из Кардиффа, он принялся сучить руками и ногами и вертеться на сиденье как заведенный.
— Ну вот пожалуйста! — с тайным удовлетворением констатировала Сьюзен. — Я же говорила, что лучше было отправиться поездом. Эмери, — строго обратилась она к малышу, — не капризничай!
— Сьюзен, оставьте его в покое, ему просто скучно. Ничего, малыш, потерпи, скоро мы повеселимся.
Сьюзен фыркнула. Филип покосился на нее.
— Сьюзен, а вы вообще знаете, что такое веселиться?
— Разумеется, знаю. Например, сидеть на уютном диване в гостиной с хорошей книгой. Я часто читаю Эмери вслух. Мы как раз планировали этим заняться летом.
— Читать? — Филип взглянул на нее с откровенной жалостью. — Во время летних каникул? Да вы с ума сошли!
— Чтение развивает, — сухо ответила Сьюзен. — Чем раньше приучить ребенка к чтению, тем…
— «Приучить»? Скажите еще «дрессировать»! Чтение, это, конечно, хорошо, но, Сьюзен, во всем надо знать меру. Поймите, у вас не остается времени на жизнь, вы только и делаете, что читаете о том, как живут другие. И малыша вы лишаете детства.
Сьюзен промолчала, лишь крепче прижала к себе сумку.
— Невозможно контролировать каждый шаг ребенка, вы же душите его своим педантизмом, — продолжал Филип. — Вы хотите распланировать жизнь Эмери на много лет вперед.
— Ничего подобного! Я просто хочу…
— Распланировать жизнь Эмери на много лет вперед. И кем же он должен стать? Погодите, я сам угадаю, — добавил Филип, увидев, что Сьюзен собирается что-то сказать. — Врачом, да?
— А чем вам, собственно, не нравится профессия врача? — спросила Сьюзен таким тоном, что Филип понял: он угадал.
— Прекрасная профессия, Сьюзен, но вам не кажется, что надо сперва дать Эмери подрасти, а затем поинтересоваться, чего хочет он сам, а потом уже строить планы?
Сьюзен проигнорировала его последние слова. Она достала из сумки яркую детскую книжку и, полуобернувшись к Эмери, принялась читать ему коротенькие рассказы. Эмери, обняв Сократа за шею, слушал, но вскоре глаза мальчика начали закрываться.
— Поздравляю, ваша книжка — прекрасное снотворное, — насмешливо заметил Филип. — Это как раз то, о чем я говорил: вы читаете рассказ о море, вместо того чтобы самим поехать на пляж. А разве не будет интереснее увидеть настоящее море, чем читать о нем в книжке с дурацкими картинками?
— Мы слишком далеко от моря, если вы заметили, — холодно сказала Сьюзен.
— А лошадка? — раздался сзади звонкий взволнованный голосок Эмери. Сон слетел с него в мгновение ока, и теперь он с надеждой смотрел на взрослых своими огромными шоколадными глазищами.
— Возможно. — Филип подмигнул ему в зеркало заднего вида.
— Ну и что вы предлагаете? — поинтересовалась Сьюзен, убирая книгу обратно в сумку.
Поцеловать тебя, пронеслось в мозгу у Филипа, вслух же он ответил:
— Я предлагаю делать все, что придет в голову. Вот, например, видите эту дорогу? — Он кивком указал на отходившую от шоссе узкую пыльную дорогу, всю в ухабах и колдобинах. — Неужели вам неинтересно, куда она ведет?
— Нет.
— Ну, Сьюзен, вы же так много читаете, у вас должно быть богатое воображение. Давайте свернем с шоссе и поедем по этой дороге.
— Нет.
Филип молодецки подмигнул Эмери и резко вывернул руль. Машину слегка занесло, и Сьюзен съехала по сиденью, навалившись на Филипа всем телом. Она попыталась отодвинуться, но не смогла — Филип увеличил скорость, и машина понеслась по пыльной дороге, подпрыгивая на ухабах.
— Вы едете слишком быстро! — прокричала она.
Филип на мгновение оторвал руку от руля и сжал прохладные пальцы Сьюзен.
— Быстрее, Филип, быстрее! — кричал Эмери в полном восторге.
Это мой сын! — с гордостью подумал Филип, прибавляя газу.
— Остановите машину! — надрывалась Сьюзен. — Так мы никогда не доедем до вашего Хэвена!
— Не беда, у нас целых две недели в запасе. Если мы даже заблудимся и проведем на природе пару дней — ничего страшного, правда, Эмери?
Малыш восторженно кивнул.
— О Боже! Снова эти ваши шутки! Остановитесь же! — взмолилась перепуганная Сьюзен.
Филип и Эмери одновременно рассмеялись, Сократ охотно поддержал их заливистым лаем.
