Размашистым движением, ухватив со стола льняную салфетку, он обернул ею бутылку шампанского, охлаждавшегося в ведерке со льдом, и начал ее открывать. И когда шипучая пена вырвалась наружу, Стюарт уверенно, не разлив ни капли, наполнил бокалы.
– Реджина... – позвала Бет дочь, и та с недовольным видом тоже взяла бокал.
Стюарт протянул шампанское Хейлу, Валери, затем высоко поднял свой бокал.
– За будущую миссис Донован, – громко произнес он, не обращая внимания на злой взгляд сестры. – И пусть она всегда остается такой же счастливой и красивой, как сегодня.
– Ваше здоровье, ваше здоровье! – подхватил Уильям.
– За любовь, – вставила растроганная Бет. Валери грустно улыбнулась. За это короткое время она прониклась симпатией к чете Стоуэлл и возненавидела себя за то, что лгала им.
– И за приятное путешествие, – добавил Уильям. Все поднесли бокалы к губам. Хейл еще крепче обнял Валери.
– За наш успех и процветание!
Валери окончательно скисла. Даже во время веселья и празднования их «помолвки» Хейл, похоже, только и думал, что о своей сделке с Уильямом Стоуэллом, да о деньгах, что она ему принесет.
Но с другой-то стороны: с какой стати у нее должно от этого портиться настроение? Ее огорчение, право, нелепо. То, что голова у Хейла забита одним лишь бизнесом, она поняла еще во время их первой встречи. И в ее планы вовсе не входило пытаться как-то повлиять на него. Но теплые прикосновения мужских рук, шампанское, от которого сразу немного закружилась голова, сделали свое дело: заставили ее сердце биться быстрее. А что, если, представила вдруг Валери, намеренно прислонясь спиной к Хейлу, и ощущая плечами его крепкую, как стена, грудь, что, если во время их путешествия... он изменит свое отношение к жизненным ценностям и деньги перестанут быть для него самоцелью?
Невозможно! А может быть, все-таки попробовать?
– Еще? – Стюарт поднял из серебряного ведерка полупустую бутылку и повернулся к Валери.
– Думаю, не стоит.
Валери почувствовала у самого уха легкое дыхание Хейла, и ее охватило сладостное волнение.
– «Наслаждайся каждым днем!» Вот мой девиз, – продолжал Стюарт, не замечая мрачных взглядов своего отца. – Если уж нам выпало провести следующие две недели друг с дружкой, давайте получать от этого удовольствие!
Едва он успел подлить шампанского в бокал Валери, как заработал двигатель яхты.
– Ну, вот и поплыли, – тихо проговорил Хейл.
– Волнуешься? – также тихо в ответ спросила Валери.
– А ты?
Повернувшись, она игриво чмокнула его в щеку, и он услышал ее шепот:
– Чем быстрее все это закончится, тем лучше.
– Истинная, правда, – согласился Хейл, но взгляд его потемнел. Надев солнечные очки, он допил шампанское, по-прежнему крепко обнимая Валери. Никто не заподозрил бы неладное, в их отношениях в эти минуты. Какие сомнения? Валери принадлежала Хейлу! И лишь она одна знала, что он просто купил ее, как покупают кусок говядины.
Почувствовав себя неловко, Валери освободилась, наконец из его объятий и, направившись к бортику, стала наблюдать за носившимися по заливу моторными лодками. Яхта все дальше и дальше удалялась от берега. Туда, вперед! К темным, искрившимся солнечными бликами глубоким океанским водам. Ветер раздувал яркие паруса проплывавших мимо яхт. Над головой проносились чайки. Разрезая воды залива, «Реджина» поворачивала на запад в просторы Тихого океана, где ей предстояло плыть в течение двух недель.
Валери испытала незнакомую прежде слабость в ногах. Бухта постепенно исчезала из виду, а Валери только сейчас до конца поняла, как же не скоро она вернется домой.
Валери с детства не была в море, с двенадцати лет. Она хорошо запомнила то далекое лето, потому что как раз тогда умер ее отец. Перед началом нынешнего путешествия она готовила себя к тому, что ей придется бороться с приступами морской болезни. Но, оказавшись на борту яхты, с удивлением поняла, что качку переносит без всяких проблем. Более того, ей пришелся по душе и соленый морской воздух, и равномерный звук работающих двигателей яхты.
В первый день их плавания она видела Хейла от силы минут пятнадцать. Он и Уильям Стоуэлл закрылись в кабинете и не показывались на палубе. Бет обсуждала меню с поваром, и Валери ничего другого не оставалось, как провести пару часов, загорая недалеко от Реджины. Она пыталась несколько раз завязать разговор, но получала в ответ только короткие «да» или «нет».
Валерии, молча пила чай со льдом и читала детективный роман, но потом наступил момент, когда ей вдруг наскучило ее занятие. Она захлопнула книгу и, взглянув на Реджину, спросила:
– А где вы живете?
Лежавшая, на разложенном на палубе матрасе Реджина ответила не сразу:
– В городе.
– В квартире?
– Ага.
– А в каком месте?
Реджина вздохнула и сняла очки. Лицо ее выражало беспредельную скуку.
– А почему это вас интересует?
– Да так... честно говоря, я просто пытаюсь завязать разговор.
– В двухкомнатной квартире недалеко от центра. Мы купили ее на двоих с подругой, но потом поссорились, и она съехала. С тех пор одна.
– Понятно.
Нахмурившись, Реджина перевернулась на живот и развязала бретельки купальника, подставив солнцу спину, блестевшую от обильно втертого в кожу масла для загара.
– Что еще желаете знать? Ну, например, где работаю, с кем встречаюсь. Всякие есть вопросы.
– Пожалуй, больше ничего, – ответила Валерии, и вновь уткнулась носом в детективный роман, который взяла в книжном шкафу. Она никак не ожидала, что Реджина продолжит разговор, но молодая девушка вдруг сдвинула очки на кончик носа и посмотрела поверх них на Валери.
– И что это между вами такое, позвольте полюбопытствовать?
– Вы о чем?
– Я о вас и Хейле.
– Мы собираемся пожениться.
Темно-карие глаза Реджины заморгали.
– Это я поняла. Но у вас отдельные каюты.
Валери улыбнулась.
– Но ведь мы еще не супруги.
– А вы знаете, что на дворе девяностые годы, конец двадцатого века? – Реджина принялась растирать кофейного цвета маслом плечо. – Весьма странно, что вы не в одной каюте.
Валери холодно улыбнулась.
– Значит, я старомодная.
– А Хейл? – Темные глаза Реджины сузились.
– Где-то в глубине души он тоже довольно консервативен и осторожен.
– Ну уж не скажите, – возмутилась Реджина. – Среди инвесторов он слывет бунтовщиком. И известен тем, что рискует... причем по-крупному. Не думаю, что в его лексиконе водится такое слово, как «консервативный».
