— Извини, можно тебя побеспокоить? Я дважды стучала, но ты не отвечаешь.
Вздрогнув, Кэт уставилась на мать, как будто перед ней материализовалось привидение. Та, как всегда, выглядела безупречно, словно сошла с обложки последнего журнала для светских дам. Свежая укладка серебристо-седых волос, умелый неброский макияж, костюм из лучшего Дома высокой моды и итальянские туфли — словом, ничего общего с той несчастной, достойной жалости мамочкой, чей портрет только что рисовала фантазия ее дочки. Несоответствие реальности и воображения настолько потрясло Кэт, что уныние в ее глазах моментально исчезло, и она, радостно улыбаясь, вскочила, чтобы обнять мать.
Эллен Сент-Петерс, в свою очередь, была ошарашена не меньше. Она не привыкла к столь бурным проявлениям дочерней любви, поэтому ей потребовалось некоторое время, чтобы вернуть себе обычную невозмутимость.
— Я рада, что у тебя все хорошо, детка! Видимо, супружество идет тебе на пользу. Ну что ж, это неудивительно, твой Ник действительно роскошный мужчина. Я так рада, что ты влюбилась именно в него, у меня просто нет слов…
Кэт напряглась, ее лицо мгновенно приняло замкнутое выражение.
— Ты не хочешь присесть, мама?
Слегка вздохнув, Эллен села.
— Кажется, я опять сказала что-то не то. В чем дело, сокровище мое? У тебя неприятности?
Кэт кисло сморщилась. Может быть, впервые в жизни она по-настоящему внимательно разглядывала мать. Вопросительный взгляд, тонкие линии морщинок, которые не мог полностью скрыть даже очень искусный макияж.
— Страшные, ма, — призналась она. — Ник сыт мной по горло. Он считает наше скоропалительное решение пожениться самой большой ошибкой в своей жизни и поручил своему адвокату добиваться развода.
— А ты… ты с этим согласилась?
— Нет!
Кэтрин, конечно, не собиралась кричать, но неожиданно ей стало легче, как будто она выкрикнула всю тревогу, давившую на нее эти дни.
— Извини, я не хотела орать, — виновато выговорила она. — Но с тех пор, как Ник меня бросил, мне все время хочется что-нибудь швырнуть в стену, просто руки чешутся, или так громко завопить, чтобы он меня услышал.
— Последнее желание, на мой взгляд, осуществить непросто. Ну кто докричится до Приморского парка? Кроме порванных голосовых связок не будет никакого результата… — сделала замечание Эллен, но Кэт ее не слушала.
— Конечно, у него есть все основания сердиться, — возбужденно продолжала она. — Я вела себя отвратительно, требовала от него немыслимых вещей, но не должен же он из-за этого сразу подавать на развод! Почему он со мной не разговаривает?
— Думаю, он пытался пару раз, — вставила Эллен Сент-Петерс. — Но ты ведь глохнешь сразу на два уха, если считаешь, что права…
— Это правда, — самокритично заключила Кэт. — Я была настоящей гадиной, и по отношению к тебе тоже. Мне так стыдно, ма! Я ведь ни разу не собиралась всерьез выходить замуж ни за одного парня из той «кунсткамеры», что сама себе организовала. Но вот тебе я постоянно приводила кого-нибудь в качестве потенциального зятя…
— Твой отец так меня и успокаивал. — Эллен улыбнулась. — Как только я начинала волноваться, он заявлял, что я опять поймалась на твою удочку. Неужели это правда, Кэтрин?
Кэт молча кивнула, и мать с дочерью посмотрели в глаза друг другу. Кэт — несколько смущенно и робко, Эллен Сент-Петерс — задумчиво и встревоженно. Потом Эллен тоже кивнула.
— Наверное, твой отец прав — во многом мне следует винить себя. Я… ах, Кэти, я всегда хотела тебе только добра, во всех случаях мною руководили самые лучшие побуждения, потому что я считаю, что такой человек, как ты, заслуживает счастья!
Кэт растерянно моргнула.
— Если ты сейчас же не остановишься, ма, я разрыдаюсь от раскаяния, и у нас обеих потечет тушь…
Женщины взглянули друг на друга, и Эллен принялась усердно искать в сумочке носовой платок.
— Ты права, — всхлипнула она, но тут же спокойно заявила: — Зачем говорить о прошлом? Главное — определить на будущее, чего каждой из нас не следует делать, согласна?
— Если бы ты знала, как мне хочется повернуть стрелки часов назад! — вздохнула Кэт. — Я была такой жалкой дурой — заносчивой, подлой! Не только по отношению к тебе, но и к Нику. Как я хочу сказать ему, насколько сильно я об этом жалею…
— Лучше подождать, пока он вернется! — посоветовала мать. — Не вечно же они будут там оставаться. Для меня вообще загадка, почему это надо делать в ноябре, в самое неподходящее время года. Несколько свободных дней сейчас даже странно проводить на море.
— На море? — Кэт удивилась. — Не знаю, на море ли он. Скажу только, что не осталось ни одной студии, с которой он работает, куда бы я не позвонила. Я побеспокоила даже его адвоката, его зубного врача и его литературного агента. Не хотелось бы мне слышать их мнение о настырной особе, которой так не терпится узнать, куда скрылся Николас Стэйн. Снова неплохая пожива для скандальной прессы. Миссис Стэйн ищет сбежавшего супруга! Блиц-развод после блиц-свадьбы!
— Не стоит видеть все в черном свете! — возразила Эллен. — Уверена, передышка для размышлений пойдет Нику на пользу. Если бы он не влюбился в тебя по уши, то просто не стал бы участвовать во всей этой ерунде! Наберись терпения! Впрочем, я только что поклялась никогда больше не давать тебе непрошенных советов!
— Да ладно, ма. Чего бы я только ни стерпела, лишь бы знать, что он вернется и не выставит меня немедленно за дверь!
— А почему бы ему не вернуться? Погода стоит отвратительная, он не может застрять там надолго, да и бесконечная рыбалка должна же им когда-то надоесть. Не говоря уж о том, что, твой отец должен идти со мной в пятницу в Метрополитэн-опера. На гастроли Паваротти! Наверняка Патрик не забыл об этом событии.
Кэтрин остолбенела. Какое отношение могут иметь рыбалка, опера и ее отец к Нику?
— О чем ты, собственно, говоришь, ма?
— О мужчинах, — терпеливо разъяснила мать, как будто имела дело с глухим. — Ты же знаешь своего отца. Если ему выпадает возможность забросить в море хотя бы один из его двадцати пяти спиннингов, ему даже на свою биржу наплевать.
— Извини, у меня что-то с головой, наверное, не хватает серого вещества. Я никак не могу уловить взаимосвязь. Какие мужчины?
— Хорошо, Кэти, повторяю все сначала. Дело в том, что три дня назад мой муж и твой муж ни с того ни с сего решили вместе поехать порыбачить в Приморский парк. Кажется. Ник имеет то же дурацкое пристрастие часами сидеть у воды, что и Патрик.
Кэт провела ладонями по лицу. В глазах потемнело. Мебель поплыла, и ей пришлось ухватиться за свой письменный стол. Уж не ослышалась ли она?
