— Как вы ухитряетесь сочетать семейную жизнь с работой врача? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась Конни.
— Я не всегда работаю полный рабочий день, — объяснила Диана. — Не вижу особого смысла рожать детей, которых будут воспитывать няни, а так и было бы, если бы я стала акушеркой. Приходилось трудиться до седьмого пота на медицинском факультете, и мне вовсе не хотелось потерять такую подготовку. Поэтому я забыла об акушерстве и стала дерматологом.
— У дерматологов ведь не бывает неотложных случаев, — заметила Конни.
— Почти никогда, слава Богу. Закончив стажировку, я нашла работу с неполным рабочим днем, а сорок часов в неделю начала работать, когда дети перешли в среднюю школу. Джефри перегорел и готовится уйти на покой, а я только вхожу в форму. Лет через двадцать, когда мы вернемся из Польши, он сможет остаться дома и готовить ужины, пока я буду делать карьеру.
Конни незачем было спрашивать, довольна ли Диана своим выбором. И она, и Джефри излучали удовлетворение жизнью и друг другом. Не каждая женщина могла бы согласиться на компромисс, достигнутый Хеллерсами, но Конни подумала, что они живут в полной гармонии. Правда, Джефри потихоньку строил свою промышленную империю, а Диана внесла изменения в свои профессиональные планы и пожертвовала некоторыми намерениями, чтобы держать на поверхности семью. Но была бы она счастливее, если бы отвергла Джефри и осталась верна мечте стать акушеркой? Конни не сомневалась в ответе на свой вопрос. Лицо Дианы светилось гордостью, когда она упоминала своих троих детей, и ее глаза теплели всякий раз, когда она бросала взгляд на мужа. Она явно считала себя полностью состоявшейся женщиной.
Конни сказала об этом Эдварду, когда он подвозил ее домой.
— Диане и Джефри повезло, — согласился он. — Но я полагаю, большинству пар значительно труднее сочетать свою карьеру и частную жизнь, чем этим двоим.
— Я догадываюсь, ты подсунул мне Диану как пример того, насколько легко женщине в наши дни сочетать карьеру с семьей и материнством.
Он улыбнулся.
— Я рад, что я предсказуем на все сто процентов.
Она могла бы сказать ему, что в последние две недели он был предсказуемым, как тигр, решающий, кого скушать на ужин — оленя или антилопу, но решила не говорить ничего, что могло бы нарушить наконец восстановленное взаимопонимание.
— Зайдешь на чашечку кофе? — спросила она. — Только половина одиннадцатого.
Нед насторожился, и она рассмеялась.
— Не бойся, тебе ничего не угрожает. Сол — тот парень, что пригласил меня вчера на поздний завтрак — подарил мне настоящий кофе в зернах, крошечную бутылочку виски и немного взбитых сливок. Так что мы можем приготовить кофе по-ирландски.
— Ушлый мужик, сразу сообразил, что к тебе нужно приходить со своим кофе и со всеми причиндалами.
Конни заулыбалась, ничуть не обиженная.
— Умный, добрый, но сама тоска. Поверь мне, я завидовала вчера тебе и Роберте, тому, что вы наслаждались ужимками горилловых детенышей.
Он бросил на нее косой взгляд, припарковывая машину.
— Хочешь пойти со мной в зоопарк в следующий уик-энд? Там ждут со дня на день рождения еще одного шимпанзе. Нам может повезти, и мы увидим новорожденного.
— С удовольствием. — Ее удивил восторг, охвативший ее при одной мысли о том, чтобы провести полдня в обществе Эдди. Удивил потому, что в их отношениях возникла натянутость после того, как он объявил о своем намерении жениться. Однако было уже поздно, ее одолевала дремота, поэтому она улыбнулась ему, не желая портить свое хорошее настроение дурацким анализом. — Так ты идешь?
— Конечно. — Он открыл ей дверцу, и они вошли в вестибюль ее дома. — Хоть и малоприятно сознавать, что в твоей жизни мне отведена роль кофейного ситечка.
Она покачала головой с притворной серьезностью.
— Но это не главная роль, Нед. Есть и другие роли, которые я ценю выше.
— Назови хотя бы одну.
— Можно было бы и назвать, но в приготовлении кофе у тебя просто талант. — Она зевнула и нажала кнопку вызова лифта. — Уже очень поздно для серьезного разговора. Поверь мне, Нед, ты самый классный мужчина в моей жизни.
Эти слова сами сорвались с ее языка, и она тут же пожалела об этом. По счастью, Эдвард, видимо, не сообразил, насколько разоблачительным было ее шутливое замечание, но Конни знала, что нечаянно сказала правду. Эдвард действительно самый классный мужчина в ее жизни, и она будет опустошена, когда он женится. Она чувствовала себя настоящей собакой на сене в отношении него. Ей совсем не хотелось, чтобы другая женщина завладела его вниманием, и было бы невыносимо, если бы его жена узурпировала ее положение лучшего друга Неда.
Но его брак оставался пока делом будущего, может, даже отдаленного. Сегодня, казалось, Эдвард желал вернуться к знакомой роли друга, и Конни была счастлива этим. Они шутили чисто по-товарищески, пока он варил кофе в ее крошечной кухне. Потом она щедро плеснула ирландского виски в две чашки и увенчала дымящийся кофе горками подслащенных взбитых сливок. Эдвард принес чашки в гостиную, пока она искала конверт с семейными фотографиями, которые получила от матери со вчерашней почтой.
Найдя фотографии, она скинула туфли и уселась на софе среди мягких темно-фиолетовых подушек. Эдвард сбросил пиджак на стул, растянулся в другом конце того же дивана и похохатывал, разглядывая снимки Тони и Уильяма, играющих в песочнице.
— Самую лучшую я припасла напоследок, — сказала Конни, протягивая ему черно-белый отпечаток. — Взгляни-ка.
Нед уставился на расплывчатые серые тени.
— И что это такое? — спросил он, вертя фотографию и так и эдак. — Похоже на статическое электричество на экране телевизора.
Она рассмеялась.
— Ты тоже так подумал? Оказывается, мы оба невежды. Ты видишь, мой дорогой Эд, фотографию моего будущего племянника или племянницы. Мама уверяет, что это изумительно ясный ультразвуковой снимок ребенка Джейн.
Эдвард еще раз внимательно всмотрелся в снимок.
— Ага, вижу, какое славное дитя. Один вопрос: мальчик или девочка?
— Даже мама и доктор не могут пока сказать этого, но все единодушны в том, что ребенок само совершенство во всех отношениях: нормальный размер, прекрасно сформировавшийся спинной мозг, руки и ноги на месте, пальцы все.
— Зачем Джейн сделала ультразвуковое обследование или это обычное дело в наши дни?
— Вполне обычное, я полагаю. Но в ее случае были сомнения относительно времени беременности, и оказалось, что она беременна дольше, чем считалось. Доктор полагает, что ребенок родится в конце марта, а не в середине мая.
