В общем, нужно действовать согласно их прежней договоренности. Больше не поддаваться соблазнам, а завершить историю с контрактом о ребенке из пробирки. Но когда она поднимала эту тему, Гэннон все больше отмалчивался или заводил беседу о другом.
И тогда Эрика впадала в отчаяние. Она никак не могла раскусить загадочного парня по фамилии Эллиотт. Она страдала и… боялась потерять его.
Выглядывая из окошка «сессны», Эрика блаженствовала. Она чувствовала себя птицей, летящей на крыльях любви. И еще понимала: эту сторону богатства могла бы оценить по достоинству. Разве плохо иметь собственный самолет?
— Когда ты в последний раз сидел за штурвалом? — спросила она Гэннона.
— Некоторое время назад летал в Австралию. До этого в Британию, в Лондон.
— Класс. Жаль, меня не было рядом.
Он обнял ее рукой за шею и притянул к себе.
— Зато сейчас ты совсем близко. У меня даже кружится голова, что в полете нежелательно.
— Тогда отпусти меня, а то камнем рухнем вниз, — засмеялась Эрика.
— Но я очень голоден.
Девушка притворилась непонимающей.
— Ты хочешь есть? — спросила она с легким трепетом.
— Я хочу съесть тебя, — он слегка развернулся и накрыл ее губы своими.
Эрика чуть не растаяла от его горячего, страстного поцелуя. Вздохнув, она придвинулась к Гэннону ближе.
Нью-Йорк давно остался позади. Еще немного — и они в Майами. Заметят ли их временное исчезновение? Безусловно. Ну и пусть. Сердце болит от другого. Вдруг Гэннон, наигравшись с нею, снова прекратит все отношения? Она прекрасно знала, как это больно. Невыносимо.
Эрика гнала дурные мысли прочь. Главное — ей хорошо сейчас. Нравилось внимание этого обаятельного мужчины, нравились его прикосновения, его улыбки.
— Скажи, а твой дом далеко от пляжа? — поинтересовалась она.
— Он построен в отличном месте. Скоро увидишь все собственными глазами.
— А ты часто летал туда?
— Не очень. Мои братья — да. Так получалось. Останавливались в Майами во время постоянных командировок. Кстати, моя секретарша передаст им, что «хатка» на время занята…
Эрика забеспокоилась.
— Так она в курсе?
— Не волнуйся. Только знает, что в моем доме на Атлантическом побережье состоится некая вечеринка. Кто будет присутствовать, ей не докладывали. А своему отцу я надиктовал на автоответчик следующее: «Вернусь в понедельник, просьба не волноваться. Решил немного позагорать. В случае чего звони на сотовый».
— Понятно. Значит, мне, видимо, придется прятаться от солнца. Иначе все сразу поймут, где я была.
— Прячься, прячься. Больше люблю бледнолицых, — засмеялся Гэннон.
— Кстати, я никогда не была на Южном побережье.
— Ну, наконец узнаешь, как замечательно можно проводить время. Хорошая еда, прогулки по интересным местам, походы в бар, где подают знаменитое мартини…
— И?
— И поцелуи при луне. Может, я окончательно вскружу тебе голову.
Будто уже не сделал этого! Эрика как-то печально улыбнулась. Сколько она пережила из-за Гэннона. Постоянно находилась в напряжении от его непредсказуемости. Старалась держать себя в руках — ничего не получалось. Душевная боль, связанная с их разрывом в прошлом году, до сих пор не проходила. Если добавить к этому ее идею насчет искусственного оплодотворения, то ситуацию и вовсе можно было назвать, мягко говоря, странной: любит человека по-настоящему, а ребенка хочет иметь от него через пробирку. Но она ведь боялась одного: Гэннон точно не захочет создавать с ней семью, связывать себя узами брака. Ускользнет в последний момент, и Эрика не справится с очередным ударом.
Но главное — сейчас мужчина ее мечты рядом. Они летят во Флориду вместе. И время покажет, что будет дальше.
Особняк Гэннона потрясал невероятным комфортом и красотой. А от вида на океан из окон Эрика пришла в неописуемый восторг. Затем вышла на широкий балкон, расположилась в удобном шезлонге. Красота! Можно, не выходя из дома, позагорать, понежиться на ласковом солнышке.
Но Гэннон после перелета очень проголодался.
— Пора и пообедать. — Он взял девушку за руку.
— Подожди, здесь так хорошо. — Она с наслаждением вдохнула морской воздух.
— Дорогая, я уже заказал столик в местном ресторане. Собирайся, а то опоздаем.
Эрика повиновалась. Надела классическое черное платье, привела себя в порядок. Гэннон облачился в модный свитер, плотно облегающий его мощный торс. Какой мужчина! Можно сойти с ума.
Они с удовольствием пообедали в известном ресторане на Коллинз-авеню, а потом отправились в бар «Делано». Здесь подавали лучшее мартини в мире, причем по весьма умеренным ценам.
— Только бы не переборщить со спиртным, — весело прощебетала Эрика. — Ты змей-искуситель. — Она с укоризной посмотрела на своего приятеля. — Вернусь в Нью-Йорк с головной болью.
— Ничего, вылечим. Главное — не думать о плохом.
— Но наше бегство сюда — чрезвычайно опасная затея.
— Почему?
— Трудно объяснить. А задам-ка я тебе пару вопросов. В прошлом году не осмеливалась.
— Так меня боялась?
— Просто не хотела обижать.
— Интересно. И в чем же дело?
Она подыскивала слова.
— Я испытывала по отношению к тебе благоговение. Но в то же время считала жутким снобом и эгоистом. — Она проглотила ком в горле. — Что хорошего можно ждать от избалованного роскошью миллиардера?
— Например, я с помощью своих денег борюсь за мир во всем мире.
— Слушай, хватит издеваться. Ведь речь идет о твоем отношении к женщинам. Прекрасно понимаешь, что я хочу узнать.
Он отхлебнул мартини.
— Щепетильная тема. Но я не буду уклоняться от вопросов.
— Это хорошо.
— Однако вряд ли смогу полностью раскрыть свою душу. Мои тайны — это мои тайны.
— А у тебя есть мечта?
— Представь себе. Занять пост отца, когда он уйдет в отставку…
— Рвешься к власти?
— Влиять на СМИ чуть ли не по всему миру — весьма привлекательная перспектива. Заманчивая.
— Но и ответственность большая…
— Я этого не боюсь. Мужчина должен быть смелым. Преодолевать любые трудности.
— Вот что всегда и восхищало меня в тебе. Ты — борец.
— Спасибо. А ты — умница. Обожаю таких. С глупышками скучно.
— Зато никаких проблем.
— Проблемы можно найти во всем.
— Ну ладно. Ты рассказал мне о своих профессиональных планах. А что касается личных? Собираешься создавать семью?
— Эрика, признаться честно, я не знаю. Столько дел навалилось в последнее время. Серьезные отношения требуют некоторых обязательств. В общем, я не знаю…
— Мне понятны твои сомнения.
