Синтия Гловер - Что было, то было

Рэнди вошел в прихожую. Все еще тяжело дыша, он принялся рассматривать Бетти. Она успела снять платье и надеть купальный халат. На щеках девушки были видны просохшие дорожки от слез, глаза покраснели. Даже несмотря на изрядно пострадавшую прическу, было видно, как хороши ее волосы. Рэнди приблизился и взял биту из рук Бетти.

— Твои волосы... они так прекрасны... Не смей их отрезать! Это будет преступлением перед человечеством. И не обращай внимания на мои дурацкие слова... — Он внимательно всмотрелся в ее испуганные глаза и требовательно спросил: — Что тут произошло?!

Бетти смотрела на него полными слез глазами, губы дрожали. Рэнди отшвырнул бейсбольную биту в угол и привлек девушку к себе. Его поразило, каким знакомым показалось ее тело, как ему стало вдруг хорошо, спокойно и... сладостно! Он откинул выбившиеся из прически пряди волос и губами коснулся теплой шеи Бетти.

— Он опять звонил... — тихо прошептала Бетти ему на ухо.

Рэнди отстранился, продолжая сжимать руками ее плечи.

— Но ведь его задержали.

— Значит, не того!

Бетти инстинктивно прильнула к его груди, словно ища защиты.

— Успокойся. — Рэнди провел рукой по ее роскошным волосам. — Главное, я здесь, с тобой, и никому не дам тебя в обиду!

Его поцелуи, сначала нежные, вскоре стали страстными — под стать объятиям. Горячие и властные, они, однако, не пугали Бетти. Она тоже обняла Рэнди, и мир вокруг них, все ее страхи и кошмары исчезли.

— Люблю твои волосы, — нежно выдохнул Рэнди, бережно укладывая Бетти на кровать в спальне и устраиваясь рядом. — Мне нравится трогать их, гладить, ласкать, вдыхать их аромат, ощущать, какие они длинные и густые. Это какое-то наваждение, колдовство! От твоих волос можно сойти с ума...

Как хорошо, что он говорит о моих волосах, расслабленно подумала Бетти, обо мне, а не о маньяке и обо всем, с ним связанном! Хочется хоть на несколько часов уйти от этой пугающей действительности, забыться, развеяться, раствориться...

Рэнди с все возрастающим пылом целовал Бетти. Его ладони проникли под махровую ткань халата и ласкали ее тело до тех пор, пока она, выгнувшись ему навстречу, не застонала призывно...

Прошло немало времени, когда Рэнди, словно очнувшись, приподнялся на локте и увидел раскрасневшееся лицо Бетти, затвердевшие соски ее пышных грудей, на которых отпечатались следы его страстных поцелуев. Бетти не мешала ему делать с ней то, что он хотел. Она просто зачарованно смотрела на Рэнди, на его сильные руки и выразительное лицо.

— Мне сегодня не удалось поспать... — начал он хриплым голосом.

И вдруг выскользнул из кровати и стал раздеваться, обнажая бронзовый загар кожи, черные завитки волос на мощной груди и упругий, плоский живот. Бетти не могла оторвать глаз от его крепкого мускулистого тела, во рту мгновенно пересохло, пульс пустился вскачь...

— Вы думаете, это достаточное оправдание вашего поведения? — спросила она на одном дыхании.

— Я не нуждаюсь в оправданиях. Если когда-нибудь ты появишься на работе в таком виде, как пришла сегодня утром, тебя не спасут никакие поборницы женского равноправия. Я уложу тебя прямо в офисе на пол! Понятно?

Рэнди мягко рассмеялся и снял остальную одежду. Он был предельно возбужден и ничуть не смущался этого. Бетти сжалась, вдруг отчаянно застеснявшись бывшего для нее внове присутствия обнаженного мужчины в ее спальне. Рэнди вернулся к ней.

Бетти читала, что мужчины ласкают женщин так, как делал это сейчас Рэнди с ней, но, как оказалось, ни один, даже самый талантливый, романист не сумел передать истинного великолепия этих ласк.

У Бетти захватывало дух, она почти теряла сознание от блаженства, но, когда Рэнди втянул в рот ее сосок и слегка сжал его зубами, импульсивно дернулась, подталкиваемая стремительно распрямляемой пружиной неодолимого желания. Бетти еще успела удивиться этому, ведь в ее теле еще жило ощущение удовольствия, которое совсем недавно подарил ей Рэнди, прежде чем все стало расплываться перед глазами и ее руки сами собой сомкнулись на его спине.

Рэнди не собирался заходить столь далеко, но восторг и страсть, с которыми Бетти приняла его ласки, не позволили ему остановиться в нужный момент. Он провел кончиком пальца по напряженному соску и с нескрываемым удовлетворением услышал стон Бетти. Раззадоренный этим откликом, Рэнди принялся терзать чувствительный пупырышек языком и губами.

Неистовый жар разлился по телу Бетти, сердце застучало как молот. Она извивалась под Рэнди, впиваясь ногтями в его загорелую спину, и неистовство, с которым она принимала его власть над своим телом, приводило его в восторг.

Наслаждение было неземным. Рэнди долгие годы вообще был лишен женской ласки и тепла, к тому же понимал, что это ответ любящей его женщины. Это Бетти дала ему почувствовать, что не все человеческое в нем умерло за эти безрадостные годы.

Рэнди немного отстранился от нее и кончиками пальцев нежно коснулся ее лица.

— Ты такая красивая, — пробормотал он, чувственно обводя горячим языком напрягшиеся затвердевшие соски.

Бетти некоторое время жадно хватала воздух ртом, а потом издала громкий, как от непереносимой пытки, стон. Рэнди ловко перевернулся, и она уже в следующее мгновение оказалась сверху. Бетти не успела насладиться новой для себя позой и всеми преимуществами, которые та дает в любовной игре, как заметила, что рука ее любовника потянулась к телефону. Рэнди приподнял голову ровно настолько, чтобы видеть телефонный диск, и набрал номер.

Нашел время! — с болью подумала Бетти. И это в тот момент, когда я придумала для него мучительную, сладостную пытку, от которой Рэнди — о, я знаю наверняка! — огласил бы комнату чувственными стонами, прося пощады и одновременно моля о продолжении! Неужели он опять хочет поступить со мной так, как поступил сегодня утром?

— Сестра Кристмас? — Голос Рэнди звучал ровно, но чуть глуше обычного. — Позвоните, пожалуйста, в больницу и скажите, что я задерживаюсь часа на два. Если им что-то понадобится, пусть сбросят информацию на мой пейджер. Да, и пусть Бетти... Как, до сих пор не вернулась? Ну ничего, появится. Ерунда, думаю, она переживет! Пора бы ей знать, что я становлюсь несносным, если не посплю ночь.

Последнюю фразу он произнес, плотоядно пожирая Бетти глазами. Повесив трубку, Рэнди в бешеном возбуждении потянул Бетти на себя, и она рухнула ему на грудь. Как же она хороша!.. — успел подумать Рэнди, подминая ее под себя.

Он начал входить в Бетти — медленно и осторожно — и вскоре почувствовал тонкий барьер, надежда обнаружить который появилась у него несколько мгновений назад. Но одно дело — надеяться на что-то, совсем другое — ощутить реальность. Потрясение, которое испытал Рэнди, встретив эту хрупкую преграду, чуть было не охладило его.