— Давайте не все сразу, Форрест. И вообще — что происходит? Вы что, интригуете в надежде получить работу в отделе по связям с общественностью?
— А это мысль.
— Советую вам не останавливаться на одном универмаге. С вашими-то идеями вы можете заставить всю торговую сеть скакать на одной ножке.
— Благодарю.
— Это был вовсе не комплимент.
Официант принес вино. Попробовав его, Зак кивнул, и официант наполнил их бокалы, после чего молча удалился.
Брэнди тоже пригубила вино.
— Взять, к примеру, эти ваши безумные значки.
— А что с ними?
— Где вы их вообще раздобыли?
— Отдел галантереи заказал для меня тысячу штук. Неплохо получилось, а?
Он полез в карман.
— Если хотите, у меня как раз есть лишний.
— Спасибо, не надо.
Он склонил голову набок и посмотрел на нее испытующим взглядом.
— Вы ведь не верите, что я способна совершать по доброму делу каждый день? — бросила ему перчатку Брэнди.
— Хотел бы посмотреть, как у вас это получится.
— Ладно, дело совсем в другом. В корпорации действуют определенные правила, запрещающие носить подобные вещи, и, пока запрет не снят, я буду подчиняться ему — даже если в конце концов мне придется закрывать глаза на нарушения со стороны всех моих сотрудников.
— У Росса есть значок.
— Я знаю. Он мне сказал. Это другое дело: Росс сам составляет правила.
— Как бы там ни было, идея, похоже, работает. Я только вчера начал раздавать значки, а атмосфера в магазине, по-моему, уже стала более сердечной. Все хотят быть Друзьями Санта-Клауса, знаете ли. Я думаю, эта доброжелательность окажется весьма кстати для работы с Деревом желаний. — Он доверительно наклонился к ней: — Мы могли бы, в конце концов, сделать самое большое Дерево желаний в торговой сети.
— Это не состязание, Зак.
— А жаль. Объясните же мне, во что я ввязался.
— В основном в бумажную работу, которой будет куча, и согласование всяких деталей. Семьи приходят к вам для беседы. Вы убеждаетесь с помощью социальных служб, что они действительно бедны.
Зак нахмурился.
— Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь стал просить о помощи без крайней нужды.
— В таком случае вы будете удивлены.
— Но их гордость…
— Вот именно. Люди, больше всего нуждающиеся в помощи — это как раз те, кто из гордости никогда ее не просят.
— Как Тереза Говард, — сказал Зак.
Брэнди кивнула и отметила про себя, что надо будет спросить у Кейси Эмос и директора по кадрам, появилась ли эта женщина.
— А с другой стороны, есть такие, кто не прочь ухватить, что плохо лежит. Пэт обычно проводила выборочные проверки — если история, рассказанная членами семьи, вызывала сомнения, Пэт ехала по указанному адресу и проверяла, сходятся ли концы с концами.
— И как, сходились?
— Не всегда. Но не смотрите волком на всех — большинство просят помощи законно. Все это, в общем, несложно. Семья составляет список своих нужд, вы заполняете картонную звезду на каждого члена семьи и вешаете на елку. На звезде указаны возраст, размеры одежды и вкусы человека, чтобы помочь сориентироваться тому, кто выберет эту звезду для закупки подарков. Когда подарки куплены, бюро обслуживания покупателей сообщает вам; вы пакуете вещи и отдаете тем, кому они предназначены.
Зак пожал плечами.
— Вы правы. Похоже, это совсем нетрудно.
— Я сказала несложно, а не нетрудно. Всегда обо что-нибудь спотыкаешься. Подарки не текут к вам равномерным потоком. Бывает, что кто-нибудь из членов семьи оказывается вовсе обойден — на этот случай магазином учрежден специальный фонд, так что вы сможете сами восполнять пробелы.
Кажется, нарисованная ею перспектива не вызывала у Зака энтузиазма. Впрочем, чем больше Брэнди думала, тем больше радовалась, что он взял на себя Дерево желаний. Если Зак будет уделять этому проекту столько внимания, сколько тот на самом деле требует, у него не останется времени, чтобы досаждать ей.
— Только подумайте, — утешала она его, — время, потраченное вами на прогулки по магазину и разглядывание товаров, в конце концов не пропало даром. Я уверена, кому-нибудь понадобится и пароварка, которую вы купили для своей сестры.
Заказанное блюдо было приготовлено отменно, но его принесли слишком горячим, так что они долго просидели в ресторане и вернулись в магазин совсем уже вечером.
— Вы еще поработаете или сразу домой? — спросил Зак.
Брэнди зевнула.
— Домой, наверное. После пары бокалов вина я много не наработаю.
Зак уставился на нее, всем своим видом изображая разочарование.
— Мне стыдно за вас, миссис Огилви. Вот я возвращаюсь на работу. А вы и утром сегодня опоздали. Придется мне поставить в известность Росса.
— Валяйте. Он наверняка дома.
Зак припарковал свою машину рядом с ее.
— Вы хотите сказать, что он не работает по шестнадцать часов в сутки? Это, знаете, интересный вопрос. Если генеральному директору не надо столько работать, зачем это вам?
— Затем, что он генеральный директор, а я нет. Он уже на вершине, а я все еще карабкаюсь… Сидите, Зак, не беспокойтесь, мне не нужна помощь.
Возражение запоздало — он уже вышел из машины. Опять они оказались в дальнем углу стоянки, где фонари тусклее. Казалось, Зак надвигается на нее, как вчера — перед тем, как он ее поцеловал. Он был близко-близко. Брэнди гадала, не захочет ли он снова сделать то же, и объясняла сама себе, что эта нелепая мелкая дрожь в ее жилах — оттого, что она опасается повторения.
— Спасибо за ужин, — быстро сказала она, вставляя ключ в замок на дверце машины. — Я все же думаю, вам следовало позволить мне заплатить за него — ведь мы занимались делами магазина.
— Все в порядке. Можете как-нибудь пригласить меня на омара — обещаю не возражать.
Но, говоря это, он улыбнулся.
Она не могла закрыть дверцу — так близко он стоял, едва не касаясь ее, как будто проверяя оборудование ее автомобиля — или ее саму.
— А вы сказали, у меня хорошая машина, — проворчал он.
Она с облегчением засмеялась.
— Если вы думаете, я буду спорить с вами на эту тему, вы с ума сошли.
Она включила зажигание. В ответ где-то в моторе раздалось только зловещее звяканье.
— Что за…
Она попыталась еще раз.
— Аккумулятор сел, так что бросайте это дело.
Зак мягко, одним пальцем нажал на кнопку включения фар; кнопка щелкнула, выключаясь. Брэнди застонала.
— Солнце только вставало, когда я ехала на работу, и я, наверное, оставила горящие фары. Что за идиотизм!
