— Я тебя не желаю! — выпалила Маргерит. — Ни тебя, ни какого-либо другого мужчину! Не желаю сейчас и не пожелаю никогда!
— Не хочешь пройтись вместе со мной по магазинам?
Маргерит чуть растерянно посмотрела на Дорис.
— Мне казалось, ты говорила, что на первые несколько дней нам нет необходимости покупать что-либо…
— Ты не поняла, я имею в виду не еду, а кое-что из одежды, например, платье для сегодняшней вечеринки. У меня с собой нет ничего подходящего. — Дорис вздохнула и погрустнела. — Целую вечность не покупала себе ничего нарядного. Я хотела родить ребенка, и все остальное для меня просто не существовало.
Подруги были одни на вилле: Хьюго сразу же после завтрака объявил, что отправляется играть в гольф, и уговорил Джастина пойти с ним.
— Я пришла к выводу, что если Хьюго находит меня скучной, то в этом никто не виноват, кроме меня самой, — пояснила Дорис. — Я не стала ему говорить, но отец подарил мне чек на день рождения. На Корфу полно разных замечательных магазинов. Тут проводят отпуск многие богатые гречанки, так что в магазинах можно купить настоящие парижские модели.
— Тогда и мне тоже надо что-нибудь себе подобрать, а то у меня нет ничего, что можно было бы надеть на прием, — сказала Маргерит.
— Ну да! Кто знает, вдруг ты произведешь впечатление на гостей и заведешь полезные для твоего бизнеса знакомства… Кстати, Маргерит, — поколебавшись, спросила Дорис, — у вас с Джастином серьезно? Я имею в виду, собираетесь ли вы пожениться?
— Знаешь, еще рано о чем-либо говорить, — уклончиво сказала Маргерит, презирая себя за то, что вынуждена лгать подруге.
— В любом случае он серьезно увлечен тобой. Я-то вижу, как он смотрит на тебя, когда ты этого не видишь! Как я тебе завидую, Маргерит! У тебя есть дочти все — свое дело, успех, дом, любимый человек… И всего этого ты добилась сама, доказав, что можешь жить самостоятельно и не зависеть ни от кого. А я про себя иногда думаю, что без Хьюго я — нуль без палочки, всего лишь тень, и только.
— Какая чепуха! — фыркнула Маргерит. — У меня есть почти все! Чтобы ты не чувствовала себя самой несчастной на свете, открою тебе один секрет: время от времени мне бывает так тоскливо и одиноко, что впору в петлю лезть, и тогда я думаю: не слишком ли дорогую цену плачу за то, что ты называешь успехом…
— Ты серьезно? По тебе этого не скажешь! — с сомнением сказала Дорис. — Ну так что, идешь со мной по магазинам?
— Конечно! Поедем на машине?
— Пожалуй. Это не очень далеко, но не таскать же нам покупки в руках!
Спустя полчаса они уже выходили из автомобиля. Солнце припекало, и Маргерит радовалась, что захватила шляпу и солнечные очки.
— Какая жара, — обмахиваясь рукой, простонала Дорис. — Давай скорее зайдем внутрь!
В первом магазинчике, торговый зал которого был оформлен в серебристо-серых тонах, продавщицы встретили подруг с истинно французской галантностью. Дорис объяснила, что ищет вечернее платье, «что-нибудь простое-простое, но совершенно сногсшибательное», и сама же весело рассмеялась своим словам.
— Я достаточно понятно объясняюсь?
После нескольких примерок она остановилась на шелковом платье мягкого розовато-лилового оттенка, идеально гармонирующего с цветом ее лица.
Пока Дорис выбирала, Маргерит обратила внимание на одно из платьев, выложенных на прилавок продавщицей. Оно тоже было шелковым, с глубоким вырезом на спине и держалось на плечах тоненькими тесемочками. Скроенная по косой юбка легко колыхалась при малейшем дуновении. Нежно-розовый цвет платья, переходящий в глубокий красный, пришелся ей по душе. Маргерит задумчиво погладила шелк. Когда-то она запросто купила бы себе такое платье, но сейчас… сейчас это было лишено смысла.
— О, это одна из наших эксклюзивных моделей! — заметив ее интерес, защебетала продавщица. — Желаете примерить?
Маргерит открыла рот, чтобы сказать «нет», когда Дорис взмолилась:
— Дорогая, примерь, пожалуйста! Ты будешь выглядеть в нем просто потрясающе, поверь мне!
Маргерит понимала, что совершает большую ошибку, но отказать Дорис не смогла. Оглядывая себя в зеркале, она поразилась тому, что платье словно специально сшито для нее, — так идеально оно облегало фигуру и оттеняло кожу.
— Да, все это очень красиво, — неохотно начала Маргерит, — но…
— Никаких «но»! — перебила Дорис. — Ты покупаешь платье, и мы отправляемся в салон красоты. Сегодня вечером Джастин и Хьюго не должны замечать кого-либо, кроме нас.
Продавщица охотно объяснила им, как проехать к ближайшему салону, и там мастера в высшей степени профессионально занялись их внешностью. Елена, девушка которая делала Маргерит маникюр, замечательно подобрала цвет лака для ногтей под тон нового платья.
— Мне представляется, — сказала она, полируя ногти Маргерит, — что ваши волосы будут изумительно выглядеть, если их свободно распустить и закрепить гребнем с одной стороны.
— О да, Маргерит, это будет очень мило! — с энтузиазмом встряла в разговор Дорис.
Через некоторое время Маргерит рассматривала в зеркале свою новую прическу. Сама она ни за что бы не решилась на такое: длинные пряди темных волос, собранные перламутровым гребнем с одной стороны, придавали ее лицу чувственность, губы казались более полными и сочными, чем обычно, а глаза словно затянуло таинственной паволокой. Я выгляжу, будто меня только что целовали! — подумала Маргерит.
— Дорогая, ты выглядишь фантастично!
Маргерит кисло улыбнулась. Ей вовсе не хотелось выглядеть «фантастично». Ей хотелось покоя, а с таким обликом она сама себе казалось слишком привлекательной.
Они вернулись на виллу, когда уже начало смеркаться. Мужчин еще не было, и Дорис предположила, что они обедают в гольф-клубе. До начала вечеринки оставалось еще много времени, и можно было немного отдохнуть.
Маргерит решила пойти к себе и переодеться до того, как вернется Джастин. Что это происходит со мной? — с легкой усмешкой подумала она. Мы живем в одной комнате, спим совсем рядом, на людях он обращается со мной с фамильярностью любовника, его прикосновения мне вовсе не неприятны — и все же я панически боюсь его! Правда, совершенно по-другому, чем в случае с Грегори…
В спальне она аккуратно, чтобы не испортить прическу, разделась и, осторожно убрав волосы под пластмассовую шапочку, пошла под душ. Милли на прощание подарила ей ароматизированный гель для душа, и сейчас Маргерит с удовольствием воспользовалась им. При всем своем аскетизме она не могла не восхититься ароматом, исходящим теперь от ее кожи. Грегори никогда не дарил ей духов, и это, возможно, было к лучшему — во всяком случае парфюмерия не вызывала у Маргерит никаких неприятных ассоциаций.
