— Вряд ли я такая уж хрупкая, — возразила Джеллис. — Идите, посмотрите, где ваша ручка.
— Да, хорошо. — Все так же озадаченно Тереза пошла впереди Джеллис на кухню.
«Теперь, — криво усмехнулась Джеллис, — вся новость распространится по деревне как пожар. «Вы видели мужа Джеллис? О Господи, у него такой грозный вид!» Так оно и есть на самом деле. А каким они ожидали бы увидеть моего мужа? — с усмешкой подумала она. Наверное, нежным. И забавным, и очаровательным. Но какое мне дело до того, что скажут другие. Я думаю лишь о том, что будет дальше».
Джеллис отвечала на вопросы медсестры, пока та разыскивала свою ручку. Потом нехотя налила ей кофе, когда девушка попросила ее об этом, и тут Джеллис начала подозревать, что Тереза пришла потому, что видела, как приехал Себастьен. А может, кто-нибудь другой видел.
— У вас всегда такой чудесный кофе — самый лучший, — пробормотала Тереза, с удовольствием отпив из своей чашки. — А какой он большой, не правда ли? — как бы невзначай отметила она.
— Младенец? — спросила Джеллис, намеренно притворившись, что не понимает, о ком речь.
— Нет, ваш муж.
Едва улыбнувшись, Джеллис кивнула.
— Да, он высокий. Но ведь и я тоже не маленькая.
— Да. У него такой сексуальный акцент. Он ведь француз, не так ли?
— Да.
— А где, вы говорили, он был?
— Я ничего не говорила.
— О! — И глядя на вежливую маску на лице Джеллис, она неожиданно ухмыльнулась: — Это не мое дело, правда?
— Гмм.
— Вы не поверите, но в деревне о вас рассказывают такое! Вы вдова, ваш муж бросил вас, вы вообще не были замужем. Он был женат…
— Но он и в самом деле женат, — тихо ответила Джеллис. — На мне.
— Вы, наверное, соскучились по нему…
— Да.
— Вряд ли он был в тюрьме, ведь у него такой загар…
Слегка вздрогнув, Джеллис поставила чашку и посмотрела на сидевшую напротив нее девушку.
— Не был, — твердо произнесла она. — Он не был в тюрьме. А вы вообще не теряли свою ручку, не так ли?
— Теряла!
— Нет! — мягко возразила Джеллис и поняла, что она права, так как щеки Терезы порозовели. — Но только не слишком преувеличивайте, ладно?
— Что?
— Когда начнете рассказывать сказки.
— Джеллис!
— Тереза, — насмешливо произнесла Джеллис.
— Ну хорошо, — согласилась Тереза. — Мне стало любопытно. Миссис Маркхэм видела, как он приехал.
— И вас послали на разведку?
Она усмехнулась.
— Ну, вы должны понимать… все об этом только и судачат. Я хочу сказать, когда вы приехали сюда, вы были похожи на Спящую Красавицу…
— На Спящую Красавицу? — потрясенно воскликнула Джеллис.
— Да, — твердо сказала Тереза. — Такая красивая, элегантная, таинственная. И у вас были такие печальные глаза. И когда бы кто-нибудь с вами ни заговаривал, вы моргали глазами, словно кто-то разбудил вас, потом загадочно улыбались и шли своей дорогой. Ну, разумеется, все сгорают от любопытства! И, кроме всего, вы не похожи на окружающих. У вас совсем иной вид. Какой-то аристократический.
— Чепуха! Я не больше аристократка, чем вы.
— Может быть, но у вас такой вид! И каждый мужчина старше четырнадцати предается тайным мечтам о вас!
Допуская, что медсестра преувеличивает, Джеллис грустно улыбнулась и покачала головой.
— Это правда!
— Глупости. А вам лучше пойти и доложить всем обо всем, пока еще кто-нибудь не постучал ко мне в дверь, чтобы узнать про меня.
Стыдливо усмехнувшись, Тереза встала из-за стола.
— По крайней мере, я дала вам время, чтобы вы могли поздороваться друг с другом.
— Это верно, — тихо согласилась Джеллис. «Видимо, Тереза представляла себе страстные объятия? Или как мы неистово и нетерпеливо занимаемся любовью? О, я хотела бы этого. Еще как хотела бы. Но если бы мои желания могли исполниться…»
— Вы не сердитесь?
— Нет, — с вымученной улыбкой ответила Джеллис. — Но на вашем месте я бы не стала пытаться что-нибудь выжимать из Себастьена: от него вы еще меньше добьетесь, чем от меня.
— Но я и не посмею! У него такой…
— Ну да, опасный вид, вы уже это говорили.
— И он так волнует… О таком любовнике можно только мечтать.
— Не пытайтесь, — тихо предупредила Джеллис.
— Не буду, — буркнула Тереза и пошла к двери. — Я не хотела, то есть… О! — смущенно и расстроено воскликнула она. — Увидимся позже.
— Гмм.
— Берегите ребенка.
— Постараюсь.
С облегчением закрыв за Терезой дверь, Джеллис прислонилась к стене и вздохнула. «Не пытаться? Но что я сделаю, если кто-нибудь все же попытается? Ничего, потому что у меня больше на это нет права. Себастьен меня не помнит. Но он думает обо мне. Он сам так сказал».
Глаза у нее загорелись мрачным огнем, она быстро побежала вверх по лестнице, чтобы принять душ и переодеться. А потом подумала, для чего ей это. «Я ведь не буду пытаться привлечь его, потому что это глупо донельзя. Но я хочу его. Так сильно хочу, что у меня даже болит сердце. Однако я не могу быть с ним — не могу, потому что к нему не вернулась память… Но что будет теперь, когда он узнал про ребенка?»
Расчесывая свои длинные волосы, Джеллис смотрела на себя в зеркало. Она видела незнакомку в черно-белом шерстяном платье с пуговицами впереди, в черных туфлях на низком каблуке. Она часто носит одежду в черно-белых тонах (вернее, носила, поправила она себя, когда мне еще не было все равно). Потому что это ее устраивало. Немного тщеславно, но…
«Но теперь я не знаю, кто я, — в панике подумала Джеллис. — Так много времени прошло с тех пор, как я сдерживала себя и свои эмоции тоже. Мне трудно вспомнить, какой я была. Он влюбился в веселую девушку, но сейчас во мне веселья не осталось. И давно уже его нет». Джеллис попыталась улыбнуться, но улыбка показалась ей же самой вымученной и неискренней.
Она бросила щетку и быстро заплела волосы. Чуть-чуть косметики, немного духов, и сердце ее забилось: она услышала шаги на дорожке перед домом. Джеллис знала его походку, различала ее и, набрав в легкие воздуха и пытаясь не нервничать, устремилась вниз, чтобы открыть ему дверь.
Масса розовых роз скрывала лицо Себастьена, и к ней потянулся тяжелый аромат цветов. На сгибе его локтя сидел плюшевый медвежонок.
Он отодвинул цветы в сторону и тихо, серьезно проговорил:
— Немного поздно. Я не помню…
— Да, ты меня поблагодарил, — быстро ответила она. — И спасибо тебе, — добавила она, неуверенно улыбаясь. — Чудесные цветы, — сказала она, протянув руки к букету.
Себастьен зашел с ней на кухню, посадил на стол медвежонка. Джеллис пыталась дышать ровно и медленно, не давая своему напряжению вырваться на волю, не бросаясь в его объятия, хотя ее неодолимо тянуло к нему. Она готова была умолять его о любви. Глядя на медвежонка, чувствуя как никогда присутствие здесь Себастьена, Джеллис заметила ярлычок на шее игрушки. Она опустила цветы и наклонилась, чтобы прочитать, что там написано. Надпись была на французском языке. Она была переведена наспех, небрежно и гласила: «Привет, Себастьен. Меня зовут Аль Бер[6]».
