Обстановка была просто шикарной. И Лаура с улыбкой подумала о родителях. Даже им, давно привыкшим к первому классу, наверняка не приходилось путешествовать в такой фешенебельной летающей гостиной!
Джесс вальяжно развалился в кресле напротив. Лениво оглядевшись по сторонам, он уткнулся в последний номер «Уолл-стрит джорнал» из имевшейся на борту подборки прессы.
Наверное, то, что он читает, страшно интересно, мрачно подумала Лаура, наблюдая, как внизу растворяется в дымке берег Франции. Какая сосредоточенность… Насупленный хам!
Зачем было себя обманывать, внушая, что этот мужчина и раньше играл какую-то роль в ее жизни? Фоклейн по роковой случайности выделился среди толпы статистов в некоторых эпизодах ее детства и юности. Так создаются притворные идолы. И гибнут, когда пробьет их час.
Как жестоко она заблуждалась! Подписав брачное свидетельство, Лаура втайне надеялась, что неудачное начало знакомства не помешает им хотя бы найти общий язык. Ведь обоюдная заинтересованность в сохранении Хантерса могла бы послужить гарантом нормальных отношений на время их вынужденного союза.
Лаура с растущим унынием осознала, что быть миссис Фоклейн, похоже, означает гораздо худшее, чем казалось еще недавно. Джесс не любил ее, не испытывал даже тривиального уважения. По существу, после окончания церемонии он вел себя так, как будто и на дух ее не выносит. Постоянные насмешки и издевательства!
Появление стюардессы с меню в руке вернуло ее к действительности, заставив даже слегка подпрыгнуть от удивления.
— Но я же сегодня и так целый день ем! — со смехом запротестовала она, беря карту в руки. — Не уверена, что там найдется место еще для чего-нибудь.
— Советую, по крайней мере, попробовать, — небрежно бросил из-за газеты Джесс. — Скорее всего, это последняя заправка. Завтрак придется готовить утром, когда откроются лавки. Кстати, нам еще предстоит прилично гнать на машине после посадки в Аяччо. А в старом доме Гасьеров никакой холодильной техники не водится.
— Чудесно! Настоящая экзотика. — Задетая, скорее тоном, чем смыслом сказанного, Лаура ответила рекламной улыбкой. — А погибать от жажды до утра мне, надеюсь, там не придется?
— В саду есть насос, — благодушно пояснил Джесс. — Боюсь, что тебя ждет разочарование, если ожидала найти там все современные удобства. Деревня расположена далеко в стороне от модных туристских маршрутов. Хотя, как я уже говорил, некоторые психи с рюкзаками все-таки пробираются. Такие места оптимисты называют «нетронутыми цивилизацией».
— А пессимисты — «непролазной глушью»? — добавила она с вызовом. — Я вовсе не настраивалась на «Хилтон»!
— Ну, тогда я за тебя спокоен.
В его голосе и впрямь послышалось озадачивающее умиротворение.
— У тебя были основания переживать? — едко поинтересовалась Лаура. — Ты забыл, что немалую часть детства я провела в деревне?
— Нет, — загадочно улыбнулся он. — Я просто как раз вспоминал кое-какие эпизоды, когда наши пути пересекались в прошлом. Скажи мне, — он доверительно наклонился поближе, — от какой чумы ты бежала, решив похоронить себя заживо в Амершеме?
— Ни от чего такого, что касалось бы тебя, — отрезала Лаура, решив начисто пресекать подобные допросы. — У нас только коммерческие отношения, и это не дает тебе никакого права влезать в мои личные дела.
Некоторое время Джесс якобы с благоговением созерцал ее лик не сломленной пытками мученицы.
— Интересно, сколько их было, этих личных дел? Впрочем, что бы там ни творилось в прошлом, могу тебя заверить, что в обозримом будущем ничего подобного не предвидится. Можешь сколько угодно напоминать мне о деловом характере наших отношений. Что касается меня, я добьюсь от тебя несравненно большего, чем от девушки, нанятой изображать мою жену за деньги. И чем скорее ты поймешь это, тем будет лучше.
— Ты, кажется, угрожаешь? — осторожно осведомилась она, надеясь, что тень дурных предчувствий не слишком отразилась на лице.
— Предупреждаю, а не угрожаю. Причем исключительно заботясь о твоем будущем благосостоянии. — Мелькнувшие в глазах бесовские искорки показали, что ей не удалось скрыть волнения. — Никогда в жизни пальцем не трогал женщину, если, конечно, она сама не просила об этом, и то лишь затем, чтобы доставить ей наслаждение. — На долю секунды впечатлительная Ло, таившаяся в ее подсознании, казалось, оттеснила в сторону лишенную иллюзий Лауру. И эта наивная девочка залилась краской, не сомневаясь, что Джесс Фоклейн способен доставить наслаждение любой женщине! — Какими бы изощренными мотивами ты ни руководствовалась, согласившись помочь мне спасти Хантерс от разорения, сейчас не подлежит сомнению одно. Ты теперь моя жена и, подобно жене Цезаря, должна быть выше всяких подозрений.
Тут уж Лаура буквально взвилась!
— Ты сказал — «жена»? Заблуждаешься. Я вовсе не твоя жена, а лишь соучастник твоей брачной аферы. Здесь действуют уже совсем другие законы!
— Не преувеличивай, кошечка. — Рокот его голоса настиг ее быстрее, чем нацеленный на жертву язык хищной ящерицы. Джесс источал благодушие, но улыбка обрывалась на губах, как бы пугаясь холодного мрака в его взгляде. — Правила просты. Я решаю что-то, ты подчиняешься. Если мы сойдемся на этом, значит, обойдется без слез.
— А ты разве не слышал, что теперь для сильного пола лить слезы не считается зазорным? Более того, некоторые женщины находят это весьма привлекательным. — Неприятно пораженная столь откровенной демонстрацией мужского шовинизма, она держалась нарочито небрежно, как будто речь идет о чем-то отвлеченном.
— К сожалению, не могу разделить энтузиазм в отношении женских слез, — дипломатично ответил Джесс. — Не вижу ничего привлекательного в опухших красных глазах и размазанной по щекам туши.
— Тогда мне жаль тебя, котик, — безмятежно сказала она, решив не замечать скрытой направленности реплики. — Ибо мужчина, не способный к сопереживанию, напоминает яйцо без желтка.
Собственное сравнение поразило ее не меньше, чем поднаторевшего в дискуссиях супруга. Лаура подметила, как глуповато вытянулась его физиономия, и на душе у нее потеплело от удовольствия.
Странное дело, хотя она никогда не считала себя таким уж специалистом по части остроумия, эти слова сами прыгнули на язык, словно заученные.
— Ты утверждаешь, что во мне нет, так сказать, мягкой сердцевины? — вкрадчиво спросил он.
Лаура внезапно почувствовала прилив необъяснимого желания начать заигрывать с ним в этом уютном салоне. По крайней мере, здесь вполне безопасно.
