– Просыпайся, Спящая Красавица!
Джоанна обожала его сексуальный низкий голос. Но сейчас не желала покидать той волшебной страны, в которой пребывала в своем сне.
Тим наклонился и поцеловал ее, словно бережно перенося удивительное сновидение в реальность.
Она упивалась его близостью, его теплом, его запахом и хотела продлить и свой сон, и этот невообразимый, полуреальный поцелуй настолько, насколько возможно. Но все это волшебство вдруг грубо прервал пронзительный звонок телефона, заставивший Джоанну стремительно очнуться.
Разочарованно вздохнув, она отстранилась от своего возлюбленного и открыла глаза.
Комнату наполнял яркий солнечный свет. В первую секунду Джоанна зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, то увидела Тима. Его взгляд сиял радостью, волосы после сна были взъерошены, а губы полураскрыты.
– С добрым утром! – сказал он.
Джоанна посмотрела на его широкую грудь, покрытую темными волосами, на обнаженное бедро, высунувшееся из-под простыни, и только сейчас осознала, что и сама она совершенно голая.
Телефон продолжал трезвонить…
Воспоминания о событиях прошлой ночи стремительным горным ручьем хлынули в ее сознание, и все вдруг стало на свои места. Она поняла, что поцелуй с Тимом, который ей так не хотелось завершать, действительно происходил наяву и был продолжением разгоревшейся между ними страсти и ни с чем не сравнимого блаженства…
Телефон не затихал, но ни Тим, ни Джоанна не обращали на него внимания. Тим улыбнулся, провел пальцем по ее губам и опять наклонился, приглашая к поцелую.
Она посмотрела на него как-то странно и ни единым движением не показала, что тоже хочет продолжения ласк.
В ней происходило бурное столкновение двух противоречий: желания опять заняться с ним любовью и внутреннего запрета, продиктованного необходимостью немедленно разобраться в том, что между ними происходит.
Вчера ночью она позволила необузданному желанию взять над собою верх, но где-то в подсознании ни на секунду не забывала о том, что сердцем ей нельзя сближаться с ним, что это опасно. Почему нельзя? Она никак не могла сейчас вспомнить.
Телефон звонил и звонил…
– Джоанна? – позвал Тим.
Она посмотрела ему в глаза и увидела в них застывший вопрос. Тим явно не понимал, почему после бурной ночи эта женщина ведет себя столь холодно, почему не продолжает начатую игру. Его рука осторожно легла ей на грудь, и ее сдержанность начала стремительно таять, как поднесенная к горящему камину сосулька.
Джоанна вздохнула, готовая сдаться, но в этот момент, подобно предупредительному сигналу, прозвучал очередной звонок. Девятый или десятый по счету.
– Нам следует взять трубку, – сказала она, косясь на телефонный аппарат на тумбочке.
– Пусть кто-нибудь другой это сделает, – ответил Тим, рассматривая ее лицо с обожанием влюбленного и опять намереваясь ее поцеловать.
Джоанна слегка отвернулась, уклоняясь от поцелуя, и взглянула на часы.
– Ого! Уже половина одиннадцатого! Наверняка все остальные давно проснулись. Почему же никто не отвечает на звонок?
– Не знаю! – Тим пожал плечами, разочарованно хмурясь. – Возможно, по той же причине, что и мы с тобой.
– Звонят слишком уж настойчиво, несомненно, по какому-то важному делу, – сказала Джоанна. – Надо взять трубку.
Состроив недовольную гримасу, Тим протянул длинную мускулистую руку к телефонному аппарату.
– Алло! – чуть ли ни рявкнул он. Звонивший, по-видимому, представился, и складки на лбу Тима сию секунду разгладились.
– Да, да, мы все еще в постели, – проговорил он с полуулыбкой на губах. – Нет, уже не спали. – Пауза. – Все просто замечательно, спасибо! – Еще одна пауза. – Да, она здесь, рядом со мной.
Он подал трубку Джоанне. Та взяла ее, а второй рукой натянула до шеи простыню, старательно пряча свою наготу.
– Кто это? – спросила она одними губами прежде, чем ответить звонившему.
– Твоя мама, – прошептал Тим с невозмутимым видом.
Джоанна чуть не потеряла дар речи! Значит, это ее маме он так любезно ответил, что они до сих пор лежат в постели! И что у них все просто замечательно! Она закрыла глаза, задыхаясь от возмущения и растерянности, и проговорила в трубку:
– Мама, здравствуй.
– Привет, дочка! – воскликнула Габриель бодрым голосом. – Тим сказал, у вас все отлично. Я ужасно рада.
Джоанна метнула в Тима убийственный взгляд. Он поднял руки, безмолвно спрашивая: «В чем я виноват?», будто не понимая, что его признание Габриель повлечет за собой неминуемо страшные последствия.
– Да, все в порядке, – заставила себя сказать Джоанна.
– Не сомневаюсь, – ответила мать смеясь. – Если в половине одиннадцатого вы еще в постели, значит, все не то чтобы в порядке, а просто чудесно! Ладно, не буду вгонять тебя в краску, милая, но еще раз повторю: я очень рада за вас!
Джоанна вновь закрыла глаза, представляя себе, какое в ближайшем будущем ее ждет унижение.
Раз уж сам Тим сообщил моей мамочке о том, что мы вместе спим и довольствуемся обществом друг друга, вскоре эта информация станет достоянием всей моей родни, подумала она, кусая губы. И тогда никто и ни за что уже не поверит, что между нами нет ничего серьезного, меня замучают намеками и шуточками.
– А для чего ты звонишь, мам? – спросила она насколько смогла ровно.
– Хочу узнать, что у вас там происходит, – ответила Габриель.
Тим прислонился спиной к высокой кроватной спинке и уставился на Джоанну из-под полуопущенных ресниц.
– По-моему, ты все уже узнала, – процедила Джоанна сквозь зубы.
– Я не о вас говорю, дорогая. Я звоню сейчас из дома Андрэ. Приехала сюда, чтобы полить цветы, и застала здесь Марго.
– Она вернулась в Монреаль? – удивленно спросила Джоанна.
Тим подался вперед.
– Да, бедняжка здесь, – ответила Габриель. – Явилась полчаса назад и отказывается разговаривать со мной. Сказала только, что поругалась с Андрэ, и больше ничего не желает объяснять. Твой дядя в Сент-Адель?
– Я понятия не имею, где он, – пробормотала Джоанна, беспомощно отводя в сторону свободную руку.
– Давай-ка вот что сделаем: ты сходи, посмотри, там ли Андрэ. Если он на месте, поговори с ним, а потом перезвони мне. Я буду ждать твоего звонка здесь, у Марго. Договорились?
– Договорились.
– Я очень за них переживаю, дочка. Боюсь, как бы не развелись. Марго в таком настроении, что, кажется, готова на крайние меры.
– Будем надеяться на лучшее, мама. – Джоанна положила трубку.
– Наверное, Габриель попросила тебя побеседовать с Андрэ? – догадался Тим. Джоанна хмуро кивнула. – Если хочешь, это сделаю я.
Она с удовольствием согласилась бы, но не желала, чтобы он погружался в их семейные дела глубже, чем это уже произошло, поэтому покачала головой.
