Она взяла обе его руки:
– Я верю тебе, Рафик.
Рафик поднял Мейзу, и она рассмеялась от удивления и неожиданно охватившего ее чувства свободы. Мейза продолжала смеяться всю дорогу до спальни, когда он сажал ее на кровать. Смех прекратился, когда он остановился перед ней – обнаженный, прекрасный. И этот мужчина принадлежит ей, она может целовать его и ласкать…
Его взгляд устремился на ее губы, и в эту минуту Мейза заметила кое-что необычное.
– Ты снова побрился? – с удивлением спросила он. Он провел рукой по своему подбородку:
– Да. Догадайся почему. Как ты сама сказала, некоторые женщины не любят щетину, она раздражает нежную кожу при поцелуях. Я не хотел тебя огорчать.
– Да, ты мне больше нравишься без бороды.
– Раз ты довольна, то и я доволен.
Мейза была бы больше довольна, если бы он коснулся ее и поцеловал. После душа она все еще не остыла и была готова прыгнуть на него как тигрица.
А Рафик продолжал медленно ее рассматривать, явно испытывая от этого удовольствие.
– Ты собираешься просто стоять всю ночь и смотреть на меня? – не выдержала Мейза.
– Нет. – Рафик подался вперед и положил ладони ей на бедра. – Я пытаюсь решить, что мне с тобой делать.
– Мне все равно. Все, что угодно… Рафик возразил:
– Терпение никогда не входило в число твоих добродетелей, но раз контроль над ситуацией сейчас принадлежит мне, тебе придется подчиниться.
Мейза вздохнула и пожаловалась:
– Ты меня так волнуешь, что мне кажется, я вот-вот закричу.
Рафик криво усмехнулся:
– Уверяю тебя, крики будут. Стоны, по крайней мере, точно.
От его слов ее снова охватил жар. Рафик наклонился и поцеловал приоткрытые губы Мейзы, а руки пустились в путешествие по ее телу. Спустя несколько секунд за руками последовали его губы.
Когда Мейза попыталась привлечь его на постель, он повторил, выпрямляясь:
– Терпение. Я хочу, чтобы ты оставалась на этом же месте.
Он хочет, чтобы она продолжала сидеть?
– А что, если я хочу лечь?
– Я сообщу тебе, когда это можно будет сделать.
Рафик брал власть в свои руки. А кто была она, чтобы подвергать его действия сомнению? Мейза лишила Рафика контроля, еще когда они были в душе, отчего он выглядел таким беспомощным и ранимым…
– Как пожелает мой повелитель.
– А я желаю, чтобы ты получила удовольствие от того, чем мы будем заниматься.
– Уверена, я его получу, если ты продолжишь мне его давать.
– В моих планах тебе его подарить.
Когда его взгляд прошелся по ее телу снизу вверх, Мейза чуть не зажмурилась.
– Знаешь, что ты заслуживаешь?
– Медаль за выдержку?
– Нет.
– Так что я заслуживаю?
Рафик слегка наклонился вперед и легонько ее поцеловал:
– Мужчину, который хочет предстать перед тобой на коленях. – И с этими словами он упал на колени.
Его слова пронзили сердце Мейзы.
– Не знаю, что и сказать… – признала она.
– Ничего не говори, – сказал Рафик. – Только чувствуй.
* * *
Когда Рафик раздвинул ей ноги, Мейза задрожала от предчувствия. Ей почему-то показалось, что он собирается делать то, чего еще ни разу мужчина с ней не делал. Первый ее мужчина после Рафика не осмеливался на такое, а ее муж оказался садистом – и этим все сказано.
Но она не была ребенком. Мейза знала: чтобы доставить человеку удовольствие, нужно хорошо знать анатомию, и женскую анатомию в особенности. Но личного барометра, указывающего степень удовольствия, у нее не было. «Но ничего, – сказала себе Мейза, – скоро я об этом узнаю».
Рафик подложил руки под ее ягодицы и поцеловал внутреннюю поверхность бедер…
К тому времени как он достиг своей цели, Мейза уже не первый раз успела убедиться, как ловко он орудует языком, этим орудием сладостной пытки. Ощущения накатывали на нее со всех сторон, подобно бушующему морю, в волнах которого можно и утонуть, если нет надежного якоря. По счастью, этим же якорем выступал сам Рафик, удерживая ее от того, чтобы она захлебнулась в море восторга.
Когда она открыла глаза, то увидела на лице Рафика выражение мужской гордости. Подперев голову рукой, он внимательно смотрел на нее.
– Все произошло так быстро, – вполголоса произнесла Мейза, когда обрела способность говорить. – И все было просто бесподобно…
– Я согласен, для тебя это было слишком быстро. Во второй раз так не будет.
Конечно же, он не имеет в виду… О да, имеет!
– Рафик, я не могу!
– Не недооценивай себя, – покачал он головой. – Или меня.
Те случаи, когда Мейза, можно сказать, достигала в сексе вершины, можно было сосчитать по пальцам одной руки. Она знала, что такое возможно, но возможно ли для нее?
Рафик вернулся к своим ласкам ртом и руками, и постепенно Мейза начала забываться в волнах накатывавших на нее чувств…
Позже она лежала на постели с закрытыми глазами и ждала, когда стихнут последние конвульсии, желая, чтобы ее сердце перестало колотиться как бешеное. Прошло несколько секунд, прежде чем она почувствовала – матрас рядом с ней прогнулся.
– Ты в порядке?
Мейза открыла глаза и улыбнулась:
– Я была в стране под названием «эйфория». От его смеха по ее коже побежали мурашки.
– Мне кажется, я побывал там в душе.
– Я никогда не знала… – Мейза умолкла, не в силах высказать то, что у нее было на уме.
– Никогда не знала чего?
Мейза перекатилась к нему и коснулась его лица.
– Я никогда не знала, что способна на такой взрыв чувств. Искренне верила, что Бутрос уничтожил все то хорошее, что есть в занятиях любовью. Я должна поблагодарить тебя… Секс может быть так хорош! Больше, чем хорош…
Руфик убрал влажные волосы с ее лба и нежно поцеловал:
– Тебе не обязательно меня благодарить, Мейза. К тому же лучшее еще впереди. Если ты готова…
Как она может быть не готова?
– Я более чем готова и даже устала ждать.
– Хорошо. Тогда оденься.
Она не ожидала такого неожиданного заявления.
– Ты знаешь технику, позволяющую заниматься любовью одетыми?
– Нет. Я хочу забрать тебя в особенное место, чтобы заняться с тобой любовью.
Рафик определенно был полон сюрпризов сегодня.
– И где это?
– Это наше прошлое.
Ах, если бы только они могли вернуться в те времена беспечной юности! Если бы могли изменить свои жизни и рамки их культуры! Если бы только нашли возможность, при которой им навсегда можно было остаться вместе!
Каждый день Мейза проводила в реальной жизни, а не в возможностях. Время невозможно повернуть назад, но даже если бы это удалось, потерялась бы частица сильной Мейзи, такой, какой она стала. Каждое разочарование делало ее той, кем она являлась сейчас, – сильной, независимой женщиной. Доктором.
