Эми судорожно глотнула воздух, восстанавливая дыхание, прильнула щекой к его груди, не имея сил на связную речь. Ей было совершенно ясно: она раба его поцелуев. Как это смешно и нелепо — притворяться, будто устала от его любви, и в то же время мечтать о ней постоянно.
— Эми Старк?! — грозно вопросил он.
— Филипп… — Имя прозвучало тихо и смиренно. — Я не могу говорить. Знаю, что звучит это нелепо, смешно, но надеюсь, ты ведь понимаешь, насколько я искренна с тобой, и…
— Да, понимаю.
— Нет, не совсем так, как хотелось бы.
— Ладно. Необязательно выражать чувства словами. Умолчим о том, о чем трудно говорить. Если хочешь, чтобы я целовал тебя и дальше, просто кивни головой.
— Я…
Он больше не стал ждать. И как это было прекрасно — почувствовать, как рука любимого скользнула под халат. Не в силах больше сдерживаться, Эми затрепетала от прикосновения его нежных и сильных пальцев к своей груди.
— Хорошо? — угадала она скорее по движению губ, чем по голосу.
— Прекрасно! — выдохнула она. — Я не думала, что так бывает.
— Правда?
— О да, Филипп! — простонала она, чувствуя себя восторженной и глупой девочкой. — А тебе это тоже нравится?
— Конечно. Иначе я бы не стал этого делать. Странные мысли иногда приходят тебе на ум, Эми.
Он попытался поцеловать ее грудь, жаждущую ласки, но Эми остановила его, почувствовав вдруг, что с ней поступают не так, как хотелось бы. Преодолевая охвативший ее трепет, умирая от желания обнять его, она нашла в себе силы спросить:
— Мне интересно, ты это делаешь, заманивая меня в ловушку?
Филипп удивленно замер.
— Довольно наивный вопрос. Между прочим, у мужчин наступает такое состояние, когда они не думают ни о какой ловушке и уже не могут повернуть назад.
— Догадываюсь, но совсем не такое состояние имею в виду, — отозвалась Эми.
— Какое же тогда?
— Послушай, — начала объяснять Эми. — То ты меня целуешь, то через минуту бросаешь и смеешься надо мной. Скажу тебе честно — это неприятно…
— В таком случае, извини. — Филипп был серьезен. — Но это вовсе не означает, что я смеялся над тобой. Ты все поняла неправильно. На самом деле я…
Эми резко выпрямилась.
— Можешь не продолжать. Слышать больше не хочу! Не говори ни слова!
— Эми! — Филипп растерянно наблюдал, как жена запахивает халат. — Если ты думаешь, что мне нужна просто хорошенькая девушка, которая страстно желает меня, то ошибаешься. Я уже вышел из такого возраста. Более того, подобная мысль смешна для меня именно сейчас.
— Почему?
— Потому что я приближаюсь к состоянию, из которого трудно вернуться в исходное положение по команде, — сказал Филипп, кривя губы в слабой усмешке.
— Несмотря на то что я пытаюсь притвориться, будто очень устала?
— А ты действительно устала?
— У меня такое чувство, что, возможно, я никогда не устану, — без лукавства призналась Эми.
Филипп оживился, глаза его возбужденно сверкнули.
— Это похвально для любой жены.
— Но не для ультрасовременной.
— Женам положено быть сексуальными со своими мужьями настолько, насколько это возможно, — нравоучительно заметил Филипп, поднимая указательный палец.
— Но…
— Вернее, настолько, насколько этого хочет жена, — опередил он ее. — В тебе я вижу лишь один недостаток, Эми.
— Я… — на ее щеках появился румянец, — слишком много говорю, да?
— Не слишком много, но достаточно, чтобы потерять терпение. Поэтому не стану тебе уподобляться и спрошу коротко: хочешь ли ты заняться любовью с мужем и будешь ли от этого счастлива?
Она открыла было рот, чтобы произнести очередной монолог-откровение по поводу любви, счастья и собственных представлений о них, но неожиданно и для себя, и для мужа выпалила:
— Ну, конечно, милый!
— Эми, ты не можешь ехать быстрее? Первых лошадей начнут продавать уже через полчаса.
— Ничего, если чуть опоздаем, Джун. Я не хочу нарываться на неприятности из-за превышения скорости, — резонно заметила Эми.
— Я бы тоже не хотела, но лучше бы нам быть на аукционе уже несколько часов назад. И не только из-за торгов, — надо было распорядиться и проследить, чтобы натянули тент для медицинской службы, установили дополнительные телефонные аппараты. Черт меня угораздил сломаться посреди дороги в этот ужасный час пик!
— Не ругайся, это не поможет, — попробовала успокоить ее Эми, с трудом скрывая усмешку.
Пожалуй, впервые она видела Джун такой — потерявшей над собой контроль, с растрепанными волосами, с мокрым от пота лицом, хмурым и напряженным. На новеньких джинсах виднелись следы грязи. Не лучше выглядели и кожаные мокасины ручной работы.
Когда машина Джун сломалась по дороге на аукцион, она позвонила Старкам, после чего Филипп умчался на торги сам, а Эми пришлось ехать на выручку неудачнице.
— Я уверена, что Филипп и сам справится, не волнуйся. — Говоря это, Эми не скрывала легкой иронии.
— Ты за что-то не любишь меня, Эми, не правда ли? — отозвалась Джун, пытаясь отчистить одежду от грязи и поглядывая на чистенькое платье спутницы.
Это был довольно строгий наряд кофейного цвета, с большим вырезом на груди и длинной юбкой. Его дополняли бронзового цвета босоножки и восхитительная соломенная шляпка с поднятыми вверх полями. Струящиеся по плечам волосы Эми отливали золотом, лицо дышало свежестью и чистотой. Она лишь тронула губы розовой помадой и чуть наложила тени от «Мисс Диор» на глаза, подчеркнув их миндалевидный разрез.
Эми правильно оценила этот взгляд в свою сторону — он был полон зависти — и сказала мягко и обтекаемо:
— Иногда ты задаешь мне довольно сложные вопросы.
— Ты…
Джун замолчала, увидев, как полицейский поднял руку, останавливая их машину. Эми тут же снизила скорость, но, видимо, слишком поздно.
— Наверное, ты все-таки быстро ехала, — заметила Джун.
— Всего на пару миль больше нормы, — отозвалась Эми, — и то с твоей помощью… Нельзя давать советы водителю за рулем. Господи, никогда не имела дела с полицейскими! Что я ему скажу?!
— Ну, теперь мы точно опоздали, — вздохнула Джун. — Только не вступай с ним в спор! Не вздумай!
— Спорить с ним? — Эми сладко улыбнулась. — Даже и не помышляю. Послушайте, — обратилась она из окна машины к молодому высокому полицейскому. — Прежде чем выпишете штраф, можно сказать несколько слов в свою защиту? Я сделаю это быстрее, если выйду и поговорю с вами наедине…
— Вот это да…
Казалось, Джун потеряла дар речи, когда через несколько минут они двинулись дальше, не заплатив штрафа.
