Брасс же, напротив, полностью владел собой.
– Извините, что сразу не представил вас друг другу, – произнес он с неподражаемыми великосветскими интонациями. – Хлоя, познакомься… Это Дороти Ламбер.
Дороти сдержанно кивнула и протянула руку.
– Очень приятно. – Притворство далось ей с трудом.
– Хлоя мой очень давний и хороший друг, – продолжал Брасс, знакомя свою партнершу с партнером Дороти. Пока те обменивались положенными в таких случаях восклицаниями, Эдди незаметно склонился к уху Дороти и заговорщицки шепнул: – Ты могла прочесть ее имя в моем черном кожаном блокноте.
Она едва утерпела, чтобы не сказать колкость, вертевшуюся на языке, поскольку такие женщины, как эта Хлоя, меньше всего годились на роль подруги для любого мужчины, тем более такого, как Брасс.
Но когда Хлоя заговорила, ее голос оказался мягким и приятным.
– Рада познакомиться с вами, Дороти. Мы с Эдди действительно связаны многолетней дружбой, хотя я, признаюсь, так и не могу привыкнуть к его вечным подтруниваниям над моей особой. Надеюсь, вы тоже не принимаете его всерьез?
– Пытаюсь, – выдавила в ответ Дороти, стараясь вытравить из памяти ту ночь, которую провела с ним в постели. В самом деле – не глупость ли с ее стороны надеяться на продолжение отношений, сулящих лишь ненужные осложнения?
– Ты не хочешь представить нас своему приятелю? – Вопрос Брасса застал Дороти врасплох: слишком уж затянулось ее молчание. – Ты держишься так, словно рядом с тобой человек-невидимка.
Если бы Уолш на самом деле сейчас стал невидимым или хотя бы отошел куда-нибудь в сторонку, это сильно помогло бы ей. Но Джек был тут, и Дороти не осталось ничего иного, как их познакомить.
– Это Джек Уолш.
Брови Эдди моментально взлетели.
– Джек? – Он повторил имя, словно осмысливая что-то в уме, с едва скрытой улыбкой. – Вы друг Дороти? Очень приятно.
Уолш добродушно кивнул и галантно поцеловал руку Хлое.
– Рад встрече с вами.
– Надеюсь, мы не испортили вам танец? Мне было бы жаль…
Приторная вежливость Брасса не могла обмануть Дороти, она чувствовала едва уловимую насмешку и очень обрадовалась, когда вновь зазвучала музыка, а Хлоя слегка подтолкнула партнера к середине круга.
– Брасс… Брасс… – задумчиво произнес Уолш, глядя вслед Эдди и Хлое. – Очень знакомое имя. Откуда ты знаешь этого человека, Дора?
– Я познакомилась с ним в связи с судебным иском, которым сейчас занимаюсь… Но в сущности мне мало о нем известно…
Ах, с каким трудом далась ей эта полуправда! Она действительно не имела представления о его жизни, зато прекрасно помнила интимные мгновения их близости, доставившие обоим столько наслаждения…
– Наверняка я встречал его имя… И скорее всего в списке клиентов нашего банка. Точно…
– Ты всех их держишь в голове? – усмехнулась Дороти. – Неужели такое возможно?
– Не всех, как видишь, да и мысли мои сейчас работают совсем в другом направлении. – Уолш ласково притянул ее к себе.
– Пожалуйста, Джек, давай пока не будем возвращаться к нашему разговору, – умоляюще попросила Дороти, мучительно сознавая, что, если и была у них с Джеком хрупкая надежда на взаимное счастье, Эдди Брасс, сам того не ведая, несколько дней назад подрубил все под корень. – Извини… Я не готова сейчас к ответу…
– Я понимаю… Мы оба серьезные люди, а я выбрал не очень подходящий момент, – поспешил сказать Джек, оправдываясь. – Я не собираюсь оказывать на тебя давление. Но позволь сказать, что мое предложение остается в силе и я готов ждать ответа, сколько ты пожелаешь…
Она видела, как тот расстроен. Но черт возьми, почему он ведет себя как мямля? Почему не борется за свое будущее и даже не пытается заставить мое сердце поверить в то, что знает моя голова? Ведь это правда, что мы с Джеком отлично подходим друг другу. Да, я характером сильнее его, зато не чувствую себя рабыней, когда рядом такой, как этот проклятый Брасс!
Вот как, оказывается, бывает, горько думала Дороти. Хочешь, чтобы мужчины услышали потаенные женские желания, а они даже не подозревают о них.
Призывный бой гонга, возвестивший начало благотворительного аукциона, спас ее от необходимости дальнейших объяснений с Джеком. Поспешно взяв его за локоть, Дороти направилась в зал. Они с трудом отыскали свободные места.
Здесь царило возбужденное оживление. Изготовленная вручную лоскутная авторская аппликация ушла за семьсот долларов, бутылка старого марочного коньяка – за сто восемьдесят. Ежемесячная доставка на дом букетов из диковинных тропических растений стоила полторы тысячи. Старинная фарфоровая кукла в полном наряде, начиная с кружевного чепчика и заканчивая кожаными башмачками, была оценена в две тысячи долларов. Но главным событием аукциона стала поездка на уик-энд в Майами, включающая расходы на дорогу, проживание в роскошных апартаментах пятизвездочного отеля и т.д. В состязание за право на эту поездку включились многие, в том числе отец и мать Дороти, Джек Уолш тоже… Однако все претенденты вынуждены были отступить, когда сумма достигла трех с половиной тысяч долларов. В конце концов поездка досталась кому-то из задних рядов.
– Все равно эти деньги пойдут в фонд общества, – философски заметил Уил Мелфил, успокаивая жену. – Не расстраивайся, Дорина. Тебе вредно сейчас бывать на солнце.
– Уил прав, дорогая, вот когда родишь нам внука, мы с отцом отпустим вас проветриться, хоть на месяц…
Глядя на родителей, которые прожили вместе сорок один год, произвели на свет троих детей и все еще души друг в друге не чаяли, Дороти грустно вздохнула. Появится ли в ее жизни человек, способный на столь же прочную и нежную привязанность, которую органично ощущают дети, растущие в атмосфере настоящей семьи, или она обнаружит однажды, что браки, за редчайшим исключением, превращаются в мучения и кромешный ад? Она молила судьбу, чтобы с ней такого не случилось.
– Тебе тоже хотелось поехать в Майами? – услышала Дороти шепот Джека, склонившегося к ее уху. – Для этого вовсе не обязательно участвовать в аукционе. Если ты согласишься стать моей женой, мы можем провести там наш медовый месяц.
– Джек! – взмолилась Дороти. – Мы же договорились! Не торопи меня, ради Бога!
Сейчас где-то в зале находился человек, одно присутствие которого гипнотизировало даже на расстоянии. Она ощущала взгляд у себя на затылке, отчего приходила в нервное состояние и бледнела.
– Тебе нехорошо?
– Здесь душно, я хочу немного проветриться.
Джек вскочил.
– Пойдем, я провожу тебя.
– Нет, побудь тут, я отлично знаю, где дамская комната.
Дороти стремительно пробралась сквозь толпу и спустилась вниз.
