— Простите.
Но Ред уже распахнул дверь кабинета и широкими шагами пересек прихожую. Он задыхался в этом большом доме. Садясь на мотоцикл, он последний раз взглянул на элегантный фасад.
Стефани Шерман закрыла дверь, которую Ред оставил открытой и повернулась с довольным выражением лица.
— Кто это был? Ред? — Джуди, выскочив из душа, сбегала по ступенькам со второго этажа. С волос стекала вода. Прямо на мокрое тело был накинут халат.
— Да, он, — Стефани прошла через прихожую в кабинет, как будто не о чем больше было говорить.
— Зачем он приходил? — Джуди, последовав за матерью, остановилась в дверях.
Стефани сдула невидимую пылинку с фарфоровой собачки, стоявшей на камине. Потом произвела незаметные глазу перемещения в букете.
— Мама, что он сказал?
— Кто? Этот Моррисон? — Стефани говорила словно о каком-то случайном прохожем. — Он приезжал попрощаться. Я сказала, что ты в душе, но он отказался подождать.
— Попрощаться?.. — Пальцы Джуди впились в дверной косяк, она почувствовала слабость в коленях. В глубине души она еще надеялась, Ред поймет, что кроется за ее настойчивым требованием прекратить встречи! Как она надеялась на это!
— Почему он приходил попрощаться? Он что, едет в Европу?
— Да, он сказал что-то насчет Европы, — медленно произнесла Стефани, как будто это было совсем неважно.
— Я… не думала, что он просто так уедет. — В глазах Джуди застыло изумление.
— Не знаю, что тебя так удивляет. Ведь ты сказала ему, что не хочешь больше его видеть.
— Да.
Она не говорила матери о своем разговоре с Редом, значит, он сам сказал ей об этом.
— Но я не думала, что он вот так и уедет. Возьмет — и уедет.
— Но он же уехал. И хорошо. Он был совершенно неподходящей парой для тебя. Вскоре ты забудешь свое увлечение.
Темно-зеленые глаза изучали дочь. Вид у Джуди был такой, словно ей нанесли удар, от которого она уже никогда не оправится. Но в глазах Стефани не было сочувствия.
— Я не думала, что он просто уедет, — снова, как во сне повторила Джуди. Слезы появились так быстро, что она не успела скрыть их. — Я люблю его! — спазм перехватил горло. — Я люблю его!
— Перестань! — Джуди не успела увернуться от пощечины. От шока слезы мгновенно высохли. Никто из родителей никогда не бил ее. Неужели мать сделала это! Глубоко потрясенная Джуди посмотрела на мать широко открытыми глазами.
— Не смей плакать об этом хулигане! — резко сказала Стефани. — Не забывай, отец парализован из-за твоего любовного увлечения! Неужели ты хочешь убить его, гоняясь за этим мужчиной, который больше не хочет тебя?
Джуди прижала руку к горящей щеке, чувствуя, как на нее вновь опускается многопудовый груз вины. Мать права, какими бы ни были ее мотивы. Факты говорили сами за себя. Она никогда не сможет загладить свою вину перед отцом. Теперь, когда Ред уехал, ей не остается ничего иного, как возместить ему потерю ног.
Ред остановил мотоцикл у светофора. Город не очень-то изменился, подумал он, только немного вырос. Появились новые бензоколонки и закусочные на окраине. Он посмотрел на рекламу нового кинотеатра. Десять лет назад в Гровере было всего два кинотеатра в центре города с экранами, каких теперь уже не встретишь.
Да, Ред ожидал увидеть больше изменений. По-видимому, это все еще город с единственным предприятием, где работает большая часть жителей, и этим предприятием была мебельная фабрика Шермана. Он следил за компанией Шермана на протяжении десяти прошедших лет и знал, что дела на фабрике шли хорошо. Хотя время было такое, что многие семейные компании несли убытки или разорялись по вине крупных корпораций.
Не то, чтобы он проявлял особый интерес к фабрике, или к семейству Шерманов, или к Гро-веру. Его не было здесь десять лет, и узы, привязывавшие к родным местам, почти полностью порвались. Сейчас его привело сюда простое любопытство. Любопытство, но все же и эти слабые узы.
Сигнал светофора изменился. Ред миновал перекресток, следуя за зеленым пикапом, и автоматически повернул. Место было настолько знакомо, что можно было не следить за дорогой.
Да, улицы за эти годы не изменились, но сам он изменился несомненно. Большой путь отделял молодого человека, в отчаянии покинувшего город, от сегодняшнего Реда Моррисона. Очень большой путь.
Он свернул на парковочную площадку перед гаражом Эдди и остановил мотоцикл. Прищурив глаза, стал рассматривать здание. Еще одно место, которого почти не коснулись перемены. Наверное, гараж не раз красили, но время и погода сделали свое дело — он остался таким же серым, как и прежде.
— Чем могу помочь?
Ред обернулся на голос и улыбнулся.
— Это зависит от вас, мистер. — Глаза Джейка расширились, он узнал Реда.
— Ред! Ред Моррисон, собака! Что ты делаешь в Гровере?
Они пожали руку друг другу, смеясь от радости, что вновь встретились после стольких лет разлуки.
— Я проезжал мимо и подумал, что нужно заскочить посмотреть, не натворил ли ты каких-нибудь дел.
— Ну что ты, парень! Ты же меня знаешь! Это ты был скандалистом, а не я, — смеясь, сказал Джейк. — Я же всегда был увальнем, помнишь?
— Я помню, что и ты раз или два поднимал бучу.
— Может быть, но теперь я респектабельный женатый человек.
— Женатый? — брови Реда поползли вверх. — И это тот, для кого женитьба — капкан?
— Верно, но даже лучшие из нас попадают в этот капкан.
Вид у Джейка был довольный, судя по всему, он залез в этот капкан с открытыми глазами и улыбкой на лице.
— Ну, и кто же она?
Ред ее не знал, но у Джейка оказались фотографии и жены, и их трехлетней дочери. Ред рассматривал их, комментируя, и теперь ему уже не казалось, что ничего не изменилось. Джейк стал не только мужем и отцом, но и владельцем гаража Эдди.
Три года назад старик Райкер собрал манатки и переехал на Таити. Сказал, что слишком стар, чтобы проводить зимы в местности, где сугробы выше него. Отец помог мне наскрести немного денег, и убедил банк дать мне ссуду и перекупил гараж.
— И не сменил название? — Ред кивнул на вывеску на фасаде.
— Я думал об этом, но под другой вывеской это заведение совершенно не смотрится.
— Похоже, ты прав.
— А чем ты занимаешься? Твою последнюю открытку из Испании я получил кажется восемь или девять лет назад.
— Писатели печально известны тем, что редко пишут письма, — признался Ред.
— Так что же, игра стоила свеч? Я думал, ты спятил, когда взял расчет и сказал, что уезжаешь в Европу.
— Пока дела идут неплохо, — отозвался Ред.
