Впрочем, комнатой это можно было назвать с натяжкой. Большой зал был обставлен как в начале девятнадцатого века: тяжелые абажуры и шторы, массивная мебель.
Занято было только два столика.
Один, рядом с входом, парочкой средних лет: у женщины были завитые седые волосы, мужчина был лысый. Увидев Блейза и Френ, они прекратили дискуссию, что заказать на десерт, и уставились на вновь пришедших.
Но Блейз обратил ее внимание на другой столик, в темном алькове, за композицией азиатских ландышей.
Держа ее под локоток, Блейз провел Френ к этому столику, и она, увидев сидящую там парочку, вдруг остановилась как вкопанная и с ошеломленным видом недоверчиво уставилась на мужчину и женщину.
– Добрый вечер. Надеюсь, не будете возражать, если мы присоединимся к вам? – Блейз был подчеркнуто вежлив и совершенно спокоен.
Мужчина и женщина замерли с ложками в руках, на лицах обоих появилась тревога.
– Вот уж не думал, что подобные места тебе нравятся. – Блейз просто источал симпатию.
Первой опомнилась Мелинда:
– Но тебе же они нравятся!
Набычившись, Керк затравленно оглядывался по сторонам, словно получил удар под дых.
Мелинда, быстро успокоившись, насмешливо переводила взгляд с одного мужчины на другого.
Френ не знала, куда себя девать. Блейз, уловив ее настроение, выдвинул стул, почти насильно усадил ее и сел сам.
Когда он уселся, появился пожилой официант и подал меню. Бросив на него беглый взгляд, Блейз спросил:
– Есть у вас фирменные блюда?
Официант почтительно склонился и назвал блюдо.
– Франческа, будешь устрицы? – Блейз вопросительно поднял бровь.
Френ согласно кивнула головой.
– Хорошо. Принесите две порции и бутылку красного вина.
Официант удалился.
– Итак, как ты узнал, что мы здесь? – Мелинда уже откровенно наслаждалась происходящим.
– А как ты думаешь?
– О, дорогой мой! Я-то была уверена, что мы ускользнули от того отвратительного маленького мужчины, хотя догадывалась, что наверняка сыщиков больше.
– Да уж, агентство подстраховалось.
– Почему ты нас преследуешь?
– Неужели мне нужно объяснять?
– Я предполагаю, ожерелье ты получил? – поинтересовалась Мелинда вкрадчиво.
– Да, благополучно доставили.
– Как оно тебе понравилось?
– Прекрасное. К сожалению, камни оказались ненастоящими.
Мелинда вздохнула.
– Керк предупреждал: ты сразу догадаешься, что это фальшивка. – Она, наконец, посмотрела на Френ. – Любопытно, как тебе удалось доставить его в сохранности?
– Я просто надела его на себя. – К удивлению Френ, голос ее звучал спокойно.
И Керк не выдержал. Вскочив, он закричал:
– Дура несчастная! Если бы ты сделала так, как я сказал, ничего этого не произошло бы. Почему ты…
– Хватит! – Голос Блейза словно кнутом ударил по ушам. – Настоятельно предлагаю тебе сесть. – Керк опустился на стул, а Блейз холодно посоветовал: – Думай, с кем говоришь. Услышу что-то подобное, сверну тебе шею.
– Не злись, дорогой, – успокоила Мелинда. – Не стоит упрекать Керка за то, что он огорчен. Все его планы разрушились. И хотя я не знала, что…
Блейз в упор смотрел на жестикулирующую Мелинду.
– У меня нет ни малейшего сомнения, что спланировали всё вы вместе. Поэтому не надо строить из себя наивность.
Мелинда надула красивые губки.
– Дорогой, как невежливо с твоей стороны. Что касается… – Она замолчала, подождав, пока официант поставит вино и удалится.
Не успел Блейз разлить по бокалам вино, подали устрицы.
– Давайте немного поедим, – предложил Блейз.
Но ни у кого, казалось, не было аппетита.
– Я хочу уйти. – Голос Мелинды прозвучал недовольно. – Он меня нервирует. Мы заказали столик здесь только потому, что Керк посчитал это место более безопасным, чем вблизи аэропорта… Безопасным. Какая насмешка! – горько посетовала она.
– И когда вы думаете уехать? – поинтересовался Блейз.
Керк предупреждающе взглянул на Мелинду. Но она раздраженно передернула плечами.
– Ты знаешь, как и я, что дело проиграно. – Она сделала небольшой глоток и легкомысленно защебетала: – Мы планировали уехать очень рано этим утром в направлении неизведанных полей и пастбищ.
– Где же эти поля?
– Не догадываешься?
– В Южной Америке?
– В Бразилии. Еще точнее – в Рио-де-Жанейро. Я всегда хотела жить и быть любимой в Рио.
– И как же ты собиралась оплатить проезд, и на какие средства рассчитывала, чтобы жить там?
Она состроила огорченную гримасу.
– Боюсь, мне пришлось пожертвовать твоим свадебным подарком. Сумма, вырученная за «порше», подкрепит нас до тех пор…
– … пока ты не продашь рубины?
Мелинда пожала острыми плечиками.
– Какой смысл хранить драгоценные камни в банковском сейфе?
– Но они не твои. Заметь, они принадлежат Балантайнам, а это семья с давними традициями.
– Но, дорогой, ты же большую часть своей жизни проводишь в Штатах. Разве это не подрывает семейные традиции Балантайнов?
– Здесь ты не права. Вступив во владения Балантайнов, я распрощался с Америкой, как желал мой отец.
– Как скучно, – зевнула она притворно. – Значит, ты станешь истинным джентльменом.
– Да.
– И ты собирался, следуя семейной традиции, надеть на свою невесту рубины, чтобы после свадьбы спрятать их лет на двадцать, пока следующее поколение не захочет пожениться? – Мелинда удивленно округлила глаза.
– Это я и собирался сделать, – заверил он ледяным тоном.
Мелинда с издевкой сказала:
– Прости меня, что не позировала в них на вечеринке, как ты планировал. – Она выдержала паузу и продолжила: – Предполагаю, тебе пришлось отменить праздник?
– Нет, вовсе нет. Все прошло восхитительно.
Ее голубые глаза удивленно вспыхнули.
– Как же ты объяснил мое отсутствие?
– Зачем? Никто никогда не видел тебя. Я предъявил всем другую невесту.
Мелинда на мгновение растерялась, но тут же нашлась. Посмотрев на Френ, она скривила губы.
– Не хочу показаться грубой, но она вряд ли украсила своим присутствием вашу вечеринку.
– Ты не права, – бесстрастно отрезал он. – Франческа была очень хороша.
– В фальшивых рубинах?
– Они тоже выдержали испытание.
– И никто не узнал?
– Даже полиция, если ты это имеешь в виду.
При упоминании о полиции самоуверенность с Мелинды тут же слетела.
– Надеюсь, в этом не будет необходимости.
– Все зависит…
– От чего? – быстро спросила она.
– Как быстро я получу рубины.
По глазам Мелинды стало ясно, что леди взвешивает свои возможности.
– Рубины – единственное, что ты хочешь вернуть?
