Линдсей провела свой первый день во Флориде, загорая и купаясь в огромном бассейне, который занимал почти всю площадь позади дома. В тот вечер у соседей было какое-то празднество, во время которого жарились туши целиком. Сидя в кресле под лунным светом, она слушала, как все друг друга угощали в этой большой и счастливой семье.
На следующее утро она пошла по магазинам, чтобы уйти от тишины, царящей в доме ее родителей. Линдсей наблюдала за матерями с детьми, за подростками, собиравшимися в шумные группы, за прогуливающимися рука об руку молодыми мужчинами и женщинами. Но потом она решила, что тишина лучше, чем одиночество на улицах города.
В тот вечер, когда она одолела половину повести, которую нашла на книжной полке, вдруг раздался звонок в дверь. Линдсей не ожидала никого, но в то время она предпочла бы даже поговорить с почтальоном, чем читать книгу. Когда она открыла дверь и увидела Стефана, то поняла, что причиной ее неудовлетворенности была тоска по нему. Она еще не пришла в себя, как очутилась в его объятиях.
— Я думала, ты не придешь!
Он еще крепче прижал ее к себе и прошептал, касаясь губами ее волос:
— Мне тебя очень не хватало. Я ничего не мог делать.
— Потому что скучал по мне?
— А ты как считаешь? — сказал он и нежно ее поцеловал.
— Думаю, я только часть той причины, что ты ничего не мог делать.
— В доме кто-нибудь есть?
— Экономка уже ушла.
— И никого больше нет? Может быть, подруга, которую ты пригласила в последнюю минуту? Или какой-нибудь друг?
— Друг ушел через заднюю дверь, как только услышал звонок.
— Ну, тогда закрой эту дверь на все время моего пребывания в доме.
Он осмотрел безжизненное пространство комнаты и спросил:
— Это не твой дом?
— Нет, это дом моих родителей. Но я редко приезжаю к матери.
— Жаль, что я не встречусь с ней.
— Ты не сможешь с ней встретиться, — успокоила его Линдсей.
Он снова посмотрел на Линдсей, затем подошел к ней и взял в руки ее лицо.
— Как тебе удается читать мои мысли?
— У меня было много времени, чтобы попрактиковаться в этом деле. Ты же никогда не учил меня этому.
— Так о чем же я сейчас думаю?
— Ты хочешь есть.
На его лице появилась улыбка, одна из тех редких улыбок, которая могла бы испортить ее хорошее настроение.
— Ты почти угадала, — сказал он.
На самом деле она, конечно, знала, чего он хочет, но понимала, что для этого еще не наступило время. Линдсей положила свои руки на его и опустила их вниз, как бы создав барьер между ними.
— И я еще думаю, что ты хочешь переодеться и поплавать в бассейне, перед тем как я приготовлю тебе что-нибудь поесть и заварю чай.
— И я должен это сделать?
— Да.
Он неохотно отпустил ее.
— Хорошо. Но потом мы пойдем поужинать в какое-нибудь прекрасное место.
— О, я знаю одно такое место.
Оставшееся до вечера время прошло во взаимных обменах взглядами, улыбками и нежными, продолжительными поцелуями.
Да, Стефан ухаживал за ней, они встречались уже в течение шести месяцев, но еще не были близки. У них для этого просто не было времени и подходящего места. И даже в те редкие моменты, когда им удавалось оставаться наедине, они никогда не переходили за определенные рамки. Они были разными людьми, но оба прекрасно понимали серьезность их отношений и поэтому боялись давать заранее какие-либо обещания друг другу, дабы не нарушить сложившиеся между ними отношения.
В тот вечер Линдсей оделась с большим вкусом. Она никогда не была в ресторане, который выбрала, но знала, что у него хорошая репутация.
Когда Линдсей вышла из комнаты, Стефан уже ожидал ее. На нем была рубашка, которую она подарила ему на Рождество, и это ей было приятно.
Ресторан размещался на открытой площадке. На столиках горели свечи. От того места, где они сидели, открывался прекрасный вид на массивы тропических садов и слышался шум волн, разбивающихся о берег. В ресторане играл джазовый оркестр из трех музыкантов. Воздух вокруг был наполнен ароматом роз и жасмина.
— Ты очень здорово выглядишь, — сказал он.
Линдсей заметила, каким взглядом он смотрел на нее. У него не нашлось других слов, чтобы сказать, как она выглядит.
Ужин вышел на славу и полностью оправдал все надежды Линдсей. Была теплая ночь, их столик обдавал легкий ветерок с моря, в котором смешались запахи океана и цветов.
Стефан заказал себе мясо под винным соусом, а Линдсей — блюдо из прекрасно приготовленных свежих овощей. На десерт они взяли клубнику с мороженым и кофе.
После ужина Линдсей не хотелось сразу идти домой.
— Давай немного погуляем, — сказала она после того, как Стефан расплатился по счету.
Стефан накинул шаль ей на плечи и взял под руку. Пройдя через террасу, они медленно пошли к берегу по дорожке, обрамленной с двух сторон розами и гибискусами.
— Я так рада, что ты приехал, — сказала Линдсей, остановившись.
— Я тоже рад, — ответил он и обнял ее.
Она освободилась от его руки и решила, что наступило время признаться ему в любви.
— Я пыталась забыть тебя.
— Знаю.
Она удивилась.
— Ты знаешь?
— Я ж не совсем бесчувственный.
— Я не считала тебя бесчувственным.
— Но иногда тебе это казалось.
— Ты не прав. Просто я прочитала твои мысли.
— Ты приводишь меня в смятение и смущение.
Стефан повернул ее к себе, чтобы видеть лицо.
— Я редко думал об этом, но полагаю, что женюсь только на женщине, которая похожа на меня.
— На женщине, у которой все расписано по часам и которая бы не уступала тебе в умственном развитии? На женщине, которая бы прекрасно понимала, почему ты должен уделять двадцать часов в сутки своей работе?
— Жизнь не слишком длинная.
— И за эту жизнь ты многое хочешь узнать? Ты не рассчитываешь на меня или на подобную женщину, не правда ли?
— Нет, не рассчитываю.
Они молча погуляли еще некоторое время. В конце террасы находилось решетчатое, простое, геометрической формы ограждение, сделанное из кипарисовых планок; ограждение густо обвивали побеги бегонии.
Линдсей дотронулась до алых цветов.
— Как бы выглядело это ограждение без цветов? — спросила она. — Может быть, тебе больше не нравится голое ограждение?
— Конечно нет.
— А без ограждения как основы растение росло бы как попало. И тогда здесь были бы сплошные заросли и никакого вида, и не нашлось бы места, где можно посидеть.
— Значит, я ограждение, а ты бегония.
Линдсей дотронулась рукой до его щеки.
— Ты должен решить, хочешь ли ты узнать вещи, которым я бы научила тебя, Стефан? Я не хочу изменять тебя, но и не хочу изменяться. Но я никогда не прощу тебе, если ты меня покинешь. Если же ты меня не покинешь, если ты будешь поддерживать такие отношения, которые установились между нами сейчас, но обособишься, то тогда мы только будем причинять боль друг другу.
