Что ж, они получат по заслугам. Алекс Стэнтон не позволит, чтобы из него делали посмешище! Напыщенные Экрейды узнают, каково это иметь такого врага, как он. Если они хотели его унизить, оскорбить и опозорить, то теперь настало время поменяться ролями. Они не подозревали, с кем связались. Думали, что напали на простачка, который молча уступит дорогу и еще пожелает счастья лживой Дейзи.
Сейчас самый что ни на есть подходящий момент нанести ответный удар, подумал Алекс, вспомнив о политическом дебюте Роберта Экрейда. Пусть благодарит свою любимицу за провал. Алекс всего лишь выполнит свой профессиональный долг: даст знать общественности, кого она рискует выбрать в свои руководители. Моральный облик публичной персоны — немаловажная часть политического имиджа. Жаль, будущий тесть был довольно добр к нему… Впрочем, сейчас не время для сантиментов. Политика — грязное дело. Роберт Экрейд знает об этом не хуже, чем Алекс. Каждый играет сам за себя.
А уличные снимки Дейзи с незнакомцем — та самая необходимая ложка дегтя, которой так не хватает в предвыборной бочке меда Экрейда. Надо же, до чего изворотливы и лицемерны эти миллионеры! Даже его, Алекса Стэнтона, чуть не обвели вокруг пальца!
Алекс убрал фотокамеру в борсетку и самодовольно улыбнулся. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Он еще не решил, как лучше поступить с компрометирующими фотографиями. То ли опубликовать их и получить гонорар всей своей жизни, то ли припугнуть Дейзи и тем самым вернуть ее в Бостон в качестве законной супруги. Она прилюдно покается, и он великодушно простит ее, снискав славу влюбленного добряка.
В любом случае это нужно хорошенько обдумать. Однако прежде Алекс решил отпраздновать маленькую, только ему пока ведомую победу, стаканчиком виски. Жаль, в Париже нет сейчас его приятелей, с которыми он гулял ночи напролет, ставя рекорды по потреблению алкоголя. Эх, скорей бы домой. Надоел этот захолустный городишко, угнетающий позеленевшими от сырости памятниками и серыми мрачными зданиями. Разве что прогуляться вечерком до Мулен-Руж… Злачные местечки Бланше и Пигаль известны не меньше улицы красных фонарей в Амстердаме. Почему Дейзи можно развлекаться, а ему нет? Нужно пользоваться последними часами холостой жизни.
Алекс усмехнулся. Впрочем, клятва, которую он даст у алтаря, вряд ли кардинально изменит образ его жизни. В конце концов, это всего лишь очередная клятва, коих он дал уже добрую сотню, и гром Господень пока не поразил его.
— Папа, привет. Это снова я, Дейзи.
— Девочка моя, когда же ты наконец вернешься? Мы с твоей мамой так переживаем… Она вообще все время плачет и требует, чтобы я силой приволок тебя домой. Джина не подает виду, но тоже нервничает. Ты ведь ее знаешь. Она сама самостоятельность.
Дейзи улыбнулась, вспомнив веснушчатую мордашку младшей сестры и горделиво вздернутый подбородок.
— Со мной все в порядке. Я в полном восторге от Парижа…
— Это я уже слышал, милая. — Роберт Экрейд помялся, прежде чем задать следующий вопрос: — Так что же все-таки произошло перед твоим внезапным отъездом?
— Папа, я не могу сейчас тебе рассказать.
— Не телефонный разговор? — усмехнулся Роберт, вспомнив свою любимую отговорку.
— Да. Скоро я вернусь, и вы все узнаете первыми.
— Дейзи, вы встретились с Алексом?
— Нет. А он отправился за мной в Париж? — Вопрос был глупым, но Дейзи решила лишний раз удостовериться в собственной правоте.
— Конечно. Сразу же, как только Джина рассказала о твоем…
— …Бегстве, — пришла на помощь отцу Дейзи, почувствовав, как ему тяжело произнести это слово. — Папа, ты презираешь меня?
— Дочка, что ты такое говоришь?! — возмутился Роберт. — Ты ведь знаешь, что я всегда буду на твоей стороне. Что бы ни произошло, уверен, ты поступила правильно.
— А мама? — робко спросила Дейзи, зная непреклонный характер матери. К тому же миссис Экрейд приняла Алекса как родного сына, которого так и не подарила ей природа.
— Твоя мама… злится, что не узнала обо всем первая. Она очень расстроена.
Дейзи вздохнула.
— Она не простит меня.
— Ерунда. Как только ты вернешься, она так обрадуется, что забудет обо всех обидах.
— Ох, папа, не забудет. Алекс настроит ее против меня. Не удивлюсь, если она предпочтет, чтобы он переселился в наш дом и занял мою комнату.
Роберт усмехнулся, представив себе картину «великого переселения народов».
— Ты сказала, что так и не видела Алекса… Странно.
— Скажем так: я сделала все возможное, чтобы этого не произошло. Я была не готова к разговору с ним.
— Была? Означает ли это, что сейчас ты уже подготовилась?
— Д-да-а, — неуверенно ответила Дейзи. — Пожалуй, настал момент истины. Оттягивать дальше не имеет смысла.
— Дейзи, неужели нет никакой надежды на ваше примирение? Твоя мама так мечтает об этом.
— Это невозможно. Алекс сильно обидел меня.
— Что же этот тип все-таки сделал?! — не сдержался Роберт. — Только скажи, Дейзи, и он тут же ответит за все! Это я тебе обещаю.
— Папа, успокойся. Я и сама справлюсь.
— Уверена?
— Уверена. — К тому же у меня теперь есть Филипп, подумала Дейзи. Он поможет мне, если понадобится. По крайней мере я неодинока в этом мире. — А как у вас дела? Как Джина, как ты?
— У нас все спокойно. Никаких особых новостей вроде как нет… Ну разве что… я все-таки решился выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора штата, — будничным тоном, словно о решении приобрести новую шляпу, сообщил Роберт.
— Что?!! — воскликнула Дейзи так громко, что ее наверняка услышали в соседних номерах отеля. — И ты до сих пор молчал?!
— Милая, я же еще не победил.
— Это такой важный шаг в твоей жизни, а ты не поделился со мной, — с укором сказала Дейзи.
— Ну, во-первых, дорогая, я беру пример с тебя. А во-вторых, предстоит еще много работы. Напряженной и ответственной. Теперь я на виду. Нельзя допустить ни единой ошибки. Оступись — и враги заклюют. В предвыборной гонке можно либо прославиться, либо безвозвратно запятнать свое честное имя.
— Папа, ты ничем не рискуешь. Все знают, что ты человек безукоризненной честности. В твоей биографии вряд ли сыщется хоть один грешок.
— Кто знает, дорогая. Вымысел иногда так похож на правду… Политические противники пойдут на все.
— С каких это пор ты начал трястись перед борьбой? Я тебя не узнаю, — подтрунила над ним Дейзи. — Не ты ли великий Роберт Экрейд? Уверена, что ты победишь. А я скоро вернусь и помогу тебе всем, что будет в моих силах. Вряд ли от меня будет большая помощь… помимо моральной, конечно.
