Телефон замолчал. Коринн с минуту смотрела на него как на гремучую змею, потом вернулась на кухню. Она яростно помешивала бурлящий соус, не понимая, на что так сильно злится.
Наконец она поняла – это все из-за Лео. Отчего он был так груб с ней? Бросив поварешку на стол, Коринн пробормотала:
– Да как он смеет так обо мне думать! Считает меня легкомысленной особой, с которой можно провести ночь, а потом вести себя как заблагорассудится! Много на себя берет!
А может, вдруг подумала она, я слишком быстро и хорошо вписалась в образ Сэнди? Может, я действительно стала легкомысленной особой?..
Задумавшись, она автоматически подняла трубку вновь затрезвонившего телефона, и до нее донесся знакомый мужской голос:
– Любимая, мне так жаль…
Черт, Хэнк. Зачем я только сняла трубку.
– Ты разбила мое сердце. Какой же я глупец! Как мог я потерять женщину, которую люблю!
Хм… может – ну просто от нечего делать – послушать, что он еще скажет?..
– Пусть я не слишком хороший любовник, пусть вор и мошенник, но за что мне все это – все, разом…
Мошенник? Вор?
– ….у меня не получается заниматься этим… Ведь вторая попытка мне сегодня тоже не удалась…
Да неужели все тут разговаривают на каком-то дурацком птичьем языке? Почему никто не говорит «заняться любовью» или «заняться сексом», на худой конец, придумали бы замысловатые словечки… А то не поймешь, о чем идет речь.
– Я собираюсь обратиться в полицию. Я докажу тебе, что могу стать другим человеком, стать лучше. Докажу, что достоин твоей любви…
Как он себя назвал? Вор и мошенник? Собирается обратиться в полицию… Так-так.
В голове Коринн кое-что начало проясняться.
Значит, Сэнди решила исчезнуть не из-за своего разбитого сердца, она убежала потому, что этот парень совершил преступление. Но какое именно?
– Я перелезу через самую высокую гору, – плакал в трубку Хэнк.
Так, ясно, а потом будет сражаться с ураганами.
Но что бы там ни натворил Хэнк, он точно любит Сэнди, а та в свою очередь – Коринн была в этом уверена – тоже его любит.
Хорошо бы они обсудили все наедине, не вмешивая меня.
Хэнк замолчал, чтобы перевести дух, и Коринн, воспользовавшись паузой, решила вклиниться в поток его речи:
– Хэнк, скажи, ты там сидишь?
Пауза.
– Да. А что?
Девушка набрала побольше воздуху в легкие.
– Я должна тебе кое-что сказать. Я не та, за кого ты меня принимаешь.
* * *
– Хочу Сэнди!
Незаметно подкравшись к хозяину, попугай выкрикнул это прямо ему в ухо. Лео, который, нагнувшись, рылся в холодильнике, резко выпрямился и врезался затылком в верхнюю полку.
– Не сейчас. Сейчас я хочу поужинать.
– Хочу Сэнди! – заладил Мэл.
– Уж лучше б ты снова захотел «мерло», – тяжело вздохнул Лео, и устало плюхнулся в кресло перед телевизором.
Включив новости, он стал раздумывать над ситуацией.
– Хочу Сэнди! – в который раз чирикнул Мэл.
– Нет, так не пойдет, – Лео подскочил и начал нервно ходить по комнате. – Давай-ка лучше я тебе кое-что расскажу. Что мы имеем по делу украденного «студебеккера»? Скорее всего, и даже очевидно, что угнал машину Хэнк. Сэнди лишь прикрывала его. Но в ходе расследования – да, именно расследования! – выяснилось: Сэнди – не Сэнди. Она некая Коринн, которая, впрочем, тоже является угонщицей, ведь украла же она «феррари» у Тони! Ну, Дом меня точно похвалит! Вместо одного дела раскрыто два! Это должно его впечатлить.
Попугай многозначительно смотрел на хозяина.
Лео решительно поднялся.
– Но кто же такая эта Коринн? Прости, приятель, мне нужно это срочно выяснить.
Верный «мустанг» в мгновение ока домчал Лео до дома Коринн-Сэнди.
Отлично, в окнах горит свет, значит, она еще не легла.
Мужчина сверился с часами.
Полночь. Но она же привыкла принимать гостей в столь поздний час.
Кажется, в прошлый раз она явно дала ему понять, что желает того же, чего и он. Причем отчаянно желает. Так что же он медлит? Чего так тянет?
Лео подошел к двери, постучал и стал ждать. Вот сейчас она подойдет и непременно посмотрит в глазок…
Он постучал еще раз.
Тишина. Странно.
Что там с ней такое?
Когда Коринн не ответила и в третий раз, он забеспокоился. Мало ли что с ней могло случиться. Вдруг там Хэнк? Или Тони? Сердце Лео бешено заколотилось. Ломать дверь второй раз ему не хотелось, поэтому он воспользовался старым приемом: отмычки всегда лежали в багажнике его машины – на всякий случай. Он же детектив, как-никак.
Оказавшись в коридоре, мужчина прислушался, и ему показалось, что в ванной льется вода. Может, она принимает душ перед сном? Исполненный решимости, наконец, разобраться во всем, Лео заглянул в комнату – никого, затем в кухню, в которой тоже было пусто, зато ее наполнял аромат пряного соуса для спагетти. Сэнди… – или Коринн? – опять готовила. Да что она за человек? Точно не Сэнди… Или наполовину Сэнди. Или наполовину Коринн. Некая незнакомка Коринн.
Лео продвигался дальше. Вот он дошел до душа дверца была приоткрыта. Лео заглянул туда… Дежа-вю. Опять обнаженная девушка. Она как раз выключила воду и вытиралась полотенцем. Лео не хотел ее пугать… Но так уж вышло.
Увидев его, Коринн открыла рот. Ее серые глаза расширились и снова стали похожими на грозовые тучи.
– Прости, прости, – забормотал Лео, торопливо отступая обратно в коридор.
– Подожди, – вдруг услышал он.
Ее голос звучал сладко и настойчиво. Он медленно повернулся. Девушка прижалась спиной к прозрачной двери душевой кабинки. В ее глазах плескались страсть и печаль одновременно. Лео часто задышал. Кровь пульсировала в его ушах, заглушая все внешние звуки.
– Я стучал, – хрипло сказал он. – Но никто не ответил. Я решил зайти…
В полной тишине она протянула руку и коснулась пальцем его губ:
– Никогда не видела такого испуганного мужчину…
– Ты… очень красивая… – выдохнул он. – Прости меня за то… что я наговорил тебе… – Он приблизился к ней и нежно коснулся ее плеча.
Тони бы никогда не стал извиняться, что бы он ни наговорил в приступе бешенства.
– Да уж… ты сказал, что я легкомысленная и непостоянная особа, – пожаловалась девушка, и краска залила ее щеки.
Он нахмурился.
– Ноя хочу, – продолжила Коринн, – чтобы ты знал: та ночь… то был не просто секс. Не просто интрига. Я не занималась этим с кем попало…
Лео было открыл рот, но потом расхохотался.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «заниматься этим»? – спросил он.
