Иззи засыпала в объятиях Алекса, ощущая умиротворение и защищенность. Завтра она будет спрашивать: не совершила ли она огромную ошибку, но сегодня ей было это совершенно безразлично.
Иззи проснулась в постели Алекса, за французскими окнами Тихий океан сверкал изумительной синевой.
Вчера она приняла важное решение относительно своей дальнейшей карьеры, а ее самолет улетает через несколько часов. Иззи осторожно отодвинулась от Алекса, чтобы не разбудить его, и посмотрела на часы: десять утра. Ей нужно уехать через пару часов, времени еще достаточно.
Достаточно, чтобы подумать о том, что она наделала.
Иззи откинулась на подушку и тихо вздохнула. Она спала с человеком, у которого брала интервью и который может разбить ей сердце. Иззи закрыла глаза ладонями. Джеймс съест ее с потрохами! Но разве у нее есть выбор? С точки зрения профессиональной этики она не могла продолжать работать над историей человека, в которого была влюблена по уши.
Она поморщилась. Джеймс расценит все совершенно по-другому. Он увидит лишь глупое, недальновидное решение, упущенную навсегда возможность. Что же ей делать? Как же она смогла так быстро пройти путь от независимой женщины, знающей себе цену, до влюбленной идиотки?
— Это самый задумчивый взгляд, который я когда-либо видел, — насмешливо протянул Алекс.
Иззи подпрыгнула от неожиданности.
— Я думала над тем, что скажет мой босс в понедельник.
— Ему придется это пережить.
— Все будет зависеть от моего сегодняшнего появления.
— Все будет отлично. — Алекс взял ее за руку.
— У меня уже есть подобный опыт.
Алекс вопросительно поднял бровь.
— Моя мать устроила мне прослушивание для национального новостного шоу, когда я только закончила школу. Я его с треском провалила. С тех пор это моя ахиллесова пята.
— Ты винишь себя за то, что произошло, когда ты еще под стол пешком ходила?
— Это очень тяжело, когда ты не оправдываешь ожиданий собственной матери.
— Почему тебя так сильно беспокоит ее мнение? — нахмурился он. — Ты не можешь тратить всю свою жизнь на поиск одобрения родителей.
— Я делаю это для себя. Чтобы доказать самой себе, что я чего-то стою.
— Иди сюда! — Он протянул ей руку.
— У меня скоро самолет, — запротестовала Иззи, хотя пульс ее участился от одного только взгляда Алекса.
— Оставайся. Полетишь в понедельник вместе со мной.
Она покачала головой:
— Мне нужно вернуться в Нью-Йорк и поговорить с Джеймсом.
— Один день разницы не сделает. Позвони ему и скажи, что со мной непросто.
— С тобой действительно непросто.
— Ну, тогда это прекрасное оправдание. — Алекс быстрым движением подмял ее под себя.
Иззи тут же забыла и о Джеймсе, и о своем самолете.
Во вторник, когда она стояла перед своим боссом в его кабинете, романтические выходные с Алексом показались ей далекими воспоминаниями среди бешеного гула редакции.
— Скажи, что у тебя есть для меня новости, — напомнил он нетерпеливо, прихлебывая горячий кофе.
— Ты должен отдать историю Константину кому-то другому.
— Не понял? — скривился Джеймс.
Иззи не отрываясь смотрела на картину на стене.
— Ты должен отдать эту историю другому репортеру.
— Почему? — выпрямился он.
— Потому что у нас с Алексом не только рабочие отношения.
— Ты спишь с ним?
Иззи кивнула. Джеймс запустил пальцы в волосы и недоверчиво посмотрел на нее.
— И давно это у вас? С того благотворительного вечера?
— Нет. — Технически это было правдой. — В эти выходные мы… — Она умоляюще смотрела на босса.
— Черт возьми, Из! — Джеймс так сильно стукнул кулаком по столу, что кофе выплеснулся из кружки прямо на кипу бумаг. Он выругался и отодвинул их в сторону. — Значит, ты крутила с ним вместо того, чтобы работать над этой историей?
Иззи почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
— Все было совсем не так. Я вовсе не собиралась заводить с ним интрижку. Но… случилось то, что случилось.
— И именно в то время, когда ты работаешь над самой важной историей в своей карьере?! — взревел ее босс. — Как можно быть такой дурой? Карьера всегда была для тебя приоритетом!
Видимо, уже нет. Она откинула волосы с лица дрожащей рукой.
— Между нами что-то есть, Джеймс.
Он фыркнул:
— Он мужчина! Акула, хищник! Ты думаешь, тебя что-то отличает от сотни предшественниц?
— Дело сделано. Я не могу повернуть время вспять.
Джеймс прижал пальцы к вискам и с силой отпихнул ногой стул.
— Ты что, заработала сотрясение мозга в лифте? Что с тобой? Боже мой, Иззи… — Он посмотрел на нее с недоверием. — Эта история могла дать тебе все, чтобы сделать поистине блестящую карьеру в журналистике! Ты хотя бы смогла получить от него стоящее интервью?
— Не так много, как хотелось бы, — солгала она. — Этот мужчина — закрытая книга.
Джеймс поджал губы.
— Я мог бы сейчас тебе возразить в довольно неприятных выражениях, но не буду.
— Ты предпочел бы, чтобы я держала рот на замке?
— Я предпочел бы, чтобы ты снова стала умной рациональной журналисткой!
— Джеймс…
Босс пренебрежительно помахал рукой, выпроваживая Иззи из своего кабинета.
— Мне нужно все обдумать. Иди и делай свою работу. Если можешь.
Унижение и смущение смешались в горький коктейль. Этим утром Алекс уехал из ее дома и сразу же отправился по делам в Торонто, оставив ее одну, наедине со своими мыслями.
Иззи налила себе бокал шардоне из припасенной в холодильнике бутылки, перешагнула через нераспакованный чемодан и рухнула на диван. Она поступила правильно, она знала это. Она просто сотрет диктофонную запись, и все.
«Алекс Константину — это акула». Она вздрогнула, вспомнив, как Джеймс описал человека, к ногам которого она бросила свою карьеру. Неужели она действительно такая дура? Что было бы сейчас, не зайди она в тот лифт? А теперь эта акула вполне может пообедать ею. И как она с этим справится?
Иззи застонала и уткнулась лицом в подушку. Эти два дня в Малибу открыли ей такие вещи и чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Сумасшедшие, необъяснимые чувства к мужчине, который был не только сексуален, но и умен, и интересен.
Они много разговаривали, и их дискуссии, начиная с политики и заканчивая наукой и классической литературой, доказывали, что им одинаково хорошо вместе и в постели, и вне ее. Но даже если и так, почему она думает, что может стать для него особенной? Или Джеймс прав, и она рискнула всем ради человека, который перешагнет через нее, когда все закончится?
