Прошло целых пять часов, прежде чем детектив Гластонбери и его команда закончили задавать Рику вопросы. Но у них не было достаточных доказательств, чтобы задержать его, и Таш смогла забрать его домой.
Но не успели они выйти на улицу из центральных дверей участка, как Митч вышел из офиса и преградил им путь. Он смотрел на нее таким злым темным взглядом, что Таш сцепила перед собой пальцы.
Рик скрестил руки на груди.
– Ну-ну, да это же офицер Кинг.
Митч придвинулся ближе, и его запах вызвал у Таш такой прилив желания, что закружилась голова. Она стиснула пальцы еще сильнее, чтобы привести себя в чувство.
– Если с ее головы упадет хоть один волос, Брэдфорд, я тебя из-под земли достану.
– Я буду того заслуживать, если причиню ей вред, – парировал Рик.
Митч отступил, но его взгляд не смягчился.
– Мы присматриваем за тобой.
– Я понял.
Таш закатила глаза и задалась вопросом, кто из них первым начнет бить себя в грудь, как первобытный человек.
Митч перевел сокрушительный взгляд на нее.
– Завтра.
Она кивнула. Он прав. Она не могла просто сбежать, но была уверена, что все закончится разбитым сердцем. Двумя разбитыми сердцами.
– Давай поздним утром. – Она дала понять, что не против идеи в целом. Так или иначе, им надо было прояснить некоторые вещи. – Я испеку торт.
– Видимо, мне надо будет уйти на время вашего важного свидания завтра?
Таш подняла взгляд от дивана, где отдыхала с только что купленной книгой рецептов. Она сбегала за ней сегодня днем, после того, как они с Риком приехали домой, заодно прихватив продуктов.
Она выпрямилась и спустила ноги на пол.
– Я буду рада, если ты останешься на торт и кофе. – На самом деле было бы неплохо дать Митчу возможность узнать Рика получше. – Но, если после этого у тебя будут планы, я не против, если ты уйдешь. Нам с Митчем надо наконец прояснить некоторые вещи.
– Я уйду рано утром.
Она подавила вздох. Наверное, это к лучшему.
– Спасибо, Рик.
Таш очень хотела поговорить о том, кто виноват в этой волне насилия, кто пытался его подставить, но сдерживалась. Они уже поделились мнениями и теориями, но ничего похожего на правду им в голову не приходило.
Рик заложил руки за голову и ухмыльнулся.
– Ты действительно будешь печь Митчу торт?
– Да. – И о чем она только думала?
Рик посерьезнел и наклонился к ней, поставив локти на колени.
– Таш, что происходит? Чего ты надеешься завтра добиться? – Он нахмурился. – И…
И – что?
– И чего ты боишься?
Она сглотнула. Рик слишком хорошо знал ее, но если она просто отшутится, то не станет возвращаться к теме. Однако она не хотела отшучиваться.
– Я могу сказать, чего я боюсь. Это легкий вопрос. Но чего я хочу? – Она закрыла книгу и покачала головой. Если бы она сама знала… – Мне сложно понять.
– Тогда давай начнем с простого.
Таш посмотрела ему в глаза.
– Ты, наверное, догадался, что, пока мы с Митчем прятались, между нами… кое-что произошло? – Она знала, что Рик в ответ закатит глаза, поэтому добавила: И я имею в виду не только секс.
Она закусила нижнюю губу, подбирая слова.
– Между нами возникла связь… – Таш вскочила с дивана и начала мерить шагами комнату. Я не знаю, как ее назвать: эмоциональная, духовная…
– У тебя с Митчем всегда была такая связь, Таш. Что тебя теперь так удивляет?
– Но… но это было восемь лет назад.
– Это не значит, что связь была не настоящей. И хотя все началось восемь лет назад, но, как я вижу, до сих пор не прошло. – Он покачал головой. – В участке от вас таким жаром несло, что воздух трещал.
Прекрасно. Просто прекрасно. Она вскочила.
– Мы провели вместе всего четыре дня. Глупо думать, что что-то было по-настоящему.
Невозможно начать испытывать сильные чувства к кому-то за такой короткий промежуток времени. Таш расхаживала взад-вперед вокруг кофейного столика. На самом деле если быть честной, сколько времени они провели вместе: шесть недель восемь лет назад и четыре дня на этой неделе? Это просто смешно.
– Может, это просто гормоны?
– Объяснение, конечно, удобное.
Она медленно сглотнула, а потом подняла голову.
– Он предал меня. Он меня использовал.
– Восемь лет назад он считал, что защищает тебя. Он хороший парень, Таш.
Таш тоже это знала. Она села на краешек дивана.
– Ты все еще не сказала, чего боишься.
Она не хотела произносить это вслух. Но заставила себя.
– Я боюсь, что у нас с Митчем начнутся страстные и серьезные отношения и… мы просто разорвем друг друга на куски, разрушим друг друга.
Как ее отец и мать. Как мать и отец Митча.
– Но ты все равно не хочешь прекращать этот роман. Значит, хочешь, чтобы Митч дал вам обоим шанс посмотреть, как все пойдет?
– Я практически уверена, что он захочет перевести отношения на новый уровень.
– Но?..
– Я просто не понимаю, как это возможно. Он не доверяет мне. Он точно не доверяет моим суждениям.
– Он просто хочет, чтобы ты была в безопасности.
Она подумала о матери Митча, и ей пришлось на мгновение закрыть глаза.
– Он хочет посадить меня в клетку, а я никогда на это не соглашусь.
– Тогда тебе придется показать ему, как сделать тебя счастливой.
Очень медленно Таш кивнула. Конечно, именно так и нужно поступить, но… повлияет ли это на ситуацию? Увидит ли он, что она не сможет жить так, как он придумал?
– Таш, ты любила этого парня восемь лет назад и любишь его сейчас. Я даже не уверен, что ты переставала его любить все это время.
– Но…
– Даже если ты похоронила это чувство на годы под кучей обиды и злости.
Она замерла.
– Мы не так долго знакомы, чтобы я его любила.
– Кто такое сказал? Народная мудрость? По-моему, любовь придумывает свои собственные правила, они даже не всегда следуют какой-то логике.
Таш тоже так думала, и у нее подскочило сердце, как тогда в морском гроте. Бессознательно она стала вертеть в пальцах ракушку, которая оставалась в кармане шорт. Может Рик быть прав? Она правда любит Митча? Безумие…
Рик хрипло засмеялся. Звук казался неуместным в атмосфере гостиной, наполненной мягким светом раннего вечера.
– Знаешь, в чем ирония? Даже если Митч решил, что он может жить по твоим правилам, и вы оба признаетесь друг другу в вечной любви, нет никакой гарантии, что хотя бы один из вас будет счастлив.
Ее сердце словно превратилось в кусок свинца.
– Твой отец говорил, что любит твою мать, но это не мешало ему ее бить. Моя мать утверждала, что любила моего отца – хотя она так и не призналась, кто это был, – но я не видел, чтобы это приносило ей хоть какую-то радость. Весь наш район полон историями страданий, и разбитых сердец, и…
