— Я только одного не могу понять, — перебила служанку Кейт. — При чем здесь моя невоспитанность?
— А притом, что я вам прямо скажу: некрасиво так поступать.
— Да как — так?! — не выдержала Кейт.
— Приехали в гости к дяде, а завтракаете, обедаете и ужинаете у чужих людей. Уже, наверное, у всего города перебывали. А дядя родной вас и не видит.
Кейт нервно рассмеялась.
— Да дядя даже не замечает моего отсутствия, Эльза. Пока я завтракала, обедала и ужинала с вами, он уделял мне меньше внимания, чем самой плохонькой пробирке из своей лаборатории. Он даже не слушал, о чем я говорю. Все приходилось повторять… Вы что же, думаете, он огорчен моим отсутствием? Ничего подобного. Мне кажется, так дяде Скотту даже проще. По крайней мере, ему не приходится изображать из себя внимательного слушателя…
— Плохо вы знаете своего дядю, Кейт, — покачала головой Эльза. — Он только делает вид, что ничего не замечает. И то, что вы уже который день не садитесь с ним за стол, его, поверьте, обижает. Хотя он никогда в жизни вам этого не скажет.
Кейт окончательно растерялась. Если бы речь шла не о ее дядюшке, она поверила бы словам Эльзы. Но дядя Скотт, страдающий от невнимания племянницы, — это звучало совершенно нелепо. Нет, больше — абсурдно. А уж то, что он все замечает, и того абсурдней. Не далее как вчера дядя пять раз переспросил Кейт о том, где она будет ужинать…
Неужели дядя и вправду хотел, чтобы Кейт ужинала с ним? Но почему нельзя было сказать об этом прямо? Впрочем, он, кажется, не привык поступать, как обычный человек… Наверное, это наследственное…
Кейт покосилась на Эльзу, которая явно дожидалась, когда до Кейт дойдет смысл всего сказанного.
— Ну, хорошо, — уже мягче заговорила служанка, — если вы не хотите есть то, что готовлю я… да, каюсь, я скверно готовлю… можете хотя бы посидеть за столом. Уж поверьте, насильно кормить вас я не собираюсь…
— Спасибо и на том, — мрачно усмехнулась Кейт. — Надеюсь, что вы не ошибаетесь и мое присутствие действительно так необходимо дяде Скотту…
За завтраком дядя действительно казался более оживленным, чем обычно, и даже спросил Кейт, как ей нравится Честершир. Кейт рассказала о статье, о пропавших девушках и внимательно наблюдала за реакцией дядюшки. Ей снова показалось, что он совершенно ее не слышит, и Кейт выразительно посмотрела на Эльзу, которая лишь неопределенно покачала головой.
— Дядя Скотт, а почему у тебя никогда не бывает гостей? — полюбопытствовала Кейт.
— Они ко мне не приходили, — последовал исчерпывающе прямой ответ. — Кроме, разумеется, Джеральда и тебя, Кейт.
— А тебе не приходило в голову, что их надо звать?
Дядя оторвался от тарелки, в которой на сей раз лежала приготовленная Эльзой творожная запеканка — желтый ломоть, покрытый корочкой, по цвету и рельефу напоминавшей изюм, — и по-детски распахнутыми глазами посмотрел на Кейт.
— Что ты хочешь сказать?
— Всего-навсего, что гости не приходят сами. Их нужно приглашать. Я могу это сделать, если ты не будешь возражать.
Если бы Кейт могла сделать ставку, она непременно поставила бы на то, что дядя заявит категорическое «ни в коем случае». И проиграла бы. Потому что дядюшка Скотт совершенно спокойно ответил:
— Конечно, зови кого хочешь… Только, очень тебя прошу, не втягивай в это меня…
— В каком смысле? — удивленно покосилась на него Кейт.
— В том смысле, что помогать тебе будет Эльза. Я не знаю даже того, где в этом доме находятся столовые приборы…
— О, с этим мы разберемся. — Кто бы рассчитывал на дядю? Если бы он накрывал на стол, гостям пришлось бы пить из пробирок… — Я надеюсь, Эльза не будет, как обычно, бубнить «кого еще принесло» и захлопывать дверь перед их носом?
— Надеюсь, нет, — не слишком-то уверенно ответил дядя. — Ты же не будешь, Эльза?
— Ну, вот еще, наприглашают тут всяких… — пробубнила Эльза, ковыряясь вилкой в собственном кулинарном шедевре. — А я — готовь им, убирай за ними…
— Эльза, дери мою плешь! — вскричал дядюшка Скотт. — Это вообще-то твоя прямая обязанность. Если Кейт хочет позвать гостей, пусть зовет! В конце концов, не так часто ко мне приезжает племянница.
Глядя на эту парочку, Кейт с трудом сдерживала улыбку и думала о том, что Эльза права: дядюшка Скотт, пусть неумело и неловко, но все-таки выражал свою любовь к племяннице.
Бармен кафе «Санрайс» сразу узнал посетительницу и, когда Кейт подошла к стойке бара, поприветствовал ее веселым:
— А, это снова вы, мисс Спасительница Собак?
— Снова я, — улыбнулась Кейт и присела на высокий стул, обтянутый светло-желтым дерматином. — Чашечку двойного «эспрессо», — надо взбодриться, — и творожную запеканку — ту, что предложили мне с утра, я так и не рискнула попробовать.
Бармен окинул Кейт дружелюбным взглядом. Эта веселая девушка с чудинкой в красивых серых глазах понравилась ему еще в тот день, когда произошел инцидент с собакой. Правда, тогда ему было не до любезностей: если бы администратор застукала собаку в кафе, его бы мигом выкинули с работы. Сегодня администратора не было, а потому настрой у бармена был самым радужным.
— Вы не пойдете за столик? — поинтересовался он у Кейт, которая не торопилась покидать стойку.
— Если вы не возражаете, я посижу здесь, — игриво прощебетала Кейт. — И поболтаю с вами.
— Я? Возражать? — пролепетал бармен. — Да что вы? Людей у нас по утрам мало, а мисс Мэдсон, администратор, слава богу, сегодня не придет.
— День обещает быть хорошим? — заулыбалась Кейт.
— Просто замечательным… Меня зовут Барри.
— Очень приятно, Барри. А меня — Кейт. Кейт принялась непринужденно болтать о замечательном оформлении кафе и его уютной обстановке, Барри — о посетителях и — видно, мысль об администраторе не давала ему спокойно жить даже в отсутствии оного — о мисс Мэдсон.
— Я слышала, по городу ползут ужасные слухи… — Кейт сделала «страшные» глаза. — Говорят, тут у вас пропадают девушки. И одна из них — работница вашего кафе. Даже не верится, что в таком спокойном городке, как Честершир, могут происходить подобные вещи…
— А, вы об Эве… — омрачился Барри. — Да, так и есть. Она работала у нас официанткой. Жаль, девчонка была что надо… Красавица, умница, и при этом — скромная, работящая. Никогда нос не задирала. И чаевыми со мной делилась. Мисс Мэдсон на ее место так никого и не нашла, жмотничает. Теперь я один в двух лицах: и официант, и бармен. А мисс Мэдсон…
— Скажите, Барри, — поспешила Кейт перебить словоохотливого бармена, пока он не оседлал своего любимого конька, — вы думаете, Эва Карчер могла отсюда уехать?
