— Вы ведь все помните Марджори Канфилд? — спросила Амелия.
Взгляд Марджори тут же остановился на Лео, словно в комнате никого больше не было. Верити охватила паника. Неужели у них был роман? А если так, то Лео может до сих пор испытывать к этой женщине теплые чувства.
Лео встал и с улыбкой подошел к Марджори.
— Рад снова тебя увидеть. Я не знал, что ты вернулась в Эйвон-Лейк.
— Я вернулась месяц назад и купила магазин кожаных изделий на Буллхорн-роуд.
— Устала от жизни в большом городе? — поинтересовался Лео.
— Нет. Но, учитывая обстановку на финансовом рынке, решила заняться более легким бизнесом… таким, как продажа кожгалантерии в Эйвон-Лейке.
Амелия засмеялась и посмотрела на Верити.
— Верити Самптер, познакомьтесь с Марджори. Марджори, Верити служит няней у Лео. — Она перевела взгляд на Грегори Самптера. — Джолин, а кто этот джентльмен? Я его не знаю.
За обедом Лео сидел рядом с Верити, и они касались друг друга коленями, локтями и руками, когда оба одновременно тянулись к солонке.
Марджори сидела по другую сторону от Лео, и до Верити доносились только обрывки их разговора, поскольку ее внимание в основном было приковано к Хедер. Ей не нравилось то, как бывшая маклерша смотрит на Лео. Да она готова съесть его вместе с ветчиной!
Когда Джолин подала приготовленные Верити пирожные, все заохали и заахали от восторга. Все, кроме Амелии и Марджори, которые отказались от десерта, поскольку берегли фигуру.
— Вот у меня так вкусно, как у Верити, не получается, — призналась Джолин, попробовав шоколадное пирожное.
— Если вам надоест быть няней, вы сможете открыть булочную-кондитерскую, — заметила Амелия.
— Боюсь, что тогда это занятие не доставит мне столько удовольствия, как сейчас, — вежливо ответила Верити, понимая, что мать Лео пытается указать ей на ее место.
— И как долго вы собираетесь работать няней? У вас есть другие планы на будущее?
Верити дала себе слово сохранять спокойствие, но покровительственный тон Амелии ее разозлил.
— Для меня главное, чтобы работа мне нравилась. Занятия с Хедер дают мне намного больше, чем та ученая степень, которую я могу получить.
Амелия повернулась к Марджори и объяснила:
— Верити слушает курс лекций в колледже. Правильно, дорогая?
— Да. Я собираюсь получить степень магистра, а относительно будущего… Пока не знаю. Все зависит от того, как долго я буду нужна Лео.
После ее слов за столом воцарилась тишина. Наконец беседа возобновилась, и Верити успокоилась.
— Сразу после ужина мы все споем рождественские хоралы, а потом я прочту детям рождественскую сказку, — объявил Тим.
— А я не лягу сегодня спать, — пропищал малыш Джо. — Я буду сидеть под елкой и ждать Санта-Клауса.
Тим улыбнулся.
— Чем сидеть и ждать, лучше лечь в постель и прислушиваться, не зазвенели ли колокольчики на его санях. Если он узнает, что ты не лег спать, то может и не прийти.
— А можно мне оставить ему твое шоколадное пирожное? — спросил Джо у Верити. — Оно ему больше понравится, чем булочки.
За столом все заулыбались.
— Конечно, оставь ему пирожное. И не забудь про молоко.
— Я тоже хочу дать Санта-Клаусу пирожное, — заявила Хедер, слезая со стула. Она положила голову на колени Верити и зевнула.
— Думаю, что эта гостья заснет раньше, чем мы доедем до дома, — сказал Лео, глядя на Верити.
Сидя за столом между дамой, которую привела его мать, и Верити, Лео думал о том, что Верити ему просто необходима, и дело тут не только в плотском влечении. Сколько в ней сострадания, понимания и даже зрелости! Не многие женщины обладают этими качествами. Мучившие его раньше сомнения уступили место уверенности в том, что она — часть его жизни и жизни Хедер.
Когда все собрались у пианино, чтобы спеть рождественские песни, Лео вышел в коридор и увидел там мать, которая появилась из туалетной, где поправляла прическу.
— Лео, почему ты дуешься? — с улыбкой осведомилась Амелия. — И к тому же в сочельник.
— Я знаю, что сейчас сочельник. Но я хочу знать, зачем ты пригласила Марджори.
— Да просто так, — с невинным видом ответила мать. — Она собиралась провести праздник в одиночестве. В город приехала недавно и не успела возобновить знакомства, а семьи у нее нет. Мне было жаль оставлять ее одну.
— Полагаю, что у тебя были далеко идущие планы. Ты ведь подумала: а что будет, если мы с Марджори станем встречаться?
— Но вы ведь встречались, когда учились в школе. Вы оба свободны, вот я и подумала, что, возможно, вы снова найдете общий язык. Тебе пора решать, как жить дальше.
Голос Лео прозвучал спокойно, но твердо:
— Я сам знаю, как мне жить. Тебя волнует то, как может сложиться моя дальнейшая жизнь, но тип женщины, которую ты выбрала себе в невестки, не соответствует моему представлению о том, какая у меня должна быть жена, а у Хедер — мать.
Амелия Монтгомери потеряла дар речи, чего с ней раньше не случалось.
Услышав легкие шаги, Лео повернулся и увидел Верити. Она остановилась со словами:
— Ой, простите! Не стану вам мешать.
Она хотела уйти, но Лео шагнул к ней и, взяв за руку, подвел к матери.
— Мама, я знаю — ты считаешь, что мне следует за кем-то ухаживать. Ну что ж, я это делаю. Я ухаживаю за Верити, и послезавтра мы идем на концерт.
У Верити глаза полезли на лоб. Она не знала, что на это сказать, но тут Амелия Монтгомери пришла в себя.
— Я и не подозревала, что у вас это серьезно. Я думала, что Верити просто работает у тебя. Но ты намного старше ее…
— Я старше, а Верити взрослее. Она, как и я, потеряла близкого человека. Теперь, когда ты знаешь, что я за ней ухаживаю, то, может быть, вам следует поближе познакомиться?
Верити решила не упускать такой возможности и предложила:
— Вы можете прийти пообедать в любое время. Просто позвоните и приходите.
Амелия с удивлением взглянула на нее, словно впервые увидела, и ответила:
— С удовольствием. — Окинув взглядом сына и Верити, она ушла.
— Что тут у вас произошло? — в недоумении спросила Верити.
— Вы пойдете со мной на концерт послезавтра?
— Конечно. Я сначала не поняла, шутите вы или серьезно.
— Я очень серьезен.
— А может, это просто предлог, чтобы не ухаживать за Марджори? — полушутя спросила Верити.
Лео взял ее за плечи и заглянул в глаза.
— Марджори здесь ни при чем. — Он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы. — Это касается только нас.
В глазах Верити он увидел сомнение, которое ему предстоит рассеять.
