Он взял Каролину за руку и повел прочь от пристани. Они шли по дорожке, где единственным освещением был лунный свет и отблески огней между деревьями. Сэм остановился рядом с огромным дубом.
Прислонившись к дереву, Сэм притянул Каролину к себе. Он приподнял подол ее платья и начал ласкать ноги девушки. Сэм нежно гладил ее бедра, замечая, какой горячей становится кожа под его ладонями.
— Я мечтал об этом весь вечер, — прошептал он. Каролина застонала.
Сэм стянул с нее трусики:
— И об этом.
Он приподнял ее за бедра, нежно раздвигая ноги, и дотронулся до ее раскаленной плоти. Девушка выгнулась ему навстречу и теснее прижала к себе его руку. Сэм стянул с плеча Каролины бретельку платья и расстегнул застежку кружевного лифчика, затем нагнулся и губами стал ласкать ее сосок. Она стонала все громче. Сэм слегка отстранился от нее, чтобы расстегнуть молнию на брюках. Каролина прижалась спиной к дубу, и Сэм быстро вошел в нее.
Они двигались в унисон, то убыстряя, то замедляя темп, пока вместе не достигли сладостной кульминации.
Сэм чувствовал, что это был лучший секс в его жизни. Но еще он понимал, что влюбился в Каролину.
— Сэм, мне нравится здесь, — проговорила она, и в ее голосе послышались нотки сожаления, — но уже поздно. Разве нам не пора обратно?
Он ласково потерся носом о се щеку и произнес:
— Если хочешь, дорогая. Но мы могли бы остаться здесь. Хозяева бы не возражали.
— Ты правда так считаешь? Но я ничего не взяла с собой.
Сэм засмеялся:
— Я прихватил наши зубные щетки.
Каролина покачала головой, в ее глазах плясали веселые огоньки.
— Ну, раз ты захватил наши зубные щетки…
В понедельник утром Каролина села за компьютер, благодаря небеса за изобретение Интернета. Ей не терпелось разместить рекламу об открытии «Конюшен Аннабель». Каролина уже созвонилась с местными газетами и заказала приглашения, а также огромный плакат, который нужно было повесить над входом, чтобы приветствовать подъезжающих посетителей. Девушка планировала провести огромное барбекю. По представлениям Каролины, церемонию открытия следовало устроить с большим размахом.
Когда зазвонил телефон, сердце Каролины забилось чаще. Она подняла трубку.
— Привет, мама.
— Аннабель, родная. Доброе утро. Как поживает моя любимая девочка?
— Хорошо. Бабушка сказала, что мы сегодня идем на день рождения Анны-Марии.
— О, моя сладкая, как замечательно! Думаю, ты хорошо проведешь время с Анной-Марией.
— Там будет много пирожных, и мы покатаемся на пони.
— Мм… Пирожные — это вкусно. И будь осторожна с пони. Я люблю тебя, дорогая.
— Я тоже, мама. Бабушка хочет поговорить с тобой.
— Хорошо, повеселись на дне рождения.
Поговорив с матерью, Каролина повесила трубку.
— Кофе готов, — крикнул из кухни Сэм.
Каролина улыбнулась. Она успела привыкнуть к тому, что Сэм всегда рядом. Сказка продолжалась с момента их «свидания» и, казалось, не собирается заканчиваться. Все дни и вечера Каролина грезила наяву. Она едва поспевала за Сэмом, помогая ему ремонтировать ранчо. Они работали как сумасшедшие, а затем падали на кровать и занимались любовью.
— Сейчас иду, — откликнулась Каролина.
Она готовилась выключить компьютер, когда нечто странное привлекло ее внимание. Hи один из чеков, которые она выписывала Сэму, не был обналичен.
Каролина вспомнила об их субботнем свидании, о дорогом ужине и красивом доме. Она полагала, что Сэм потратил на все это часть своего заработка. Девушка медленно побрела па кухню, готовясь спросить Сэма о деньгах:
— Сэм, у меня вопрос.
Но на кухне Сэма не было. Она нашла его стоящим во дворе и смотрящим в небо. Девушка проследила за направлением его взгляда и увидела вертолет. Казалось, он идет на посадку.
К удивлению Каролины, вертолет сел на ее ранчо. Девушка выскочила через черный ход и закричала сквозь гул работающего винта:
— Сэм, что происходит?
Сэм вздрогнул, затем потер рукой подбородок. Казалось, происходящее его совершенно не удивляет.
— Сэм!
— Все хорошо, Каролина, — прокричал он, затем взял ее за руку и отвел на кухню: — Я знаю, кто это.
Девушка была возмущена и перепугана.
— Хорошо?! Кто сажает вертолет на моем ранчо, черт возьми?
Сэм выглядел как ребенок, пойманный на шалости:
— Мой брат.
У Каролины возникло плохое предчувствие. Она стояла возле черного хода, сложив на груди руки, и ждала возвращения Сэма. Он попросил ее подождать, пока он не выяснит, что случилось, а затем он ей сам все объяснит. Прошло много времени. Каролина из окна кухни видела, как Сэм и его брат разговаривают.
Что ж, Сэму придется многое ей объяснить. Но девушка совсем не была уверена, что захочет его слушать.
Наконец двое мужчин подошли к дому, и Каролина сразу заметила, насколько они похожи. Брат Сэма был моложе, возможно, немного более худощав, но у него были те же темные глаза и густые волосы. На лице у обоих было мрачное выражение. Когда они наконец вошли, Сэм проговорил:
— Каролина Портман, познакомься, мой брат Вейд. Вейд, это Каролина.
Вейд протянул руку:
— Извини, что приземлился здесь, но я должен был срочно найти Сэма. У меня плохие новости.
Каролина пожала протянутую руку. Она все еще не понимала, что происходит, поэтому переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Какие плохие новости?
Вейд отошел в сторону:
— Я дам Сэму время все объяснить.
Сэм стрельнул в него быстрым взглядом.
— Твои вещи в комнате за конюшней, верно? — спросил Вейд.
Сэм на секунду закрыл глаза:
— Большая часть.
Вейд улыбнулся Каролине:
— Было приятно познакомиться. Думаю, вам лучше поговорить без меня.
Они оба смотрели в спину Вейда, размашисто шагающего к конюшням.
— Что происходит? — спросила Каролина. В ней разрасталось ощущение надвигающейся гибели.
Сэм глубоко вздохнул:
— Давай пойдем в дом. Выпьем кофе. Мне надо многое тебе рассказать.
Ноги Каролины подкосились, и только при помощи Сэма она добралась до кухни. Там девушка тяжело опустилась на стул, а Сэм налил им кофе.
— Я только что узнал, что мой отец умер вчера вечером. Сердечный приступ.
Каролина пыталась перевести дыхание. Она ожидала чего угодно, только не этого:
— О, Сэм. Я так сожалею.
Сэм покачал головой:
— Не трать впустую свою жалость, Каролина. Позже я обязательно расскажу тебе о нем. Но сначала ты должна знать, что я никогда не хотел никого обидеть, особенно тебя.
Глаза Каролины округлились, ее сердце бешено забилось:
